Жермена де Сталь - Десять лет в изгнании

86Бонапарт в этот период встречался с Бернадотом дважды: 28 октября (6 брюмера) и утром 10 ноября (19 брюмера); на это последнее свидание Бернадот пришел в гражданском платье и отказался принимать в перевороте активное участие; впрочем, он не стал и противодействовать заговорщикам и отправился завтракать в дом приходившегося ему свояком Жозефа Бонапарта, в задачу которого входило привлекать на сторону инициаторов переворота общественное мнение. Именно нейтралитет Бернадота, равно как и всех других видных генералов, за исключением «неоякобинцев» Журдана и Ожеро, способствовал успеху предприятия.

87Бернадот был отставлен от этой должности 14 сентября 1799 г., поскольку его заподозрили в причастности к неудавшемуся якобинскому перевороту (см. примеч. 74).

88Намек на роль, которую Бернадот уже в качестве шведского наследного принца сыграл в борьбе против Наполеона в 1812–1814 гг.

89До этого Совет пятисот заседал в Манеже, где прежде работало Учредительное собрание, а Совет старейшин — во дворце Тюильри, где прежде собирался Конвент. Бонапарт опасался, что парижская толпа, настроенная проякобински, окажет поддержку депутатам. Если решение о переводе Законодательного собрания в Сен-Клу было принято в соответствии с Конституцией, то другое, не менее важное решение (о назначении Бонапарта командующим парижским гарнизоном) было принято Советом старейшин в обход закона, ибо по Конституции оно являлось прерогативой самой Директории.

90Имеется в виду Бенжамен Констан де Ребек (1767–1830); его знакомство с г-жой де Сталь состоялось в 1794 г., любовная связь началась в 1796 г. и длилась, несмотря на многочисленные ссоры и разрывы, рано или поздно оканчивавшиеся примирениями, до 1811 г. Страстно любя Констана, Сталь, однако, овдовев, не соглашалась выйти за него замуж (поскольку не хотела отказываться от титула баронессы и фамилии, которую она успела прославить литературными трудами), но не хотела и расставаться с ним; о перипетиях их отношений см., в частности: Констан. С. 449–452. Летом — осенью 1799 г. Констан находился в Париже и, подобно многим другим республиканцам, много общался с Сьейесом (19 июня избранным председателем Директории), надеясь с его помощью сохранить и укрепить республиканский режим во Франции. 5 ноября Констан выехал из Парижа навстречу г-же де Сталь, возвращавшейся из Коппе, и вернулся в столицу вместе с нею 9 ноября (18 брюмера) во второй половине дня. Утром следующего дня, узнав о начавшемся государственном перевороте, он «более в качестве зрителя, нежели в качестве сообщника, не без колебаний и грусти отправился в Сен-Клу и присутствовал там при крушении представительной власти, которой Франция лишилась в тот день на целых четырнадцать лет» ( Constant . Р. 76).

91Эти слова Бонапарт адресовал в Каире сановникам египетского «генерального дивана» — организованного им совещательного органа из местных жителей; в РФР (ч. 4, гл. 2) Сталь описывает поведение Бонапарта 19 брюмера следующим образом: «Он попытался сказать старейшинам: „Я бог войны и удачи, следуйте за мной“. Однако на деле он хотел обратиться к ним с речью куда менее высокопарной: „Все вы ничтожества, и я прикажу расстрелять вас, если вы не будете мне повиноваться“» ( CRF. Р. 358).

92Люсьен Бонапарт, в 1793–1794 гг. активно поддерживавший якобинцев, был избран в члены Совета пятисот от Корсики в апреле 1798 г., а председателем этого Совета — 1 брюмера (23 октября 1799 г.), и это стало важным этапом в подготовке переворота.

93Версия о кинжале, которым был якобы вооружен корсиканский депутат Совета пятисот Бартелеми Арена (1765–1829), была обнародована в правительственной газете «Монитёр» 23 брюмера; на самом деле кинжал в этом эпизоде скорее всего вообще не фигурировал. Бонапарт «пострадал» от рук другого депутата, силача Юга Дестрема (1754–1804), который с силой стукнул его по плечу и крикнул: «Так вот для чего ты одерживал победы?» ( Vandal. Т. 1. Р. 374). Дестрем на следующий день, 20 брюмера, был приговорен к высылке на Антильские острова. Арена, всю жизнь отвергавший обвинения в покушении на убийство Бонапарта, сумел бежать из Франции и благодаря этому спасся от проскрипции.

94Командовал этими гренадерами Иоахим Мюрат (1765–1815), получивший во время Египетской кампании звание дивизионного генерала; вначале он поднялся на трибуну и объявил: «Граждане! Ваше собрание распущено!» Поскольку депутаты расходиться не хотели, к гренадерам Мюрата присоединились гренадеры под командованием зятя Бонапарта, генерала Леклерка (см. о нем примеч. 216); впрочем, возглас «Вышвырните всю эту сволочь вон!» позднейшие воспоминания приписывают именно Мюрату.

95Сталь уподобляет тогам древнеримских сенаторов расшитые алые мантии, в которых закон обязывал членов Совета пятисот являться на заседания.

96Сторонники Бонапарта и Сьейеса активно распространяли накануне переворота версию о готовящемся во Франции «заговоре якобинцев», состоящих вдобавок «на жалованье у англичан». Говоря, что бояться якобинцев не стоило, Сталь противоречит сказанному ею же самой несколькими абзацами раньше о ее готовности покинуть город в случае, если якобинцы возьмут верх. Отрицание якобинской угрозы необходимо ей, чтобы возложить всю ответственность за переворот на Бонапарта. В соответствующем месте РФР (ч. 4, гл. 2) пассаж о якобинцах, которых Франции более не стоило бояться, опущен.

97Решение о национализации и продаже имений духовенства было принято Учредительным собранием 2 ноября 1789 г.

98В письме к Жозефу Бонапарту от 18 декабря 1801 г. Сталь приписывает сходную реплику Антуану-Клеру Тибодо (1765–1854), во время Революции монтаньяру и члену Конвента, при Директории члену Совета пятисот, при Консульстве и Империи префекту департамента Буш-дю-Рон.

99Во время сочинения «Десяти лет в изгнании» г-жа де Сталь еще не знала лично Артура Уэлсли, первого герцога Веллингтона (1769–1852), зато ей, разумеется, были хорошо известны его военные подвиги, в частности победа над французскими войсками в Португалии и Испании в 1809–1812 гг. Личное знакомство Сталь и Веллингтона состоялось в Париже в июне 1814 г. и продолжилось во время пребывания Веллингтона в Париже на посту английского посла во Франции (август 1814 — январь 1815 г.); политические разногласия (консервативные взгляды Веллингтона были далеки от либерализма г-жи де Сталь) не мешали дружеским отношениям, о которых свидетельствует их переписка (см.: P ange). Комментируемая фраза, впрочем, не лишена снисходительности по отношению к английскому полководцу: если за Наполеоном г-жа де Сталь признает гений (хотя и весьма специфический — «адский»), то Веллингтону она, восхваляя его порядочность, в гении отказывает.