Константин Булгаков - Братья Булгаковы. Том 2. Письма 1821–1826 гг.

Великий князь Михаил Павлович отправляется на сих днях в Брест-Литовск. Говорят то же и о Николае Павловиче. Ожаровский туда же поедет.

Константин. С.-Петербург, 14 августа 1823 года

Признаюсь вам, мои милые и любезнейшие друзья, описание происшествия Лельки [94] Младшая дочь А.Я.Булгакова, позднее княгиня Долгорукова. с собачкою очень меня встревожило. Долго ли до беды! Вот потому-то и не люблю иметь у себя собак, кошек, обезьян в комнатах, да и нахожу, что и удовольствия от них мало. Это надобно предоставить целибаторам [холостякам], как Италинский, которые не имеют семейства, с коим бы могли позабавиться, и кои бывают часто одни. Слава Богу, что у вас более было испуга, нежели беды, но я бы бибишку разжаловал в дворовые.

Чернышева все бодрее да бодрее становится. Третьего дня у нее, как и всякое воскресенье, танцевали, и она бодрствовала до двух часов; того и гляди, что сама пустится прыгать.

С Костаки послал я Воронцову картину его и Сашкин портрет. Пускай мой бутуз будет и в Одессе. Закревский возвращается, последнее письмо Шатилова ему послано в Красково. Он проедет прямо в свои деревни, и Аграфена Федоровна из Италии – прямо сюда к октябрю месяцу. Завтра ей отправляю 20 тысяч. Следовательно, они не в чужих краях, а здесь съедутся. Пора ей возвратиться. У меня все спрашивают, да съедутся ли они? Иные уже думают, что они совсем разлучились. Все эти вздоры прекратятся, но только когда их увидят здесь вместе. Мало ли говорят вздоров!

Слышал, что Блудову пожалован орден Св. Владимира 2-й степени, чему я очень рад. С Убри я начал уже свою работу по газетам. В субботу у него обедал и познакомился с его женою, которая очень мила. Видел напротив, на балконе, в доме, где жил некогда князь Александр Борисович, Потемкину, возвратившуюся из Италии. Полетика от нее в восхищении.

Кстати, о Потемкине: ваш московский богач, сильно, говорят, расстроился. Ему назначен опекуном наш Карнеев, не знаю, по его ли просьбе или иного. Он должен Беннеру за портреты императорской фамилии и не платит. Беннеру надобно отсюда ехать, денег нет, он писал письмо государю и вчера мне сказывал, что государь велел написать Карнееву, что ему бы приятно было, если б удовлетворили скорее Беннера как иностранца. Егор постарается. Шатилов едет в Москву на время пребывания государя.

Константин. С.-Петербург, 15 августа 1823 года

Верно, что все мужики сбираются на Троицкую дорогу смотреть нашего ангельского государя. Жаль, что губернатор мучает их работою по дорогам; но говорят, что по

Ярославскому тракту почти проезда не было. Манычара туда послали осмотреть. Он все поправит. Хорош и исправник, которому обещают 500 палок! А ведь он, кажется, выбирается из дворян. Что-то ваша полиция, с каким духом ожидает государя? Я чаю, дом генерал-губернатора у них как бельмо в глазу.

Воронцов очень рад ордену Св. Екатерины. Я от него получил письмо еще из Кишинева, но он на другой день выехал в Одессу. Пишет, что дела множество и минуты не имеет свободной. Легко верю. Вчера мы довольно весело провели вечер у князя Салтыкова. Этот персиянин непохож на своих соотечичей: говорит по-французски изрядно, по-английски хорошо и большой весельчак.

Завтра государь выезжает, а в пятницу великий князь Михаил Павлович прямо в Брест-Литовск, а оттуда возвратится в Поланген, навстречу к невесте. Принимать ее едет княгиня Александра Николаевна Волконская с двумя фрейлинами. Также Ласунский и князь Николай Долгоруков.

Константин. С.-Петербург, 17августа 1823 года

На место Рибопьера Уваров. После этого, кажется, не захочешь известной должности [95] В это время Александр Яковлевич Булгаков искал должность с хорошим окладом. . Надобно наперед посмотреть, как он дела поведет и приятно ли будет с ним служить, как то было с его предместником. Впрочем, вакансии еще нет, так что успеем осмотреться.

Мне сказывали, что Николаю Тургеневу пожаловано 1000 рублей пенсии, чему я очень рад.

Сейчас пришедшая иностранная почта привезла, между прочим, письмо к Нессельроде от Анстета в моем куверте, на котором была его записка: «Очень важные новости из Испании». Я повез письмо к Нессельроде. Анстет ему пишет, что получено телеграфическое известие из Мадрида, что 10 августа Кортесы оставили Кадикс и в нем короля, отчего он сделался свободным, и что военные действия против Кадикса прекращены. Вот еще важное известие, которое получено через почту. Курьер от 12-го не мог еще о сем привезти уведомления, ибо оно в Париже получено 14-го. Ну, слава Богу, и эта часть Европы успокоилась.

Константин. С.-Петербург, 18 августа 1823 года

Канкрин третьего дня ко мне писал, что имеет нужду со мною переговорить, и просил, чтоб я к нему приехал, когда буду свободен. Долго переписывались, наконец согласились, что я к нему буду сегодня утром. Ты, верно, понимаешь, что я не пропустил встречи. Долго толковали о почтовой смете, о расходах, доходах, о возможности и средствах их умножить и проч. Кончив все это, спросил я его, перестал ли он сердиться на Фавста? Он отвечал, что он совсем не сердит, а что правда, что досадовал и теперь досадует на Карпинского; «но я его сместил, вот и все; а что касается вашего друга, то уверяю вас, что я более не сердит на него». – «Но я боюсь, как бы у вас не осталось дурное впечатление на его счет». – «Ничуть, вовсе нет. Как вы хотите, чтобы я дурно думал о том, кого знаю мало и слабо. Я на службе беспристрастен и не делаю предубеждений; если я ему устроил головомойку, это относится только к службе, но не к личности». – «Но могу ли я сказать ему, чтобы он был спокоен?» – «Безусловно. После удаления Карпинского надобно будет приняться за сребреников, кои настоящие мошенники; но это не повод, чтобы к ним придираться, как делал сей человек. Тут мания заводить такие дела, давать им бесконечный ход, вместо того чтобы их улаживать. Нет, скажите вашему другу, что он может быть спокоен». Так мы с ним и расстались.

Забыл сказать, что он несколько раз мне повторял, что Мечников крепко стоит за Фавста. Перескажи все это Фавсту, чтоб мне не вдвойне писать. Я надеюсь его успокоить. Он мне пишет, что все это заварил какой-то Варгин через Татищева, и удивляется, как министр меньше имел веры в моих словах, нежели к тому, что ему насказал Татищев. Сомневается, действительно ли он хорошо ко мне расположен. Мне кажется, что да: но не думаю, что он бы за меня повесился. Не удивляюсь также, если он более верит Татищеву, чем мне; но это еще беда невелика. Пусть он будет спокоен. Что за нужда, кого более любит Канкрин – Татищева или меня, лишь бы впредь ему не вредил, а этого, надеюсь, не будет. Карпинского сохранить на этом месте трудно и, я полагаю, даже невозможно; но Мечников мне сказал, что он его без места не оставит. Таким образом, все устроится.