Александр Петрович Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 1

И кому сказать! Тем, кто у власти стоял! Много ли ты найдешь таких честных, прямых и смелых людей, кто так же не боялся бы сказать правду? А ты почитай, как Радищев это делает! С какой болью он говорит о страданиях крестьян, и с какой ненавистью о тех, кто живет чужим трудом! Ты только почитай. Ни каторги, ни смерти люди не боялись, шли за правду, за народ. Почитай, советую. Разве не знал Радищев, что за его книгу по головке не погладят? Знал и все-таки писал, не мог молчать. Вот бы такими же смелыми все были, как он! Вот каким должен быть человек, а не только любить природу. Почитай, советую.

Говорю со всей силой своего убеждения, на какую способна, потому что сама преклонялась перед такими людьми, как Радищев. Потому, может быть, и Толя соглашается со мной:

— Да уж придется почитать.

И снова берется за книгу.

Тут надо бросить упрек и нашей пропаганде. В.И. Ленин — идеал для очень многих. Мы готовы следовать и следовать за ним, готовы следовать за ним и наши дети. Но почему мы всегда, говоря о Ленине, подчеркиваем только доброту и умалчиваем о том, что он был строг и непримирим ко всякому нарушению подлинно человеческой нравственности, ко всякому проявлению зла. К носителям зла он был беспощаден. Не даром же А.М. Горький обвинял его в жестокости. И В.И.Ленин был жесток в борьбе с врагами нашей коммунистической морали, со всеми носителями старой, буржуазной нравственности. Мы как-то забываем об этом.

Вспоминается разговор с одной моей сотрудницей — матерью четырех детей. Я часто упрекала ее за то, что она, боясь испортить отношения, как она сама говорила, никогда не поддержит того, кто выступил за справедливость, всегда уклонится от борьбы, скроется за спину других.

А она мне:

«Делай добро. Великое назначение творить на земле добро».

— Это так, — отвечала я. — Но разве не большее назначение вести непримиримую, бескомпромиссную борьбу со злом? Зло разрастётся и захлестнет добро, если не давать ему отпора. Вести борьбу со злом куда труднее, чем творить добро.

— За зло нужно платить добром.

— Да, если это касается лично нас, да и то только тогда, когда эта плата добром не будет способствовать росту зла. Бывают ведь и такие случаи. Что же касается общественного зла, тут нужна беспощадная борьба. Зло не исчезнет само собой. Всепрощение еще никогда никому не приносило пользы. Что же, у нас прожита жизнь, и можно уже подводить итоги правильности наших убеждений, которые определяли наши поступки. Вы добрый человек, нетребовательный, мягкий. Может быть, и за зло вы платили добром, а результат? Даже в вашей семье, а что уж говорить о вашем вкладе в борьбу с общественным злом!

Вы обвиняете меня в беспощадности. Да, я беспощадна в проявлении всякого зла, всякой несправедливости, где бы я с ними не сталкивалась. Что же в этом плохого? И если все сыновья мои хорошо учились в школе, были дисциплинированы, стремились к знаниям, к содержательной жизни, в труде в числе передовых, мужа удалось уберечь от пьянства, чтобы дети не видели дурного примера, так ведь это как раз и есть результат моей беспощадности к любому проявлению зла: нечестности ли, лени ли, обману ли, или чего другого. Что же в этом плохого? Разве вы можете меня назвать злой? Нет! Я была просто непримирима и не спускала детям никаких проступков. Не спускала я их и другим людям, и дети видели это. Разве это было плохо? И как вы не поймете, что, воюя со злом, с несправедливостью, я тоже творила добро.

Моя сотрудница, как правило, уходила от таких разговоров, переводила их на другое. Они были тяжелы для нее, потому что никогда она не была борцом, а ведь была она, так же, как и я, учительницей. Можно было оставить ее в покое, но она была еще и членом нашей партии! Может быть, и партия-то стала терять боевой, наступательный характер в борьбе за наши идеалы благодаря тому, что слишком много стало её членов, подобных моей сотруднице, стремящихся уйти от борьбы, не трогать зла или трогать его «гуманно», «бережно», далеко не так, как делал это В.И. Ленин.

Может быть, поэтому и не удалось мне в детях воспитать борцов, научить отстаивать справедливость, даже если бы им грозила от этого неприятность с чей- либо стороны.

Знаю, ценят и уважают меня дети, как и своего отца, несмотря ни на что, нахожу я с ними родство душ, хотя и не вижу в них полного совершенства. Так, наверное, ваятель бывает недоволен своим творением, каким бы хорошим оно ни казалось другим.

Стоит октябрь. Деревья уже решительно скидывают золотое одеяло, подаренное щедрой осенью. Они шелестят на ветру, будто шепчутся между собой:

«Ты взяла у нас наш красивый, теплый и мягкий зеленый наряд, надела на нас это золотое холодное платье, ну так и бери же себе его обратно, не нужно оно нам».

Наверно, чуждо золото всему живому, развивающемуся. Там, где погоня за золотом, там горе, страдание, смерть, там застой, болото, там нет жизни. Нет, не любит природа золото, потому и рассеяла его по всему свету, раз не могла уничтожить.

Три летних месяца и осень в жизни нашей семьи принесли не мало перемен.

В самом начале лета пришел из армии живым и невредимым, к нашей великой радости, наш Володечка, по семейному прозвищу «Кумик». Думали, останется на сенокос, а он — нет, рвался на работу в свой заповедник, к своему шефу.

Неожиданно пришла телеграмма, адресованная Володе, о том, что к нему едет Галка. Вижу, сын, вроде, даже опешил. Помялся, подошел ко мне:

— Мама, ты ничего не будешь иметь против, если она приедет? — спросил.

— Пожалуйста, пусть приезжает.

Эта Галка для нас была полной неожиданностью, хотя я о ней слышала уже раньше. Нина Александровна Зайцева — школьная учительница Володи по биологии — познакомилась с ней в одну из экскурсий в заповедник вместе с учениками нашей школы и привезла о ней восторженные отзывы:

«Ну, девчонка! Такая живая, общительная, умная». Спрашиваю ее: «Ты не боишься одна так далеко ездить? Родители тебя отпускают?» А она: «Нет, не боюсь. Да и кто сейчас слушается родителей». — Рассказывала мне Нина Александровна.

Тогда еще Володя и думать не думал, что эта девушка так близко встанет к нему. Сейчас же, перед ее приездом к нам, пришлось и сыну кое-что поведать о ней.

Живет в Новомосковске. У нее есть мать, не родной отец и брат, который учится в 8-ом классе и живет с родителями. Семья обеспеченная.

Познакомился сын с этой Галкой еще до армии. Она не раз бывала в заповеднике, когда еще училась в школе, и потом, когда сразу после школы стала студенткой биофака Ленинградского университета. В Университете подружилась со студентом другого факультета и вышла за него замуж. За год до прихода Володи из армии неожиданно бросила Университет, своего молодого мужа и уехала в заповедник работать, хотя, по словам Володи, состоятельные родители мужа обещали купить для них в Ленинграде кооперативную квартиру. В общем, личность для меня довольно загадочная. Я вместе сыном с нетерпением ждала приезда его знакомой.