Константин Булгаков - Братья Булгаковы. Том 1. Письма 1802–1820 гг.

Пусть себе Вольтер говорит: кто хорошо служит стране своей, не нуждается в предках! У Вольтера, верно, не было батюшки, как Яков Иванович, который способствовал блеску царствования Екатерины Великой; не было у него дедушки, как Иван Михайлович, коего отличал и почитал Петр Великий! Такие предки стоят больше, чем выигранные битвы. Прекрасно принадлежать им, уметь признавать их, и этого-то и хотела лишить нас милая кузина.

Александр. Москва, 20 апреля 1815 года

Каменский доехал с удивительной быстротою в 12 дней. Смотри, на что способен самый флегматичный человек, когда влюблен. Прибыл он в поздний час; он мне прислал все пакеты, извинившись, что не пришел сам. Коляска его, всегда хорошо державшаяся, разбилась в 80 верстах отсюда, и он доехал на перекладных.

Дай Бог, чтобы надежды наши сбылись поскорее, но если для достижения желанной цели понадобится еще потерять время и продлить сию жестокую разлуку, заклинаю тебя во имя нашей дружбы не колебаться ни мгновения и принести самые милые сердцу твоему интересы в жертву твоему долгу и тому, кому обязан ты милостями, коими император осыпает тебя на протяжении двух лет. Оставайся там, где ты есть, продолжай. Будь уверен, что ни один честный человек тебя не осудит.

Александр. Москва, 21 апреля 1815 года

Я был у Каменского. Он превозносит тебя до небес. Он подлинно проникнут признательностью тебе за все, что ты для него сделал. Он собирается жениться на сущем ребенке. Не знаю, есть ли ей 15 лет, но ее торопят замуж, ибо, так как нет у нее имени, не может она сделать раздел со старшей сестрою, которая замужем за Загряжским (косым), служившим в Архиве. У нее имение, но надобно сильно постараться, чтобы извлекать из него 10 тысяч рублей дохода, хотя даже и половины довольно будет для него, так как у него почти ничего нет.

Я отвел его этим утром к Тормасову. Каменский либо очень невежествен, нелюбознателен, либо сдержан (видно, что у тебя служил), даже с генералом, ибо не мог сообщить ему никаких известий, какие ты мне сообщаешь и кои можно найти, впрочем, в «Beobachter».

Можно парировать, что война эта будет недолгой. Не знаю, какую прелесть найдут французы в том, чтобы биться за удаление доброго короля и укрепление человека, признанного вселенским бедствием. Если еще драться меж собою и бороться против всей соединенной Европы, разбойник не сумеет превратить эту войну в национальную. Этого не случилось, когда союзники шли в прошлом году на Париж. Почему бы Бонапарт мог сделаться французам дороже теперь, когда он покрыт ненавистью, презрением и осуждением? В прошлом году, по крайней мере, на его стороне были сила и слишком громкая слава, которая, несмотря и на Лейпцигскую битву, не вполне разрушилась и потом, без пушек, без кавалерии, без денег; у него будет пушечное мясо , изменники и торжественные речи, но когда дойдут до пожертвований, до сего подлинного краеугольного камня, тогда увидим, как французы развяжут свои кошельки и докуда дойдет их любовь к их голубчику. Но тебе только и говорить обо всем этом. Тебе, я полагаю, уже все уши прожужжали. Довольно и того, что мы политикуем как бешеные с Александром Гурьевым, который на седьмом небе от счастливого разрешения его сестры [145] Графини Марии Дмитриевны Нессельроде, произведшей на свет дочь Елену. . Я бы устроил себе праздник, сообщив ему это доброе известие, прежде чем он узнает о сем из письма графа Нессельроде.

Поскольку король Фердинанд – это моя мания, я в восхищении от того, что Мюрат сбросил маску и что война с Австрией началась. Этого болвана, который тоже корчит из себя маленького Бонапарта, скоро прикончат. 10 тысяч русских, высадившихся в Неаполе в то время, как король Лазарони устремился в Тоскану, завершат всю эту фарсу за месяц, и король Иоаким отправится вместе с Иосифом, Жеромом, Луи и проч. на карнавал в Венецию. Ай да Ней! Он всех превзошел.

Господин Метакса является иногда жаловаться на старика, то есть меня жалобить; но хитрый грек терпит неудачу. Не знаю, оттого ли это, что у меня была кормилица-гречанка, но ему не удается меня провести. Это человек тем более опасный, что он обвораживает. Он чудовищно меня боится, ибо порой я бываю чрезмерно откровенен; так что открытого свинства он не сделает, но кто знает его темные дела и задние мысли? Тот, кто более подл, всегда и одерживает верх при старике, и признаюсь, что в борьбе сего рода Метакса всегда одержит верх надо мною. Сколько труда надобно было доказать старику, что Вакарески делают глупость, отправляясь в Петербург; несмотря на мои настояния, он написал, чтобы ему наняли квартиру в Петербурге. Теперь он первый насмехается над Кальарки, который тратит деньги свои на пустяки, а возвращение императора все так же не решено. Наконец я доказываю Константину Дмитриевичу, что мои мнения всегда диктовались искренней дружбою, лишенной какой бы то ни было частной корысти; он это чувствует, знает, обнимает меня, и все оканчивается поцелуями.

Метакса сказал мне, что у него не будет дохода за весь этот год и что не на что рассчитывать, кроме как на деньги, кои должен ему Милорадович и другие генералы, коим он беспрестанно пишет, и все напрасно. Бахметев единственный все ему аккуратно выплатил. Боюсь, как бы он не покусился на твои капиталы, но я тебе уже сказал, какие я взял меры, чтобы украсить все это, его не обидев.

Ты говоришь мне об отъезде Козловского в Турин. Если не устроит он дело с моим крестом (я был настолько глуп, черт возьми, что не взял его у Лизакевича в Кальяри), я сделаю карикатуру, гораздо более злую, широты России [146] Князь Козловский, видно, уже и тогда был тучен. .

Константин. Вена, 28 апреля 1815 года

Дело моей тетушки окончено, и даже лучше, чем она могла того желать. Я говорил тебе, что писал по этому поводу для Нессельроде сопроводительное письмо к ее прошению. Я просил сложить его к ногам императора вместе с делом об аренде и умолял, чтобы его величество пожаловал ей 5000 рублей на устройство ее дел. Император тотчас ответил положительно на первый пункт, а по второму заметил, что она не имеет положительного права на денежное вознаграждение, помимо того, коим обладают и иные московские жители, относящиеся к той же категории, но что он пожалует эти деньги из милости ко мне. Наконец все устроилось, приказы отправлены министру финансов, а я написал другу Тургеневу получить деньги и послать их тебе, чтобы ты передал их моей доброй тетушке. Как будет счастлива эта добрая старушка, но все не так, как я, – оттого что смог оказаться ей полезен. Договоритесь с Машей, чтобы сделать ей сюрприз, никто этого не ожидает так, как ты с твоим добрым сердцем. После первых радостей надобно ей будет связаться с господином Гурьевым, дабы завершить это большое дело. Кажется, хорошо поручить это Алексееву либо нашему доброму Тургеневу. Вот так, благодаря Богу и нашему ангельскому государю, и устроилась ее покойная жизнь до конца ее дней. Прилагаю письмо для нее. Уже слышу отсюда ее радостные восклицания. В приказе министру финансов сказано, что император жалует 5000 рублей именно мне, но его величество оставляет за мной право употребить их в пользу моей доброй тетушки. Ты найдешь тут также приложенное письмо для нее от Нессельроде.