Aлександр Гладков - Поздние вечера [воспоминания, статьи, заметки]

Следует сказать еще об одном живучем предрассудке, который в известной мере обедняет и ограничивает развитие биографического жанра. Возможно ли создавать биографические книги не только о «положительных» деятелях истории, науки и искусства? Практика последних лет как будто отвечает на этот вопрос отрицательно. Но верно ли это? Многим замечательным писателям удавалось изображение сложной и недоброй по своей волевой устремленности исторической фигуры, изображение одновременно объективное и страстно обвинительное. Вспомним блестящую книгу С. Цвейга о Фуше. Разве можно найти что-либо безнравственное и бесполезное в интересе писателя к судьбе и внутреннему миру этого зловещего и необычайного человека? Мы часто забываем ту простую истину, что влияние и отрицательных примеров может быть глубоко положительным.

Увлечение жанром биографии — дело не новое, но именно теперь развивающееся с нарастающей силой, по кривой резкого подъема, если не сказать скачка. Серия «Жизнь замечательных людей» или, как в эпоху условных шифров мы кратко говорим, «ЖЗЛ», была основана еще в начале тридцатых годов благодаря неутомимой инициативе А. М. Горького и удивительной способности М. Е. Кольцова превращать фантазию в реальное, практическое мероприятие. С тех пор она стала одной из культурных традиций нашего общества, настолько уже привычной (наряду, например, с «Библиотекой поэта» или толстыми томами «Литературного наследства»), что без нее уже трудно себе представить мир советского интеллигентного человека.

Лучшим показателем успеха книги является даже не ее быстрая продажа, а тот многозначительный факт, что биографии «ЖЗЛ» как бы прирастают к книжным полкам владельцев и не возвращаются обратно на прилавки через букинистическую сеть. Вы легко можете купить у букинистов прошлогодние шпионские романы или множество других вчера еще самых ходких книг, но книг из серии «ЖЗЛ» у них почти нет. Мне недавно понадобилось разыскать один томик, выпущенный три года назад. Я обошел двадцать магазинов Москвы и Ленинграда и не нашел. А тираж был более ста тысяч.

О многих книгах серии «ЖЗЛ» я не пишу по самой простой причине: я не смог их достать. Значит ли это, что все не прочитанные мною книги интересны, полезны, увлекательны? Я этого не знаю, но опыт показывает, что, купив томик «ЖЗЛ», раскаиваешься довольно редко. Вот не сумел достать недавно вышедшую биографию Гарсиа Лорки. К букинистам не иду — безнадежно. Но, может быть, все-таки повезет где-нибудь или выйдет второе издание?

1966

Известный французский писатель Андре Моруа недавно умер в возрасте 83 лет. Он написал много книг разных жанров — критика, эссе, мемуары, психологические романы, исторические обзоры, путевые записки, стихи, но прославился своими биографическими работами. Советским читателям хорошо знакомы принадлежащие перу Моруа биографии английских поэтов Шелли и Байрона, английского премьер-министра Дизраэли, шотландского ученого, открывшего пенициллин, Флеминга, французской романистки Жорж Санд и трех Дюма: деда, отца и сына — революционного генерала, великого романиста и популярного драматурга. Последние две книги выдержали у нас повторные издания. Кроме того, Моруа написал биографии В. Гюго, Тургенева, Вольтера, Шатобриана, Р. и Е. Броунинг, Марселя Пруста и другие. Они все отличаются серьезным и добросовестным изучением исторических источников, самостоятельной трактовкой темы, легкостью изложения и многими чисто литературными достоинствами.

В статье «Я против оргии отчаяния», написанной в 1962 году специально для нашей «Литературной газеты», Андре Моруа так сформулировал свою позицию как биографа: «Я хотел с помощью романов-биографий, а не с помощью нравоучительных лекций показать людям, что „другие люди“, в которых мы так часто видим врагов, если приглядеться к ним с некоторой долей симпатии, могут превратиться в друзей. Жанр биографии казался мне особенно подходящим для того, чтобы помочь людям понять сложность человеческой натуры. Прежде всего потому, что биография подлинна и поэтому читатель в нее верит, во-вторых, потому, что биограф в большей степени, чем романист, обязан передать всю сложность человеческого характера. Многие поступки великих людей удивляют и возмущают нас, но биограф не имеет права отмахнуться от них: ему приходится брать своего героя, каким его рисуют документы и свидетельства современников, и такое изображение оказывается хорошим уроком человечеству. Виктор Гюго отнюдь не был совершенством, я это знаю, но его противоречивые страсти помогли ему создать великие произведения. Точно так же Жорж Санд на основании опыта собственной жизни, которая была „посредственной и такой же неудачной, как все жизни“, создала образ прекрасной женщины — Консуэло. Все дело в том, что у каждого человеческого существа бывают прекрасные минуты. Роль писателя, если он способен на это, состоит в том, чтобы запечатлеть свои прекрасные минуты и вдохновить читателя на нечто подобное».

Андре Моруа писал это в разгар работы над новой биографией — над жизнеописанием Бальзака, книга эта вышла в свет. Она называется «Прометей, или Жизнь Бальзака». Во Франции существует не менее сотни биографий Бальзака разного типа, и для того, чтобы приниматься на склоне лет еще за одну, надо быть уверенным, что можешь сказать что-то свое, новое. По отзывам французской критики, восьмидесятилетний А. Моруа не ограничился пересказом известного ранее об авторе «Человеческой комедии», сдобрив это своей изящной, мягкой иронией. Он перерыл немало частных и государственных архивов и добыл много неизвестных ранее документов, открыл связь между фактами, хотя и известными, но не считавшимися значительными, подтвердил вероятность спорного, отмел сомнительное.

Андре Моруа — пример большого художника, сознательно и с интересом относящегося к проблемам писательского мастерства, к соблазнам и очарованиям избранного (и во многом созданного) им биографического жанра, неотступно размышляющего о собственном опыте и об опыте своих коллег. Об этом он рассказал в своей доныне неизвестной у нас работе, названной им «Типы биографий». История этой книги такова: в 1928 году А. Моруа был приглашен Тринити Колледжем в Кембридже прочесть несколько лекций об искусстве биографа. Они-то и составили книгу. В ней 6 глав: «Современная биография», «Автобиография», «Биография как средство выражения», «Биография и роман», «Биография, рассматриваемая как наука» и «Биография как произведение искусства». И хотя большинство биографических работ Моруа (в том числе и самые знаменитые) было опубликовано уже после создания им этой книги, она все же очень интересна. Опыт писателя расширился и обогатился, но принципы его работы остались в основном прежними. Это легко проверить, так как у нас переведены биографические книги А. Моруа и первого, и среднего, и последнего периода его литературной деятельности. Зрелый и старый Моруа следовали за молодым Моруа, уже достаточно четко и определенно сформулировавшим главные принципы своей работы.