Игорь Рабинер - Герои не нашего времени. Харламов, Тарасов, Яшин, Бесков в рассказах родных, друзей и учеников

Я занималась там информационно-справочным сопровождением. Мы вели по всем аэропортам самолеты, пассажиров, багаж. Одним из лучших друзей Валеры был Жора Хитаров, директор Тишинского рынка. Но и с ним познакомились не благодаря фамилии. В стране был сложный период, мяса не купить. Мама ворчала: «Господи, хоть бы с каким-нибудь мясником познакомилась».

И вот приезжаю с Аэровокзала на ближайший рынок, Тишинский, перед перерывом на обед. Ничего нет. Я возмущаюсь: «Позовите мне директора. Неужели мяса нельзя купить хорошего? После ночной смены мне нужно два часа стоять и ждать?» И выплывает Жора: «В чем дело? Не волнуйтесь, заходите». Так и познакомились. А потом так сдружились, что одной семьей стали. А то, что мой брат — Валерий Харламов, он только позднее узнал. Последний раз они виделись за день до Валеркиной гибели…»

Вырос Харламов в шикарного форварда, а рос — первоклассным защитником. Только не на льду, а семьи. В частности, сестры. Да и друзей тоже. Во дворе одному мальчику не повезло за несколько дней разбить футбольным мячом три окна подряд, и третье — из жалости к тому пацану — Валера взял на себя.

«Да, чтобы того родители не убили, — объясняет Татьяна Борисовна. — А как он меня защищал! Хоть он был ниже меня, но все время оберегал. Помню, еще в общежитии жили, даже не в коммуналке, и один мальчик меня ударил. Тоже, кстати, испанец, потом уехал и там живет. Так Валерка руку ему сломал — потому что сестру трогать нельзя! И в пионерлагере потом похожая история была. Я никого не боялась, потому что у меня был такой брат. Причем это было в подростковом возрасте, а не когда он уже чего-то достиг.

Шалил, конечно, — мог, например, у впереди сидящих девочек бантики к стулу незаметно привязать. Урок заканчивается — а она встать не может. При этом учителя поражались, как он крутился-вертелся, но как скажешь ему: «Харламов, продолжай», — он подхватывал тему, словно был полностью сконцентрирован. Я до сих пор общаюсь с одной нашей учительницей, ей скоро 90 лет будет. И она рассказывала, что на педсоветах учителя всегда удивлялись: казалось, у брата глаза и уши в другом месте, а спросишь — тут же все выдает!»

Еще Валера дома готовить научился, пожарить картошку или яичницу для него проблем не составляло. Но больше всего любил блины — и приготовить, и съесть. Если Михайловы в выходной позвонят: «Валер, чего делаешь? Танька блинов напекла, приезжай», — срывался моментально.

А утром мог встать, пока я еще сплю, и сделать блинчиков. Причем даже когда в школе учился! Еще мы с ним безе сами любили делать. Миксеров еще не было, а нам это так нравилось. Единственная сладость. Его же надо взбивать не останавливаясь. И мы не ленились — в четыре руки взбивали. То он, то я».

Борис Кулагин взял Валеру в цеэсковскую секцию, когда он, как вы помните, с большой толпой друзей пришел на просмотр. Все как обычно — явился за компанию, тех, кто больше всего этого хотел, не взяли, а его — моментально. И первый тренер Виталий Ерфилов стал словно членом семьи.

«У нас с ним день рождения в один день, только с десятилетней разницей. Он меня звал — «сестренка», я его — «брателло». До сих пор видимся и очень тепло общаемся».

Спустя год выяснилось, что при приеме в секцию Харламов приписал себе лишний год — таких маленьких, каким он на самом деле был, не брали. Когда все всплыло, пришлось переходить к другому тренеру, но с Ерфиловым семья осталась дружна. Татьяна Борисовна смеется: «Он все равно следил за его карьерой. И как был с родителями в тесных отношениях, так и остался. Очень часто бывал у нас. И выпивал по рюмочке и с папой, и с мамой, и с соседями. У нас в этом плане дружный коллектив был» .

С Анатолием Тарасовым никому из игроков не было и не могло быть легко. А уж Харламову, игроку на первых порах субтильному, — тем более. Основоположник советского хоккея любил, как он выражался, «чудо-богатырей», а худенького Харламова, когда он еще был далек от статуса звезды, именовал «коньком-горбунком». «Он же был маленьким по хоккейным меркам» , — оправдывает Тарасова сестра хоккеиста.

Началась его взрослая карьера с того, что во время предсезонной подготовки Тарасов отцепил Валерия от долгожданной поездки в капиталистическую Японию. По тогдашним меркам — нечто фантастическое.

«Брат сильно расстроился. Сказал: «Они обо мне еще услышат». Помню, ребята тогда скинулись и привезли ему подарки из Японии. Игроки, включая и брата, знаменитой армейской болельщице Машке тоже всегда возили из-за границы подарки. Валера и с ней дружил. У него врагов вообще не было!»

И ОНИ о нем действительно еще услышали.

Но до того в ставший позже знаменитым (окончательно — после фильма) Чебаркуль Тарасов отправил Харламова без всяких сантиментов. И человек характером послабее завис бы там, возможно, навсегда.

Мама Валеры в тот же день — только чуть пораньше — уезжала в Испанию. Харламов, провожая ее, ничего не сказал. Татьяна Борисовна вспоминает:

«Он маму проводил — а потом в аэропорт. Она знала, что сын едет в Чебаркуль. Только не в курсе была насчет другого. Валерка ей сказал, что едет на месяц. И говорил: «Мама, не волнуйся, скоро вернусь». А когда она уже уехала, он мне говорит: «Тань, меня туда до конца срочной службы отправляют». То есть на полтора года — полгода к тому времени он отслужил.

К Новому году мама возвращается, привозит из Испании оливок, колбасы, турона (это тамошняя рождественская халва) в уверенности, что Валера уже в Москве. А его нет и нет. Она вообще чуть с ума сошла. Тем более что он говорил: «Я тебя провожаю, я тебя и встречу».

Борис Михайлов, в основном похваливая «Легенду № 17», все же усмехается: «Хотя, конечно, два хоккеиста, висящие между трубами завода в Чебаркуле, — это уже явный перебор. На самом деле ничего страшного там не было. Маленький городок, воинская часть, новая гостиница…»

Нельзя не спросить об этих кадрах «Легенды…» Татьяну Борисовну.

« Меня все знакомые об этом спрашивают, я говорю: «Это художественная задумка», — реагирует она. — Но при этом хорошо помню, как однажды на сборах в Кудепсте Анатолий Владимирович их заставил прыгать в воду с трехметровой вышки. Все стоят, бурчат: «Сам бы попробовал». Он услышал. Пошел и прыгнул. И все игроки тоже начали прыгать. Тогда он еще не такой полный был. Или сажал одного на другого — и бегите в горку! »

Говорю, что такие экзерсисы чреваты межпозвоночными грыжами. Татьяна Борисовна отвечает: «Валерка на спину не жаловался. И Михайлов тоже. С венами у Бориса — да, есть проблемы, а спина нормальная до сих пор» .