Константин Булгаков - Братья Булгаковы. Том 1. Письма 1802–1820 гг.

Константин. Париж, 2 июля 1815 года

Вот я, или, скорее, мы, и в Париже со вчерашнего дня. Император опередил нас на несколько дней. Теперь снова смогу я посылать тебе газеты и брошюры. Я уже договорился об этом с моим книгопродавцем. Я нашел Париж очень переменившимся. Правда, до сего дня я видел его лишь урывками, или, быть может, это оттого, что вижу его не в первый раз. Король здесь, ты прочитаешь в газетах, как его встречали, я тебе пошлю все это с ближайшей почтою. Остатки французской армии, где находится и знаменитый Вандам, отошли за Луару, в соответствии с актом капитуляции, заключенным меж нею и Блюхером. Сказывают, будто и она собирается переходить на сторону короля. Тут все уже ходят с белой кокардою, белое знамя опять сменило триколор, который прежде сменил белое знамя, которое, в свою очередь, сменило статую Наполеона на Вандомской площади; надеюсь, теперь в последний раз. Ты спрашиваешь меня, где Наполеон. В Рошфоре, хотел плыть в Америку, но удерживается англичанами. Тут говорили даже, будто он взят в плен и даже ранен, но, кажется, нет. Сие, однако же, может и случиться, по крайней мере если он не удерет, как из Египта, но надеюсь, что англичане его сцапают на море или при отплытии, ибо уверяют, что они выслали эскадры специально на этот случай. Его братья также не смогли отплыть. Говорят, будто Ней также направился к какому-то побережью, чтобы сесть на корабль.

Это все слухи, и я тебе повторяю то, что слышу. Наш император был встречен криками ликования, кои, верно, были искренни, ежели они все же способны на сие чувство. Дело в том, что повсюду, где я был, говорят о нем с величайшим восхищением, и я часто слышу: «Если бы у нас был такой!» Они не избалованы. Вот покамест и все, что могу я тебе рассказать из Парижа. В газетах ты прочтешь остальное, но я смогу их тебе выслать токмо со следующей почтой. Не могу, однако же, помешать себе передать тебе очень смешные слова одного цирюльника из Гана. Человек, приближенный к Наполеону, являлся всякий день к нему бриться и всякий раз платил ему два су. Когда стало известно о падении Бонапарта, цирюльник говорит тому человеку: «Сударь, нынче вам надобно уплатить мне четыре су вместо двух». – «Почему так?» – «Потому что ныне у вас лицо куда как более вытянутое, чем обыкновенно». Волков, верно, скажет, что сие недурно. Я нашел здесь Шредера. Посуди сам, восхищался ли я им. Он чувствует себя совершенно превосходно. Я передал ему чай, он от него в восхищении. Мы живем все в Елисейском дворце Бурбонов, как и в прошлом году. Я занимаю комнаты Анстета, которые лучше.

Кстати, мой любезнейший друг, раз уж мы теперь владеем нашим имуществом, моя совесть требует от меня поступка, от коего ты, верно, не откажешься: дать свободу Климу. Он ею, верно, не воспользуется, но я ему сие должен за его услуги и его привязанность. Ежели ты согласен, в чем я не сомневаюсь, то прошу тебя, подготовь необходимые бумаги, чтобы по моем возвращении мы могли ему их вручить.

Александр. Всесвятское, 4 июля 1815 года

Славное, брат, сделал ты дело. Таких людей, как Полетика, надо было отыскивать, употреблять и анкуражировать. Поздравляю Барклая [148] П.И.Полетика заведовал канцелярией фельдмаршала Барклая-де-Толли. , а ему здесь особенно припишу за его память обо мне. Вот ваш круг и прирос еще одним приятным мальчиком.

Полетика тебе скажет, что мы всё сделали с Татищевым в 1805 году для потери Неаполитанского королевства, то есть для того, чтобы оторвать его от Бонапарта и бросить в объятия Ласси, Оппермана, Крейга и проч. Мы написали (мы с Полетикой) трактат от 10 сентября. Так что справедливо, что король дает мне Св. Константина, который, к тому же, носит имя горячо любимого мною брата. Напомни, прошу тебя, через свои каналы, герцогу обещание его; я же сказал о сем пару слов и Радди. Я очень даже держусь мнения Полетики, который терпеть не может ядра. Ну что вы, дипломаты, суетесь, где не надобно? Дадут туза, не только не скажут спасибо, да еще и свои засмеют. Надобно любить ядра на манер Отта: для него ядра суть цыплята [149] Игра слов: boulet (франц.) – ядро, poulet (франц.) – цыпленок. ; но зато все воскресные цыплята на Пратере превращаются для него в ядра, и, право же, сии последние не всегда легко переварить.

Александр. Главная квартира Варлама,

5 июля 1815 года

Письма Киселева тотчас доставлены; вот и расписка, и ответ его отца. Мамзель Лиза Киселева в радости: она только что помолвлена с Милютиным. Родители сему противились, ибо хотя он и асессор, и Владимирский кавалер, и очень добрый мальчик, и весьма богат, но он сын купеческий. Отдавая ему справедливость, родители не хотели его в зятья. Мамзель Лиза удалилась от света, не выезжала, не видела более Милютина, но объявила, что пойдет замуж только за него. Я узнал, что перемена в чувствах родителей произошла по настояниям твоего Киселева, который взял сторону сестры. Он хорошо сделал, ибо весь город говорит, что она будет пресчастлива, ибо Милютин очень порядочный и очень любит невесту свою. Спасибо Павлу Дмитриевичу.

Пакет Гизети сам вручу, ибо вижу на нем печать графа Нессельроде. Ну, брат, славно идут дела. Победа в Бель-Альянс, 381 пушка, армия рассеяна, сабля паяца Шарлеманя захвачена, и проч. и проч. и проч. Какое время, какие чудеса! Прямо «Тысяча и одна ночь». Сокройтесь с глаз, Овидиевы «Метаморфозы», после того, что является взорам нашим. Какое перо сможет описать историю этой четырехлетней европейской войны? Это надлежит сделать Поццо, несмотря на две его контузии. Но тихо! Фавст утверждает, что Бонапарт не покорен, ибо не убит. Это смешно, ежели угодно, но увы! Пугачев был побежден, лишь когда его четвертовали. Объявите же нам поскорее о смерти его, ради успокоения Фавстова. Послезавтра печальный день для нас. Я еду в монастырь [150] В Покровский монастырь, где был похоронен Я.И.Булгаков. с тетушкой, а оттуда лечу к Наташе, ибо 8-го праздник в нашем селе.

Константин. Париж, 10 июля 1815 года

Я часто получаю письма от старого графа Семена из Лондона, он необыкновенно добр ко мне. Михаил, который сейчас в Мо и которого надеюсь увидеть здесь в ближайшие дни, часто мне пишет. Я покамест послал ему все брошюры, он мне их вернет. Ты знаешь, как французы болтливы и какие они писаки, сему-то они нынче и предаются: всякий день выходит какая-нибудь новая брошюрка, большая часть их дурны, но небезынтересны, ибо рисуют характер нации. Только что вышла книга под названием «Тайная любовь Наполеона». Я ее не читал покамест, но взял для тебя. Я откладываю чтение всего этого до той поры, когда смогу покойно устроиться в Москве. Намедни я ходил смотреть катакомбы. Это любопытно, но, по-моему, ужасно: собирать разрозненные останки бедных существ, коих более нет в живых, и раскладывать их по пещерам с величайшею симметриею, черепа отдельно, кости отдельно. Ими украсили часовню и проч. Почему не оставить их покоиться среди мертвых? Это утешительно для парижан, кои ходят смотреть на них с мыслью и надеждою, что придет и их черед, ибо время от времени опорожняют все кладбища, и собираются все останки для переноса их в катакомбы. Мой образ жизни очень однообразный. Я совсем не развлекаюсь. Иногда бываю в театре, но даже и там партийный дух лишает публику некоторых хороших актеров. Мамзель Марс, например, более не играет.