Уильям Грейвс - Американская интервенция в Сибири. 1918–1920 [Воспоминания командующего экспедиционным корпусом] [litres]

Ни один человек, который знает офицеров американской армии, не мог бы себе представить, что кто-нибудь из них вознамерится сделать и тем более сделает то, что сделал генерал Нокс. Британцы были бы очень возмущены, если бы американский военный явился к представителю британского министерства иностранных дел и попытался убедить его предпринять шаги для смещения офицера британской армии. Если бы я сделал то, что сделал генерал Нокс, предприняв шаги к тому, чтобы его сняли с должности из-за неподобающего исполнения им своих обязанностей, он бы, наверное, воспринял мои действия как оскорбление, которое требует извинений со стороны правительства Соединенных Штатов. Если бы нас поменяли местами, британцы бы тут же сделали представление Вашингтону по поводу моего возмутительного поведения.

Приведу пример. Однажды я приказал нашему военному представителю в Омске известить министра иностранных дел в правительстве Колчака господина Сукина о том, что, если определенные действия будут продолжаться, мы так же предпримем определенные шаги. Вскоре мне сообщили из Вашингтона, что в будущем мне следует общаться с правительством Колчака через Государственный департамент. Я прекрасно знал, что предписанная процедура именно такова, но вопрос, к которому я хотел привлечь внимание господина Сукина, не мог ждать, пока это сделает Госдепартамент. По моему мнению, я был единственным военным представителем в Сибири, подвергнутым намеренному порицанию за то, что отправил очень важное для американцев сообщение, требовавшее немедленных действий, человеку называвшемуся представителем Верховного правителя России, который на деле никогда не был признан главой какого-либо правительства какой-либо страны.

Сейчас самое время, чтобы американский народ осознал, что иностранцы прекрасно осведомлены, как можно с легкостью возбудить в Соединенных Штатах подозрения относительно наших должностных лиц, когда они отказываются следовать политике, желанной иностранцам.

Хорошо известно, что британские и французские представители постоянно пытались убрать меня с должности командующего. Причина заключалась в том, что я выполнял предписания, данные мне правительством Соединенных Штатов, а не то, чего хотел генерал Нокс. Я понимал, что японцы заявили Вашингтону о том, что предпочли бы иметь дело с дипломатом, а не со мной. Конечно, дипломат я или нет, вопрос спорный, но в отношении представителей Англии, Франции и Японии я определенно вел себя не менее дипломатично, чем они со мной.

Слышал ли кто-нибудь, чтобы наше правительство когда-либо делало британскому правительству представление о неподобающем поведении генерала Нокса? Я не слышал.

Еще одно доказательство нечестных методов британцев демонстрируется в книге, написанной членом парламента полковником Джоном Уордом. Поскольку я видел эту книгу в Библиотеке конгресса в Вашингтоне и поскольку она имеет целью изложить сведения о событиях, имеющих отношение к действиям военных представителей Соединенных Штатов, которые сильно расходятся с фактами, я приведу некоторые выдержки. Полковник Уорд пишет: «В Никольск пришла телеграмма от начальника станции в Краевском, где говорилось, что он телеграфирует из дома, поскольку на станцию вошел отряд Красной гвардии, который в присутствии американских солдат, охранявших железную дорогу, посадил его и его подчиненных под арест и захватил станцию».

Всем тем, кто в то время находился в Сибири, это сообщение показалось бы настолько смехотворным, что не требовало бы никаких дополнительных комментариев. Тех же, кто ничего не знает о той ситуации, могу заверить, что, если бы телеграфиста вытащили из его кабинета, ему бы никто не разрешил пойти в другое место, где есть телеграф. И уж совсем невероятно, чтобы телеграфный аппарат стоял у него дома.

Этот эпизод придуман специально, чтобы показать, что американские солдаты сотрудничали с большевиками. Я не стану утверждать, что полковник Уорд не получал подобного сообщения, но могу сказать, что смысл, который он ему придал, не соответствует фактам. Полковник Уорд пишет: «Из шестидесяти офицеров связи и переводчиков свыше пятидесяти составляли русские евреи».

В распоряжении американской штаб-квартиры никогда не было такого числа переводчиков. Во время войны и Соединенные Штаты, и Великобритания были рады, что у них служили евреи. Я никогда не спрашивал у солдата, еврей он или не еврей, и не делал абсолютно никакого различия в своем отношении к людям, находящимся под моим командованием. Я не знаю, кто в моей штаб-квартире принадлежал к еврейской расе, но мой личный переводчик был британским подданным родом из Шотландии. Могу также сказать, что он был очень достойным, надежным и работоспособным служащим.

Полковник Уорд знал, что русская автократия, и в частности та партия, которую он поддерживал, ненавидела евреев. Делая это ложное заявление, он пытался заслужить одобрение своих сибирских единомышленников. Обвинения полковника Уорда в отношении американских военных сил в Сибири изобилуют искажениями приведенных фактов и событий, и все они насквозь пропитаны злобой и обидой на наши войска.

Выше я уже достаточно ясно показал, что причиной этой обиды и злобы был тот факт, что я не позволил британцам диктовать мне, как я должен поступать. Эта злоба длилась до тех пор, пока генерал Нокс не поднялся на борт отплывавшего из Сибири корабля.

Весной 1919 года Колчаку, видимо, удалось добиться определенных успехов в деле организации, вооружения и экипировки людей, призванных в его войска. Поскольку все коммуникации в Восточной Сибири и во Владивостоке контролировались сторонниками Колчака, а все иностранные представители сочувствовали усилиям Колчака, то, по моему мнению, мало кто из людей понимал, что происходит на фронте. Совсем несложно было преувеличить успехи и преуменьшить провалы. Совсем несложно было писать сообщения, содействующие их цели. Чтобы пояснить, что это означает, приведу документы, имеющиеся в моем распоряжении:

«Цифры для расчета продовольствия показывали, что на 3 марта 1919 года армия Гайды не превышала 120 тысяч человек, имевших право на получение пайка, а на 9 июня всего 100 тысяч человек. Однако в Омск они отправили запрос на получение продовольствия для 275 тысяч человек.

Когда Гайду попросили объяснить эти цифры, он сказал, что не в состоянии этого сделать, поскольку весь его штаб участвовал в подтасовках. Он заявил, что на 3 июня имел менее 30 тысяч бойцов, а на 1 июня у него было чуть больше 60 тысяч, не считая резерва».

Некоторые из генералов Гайды утверждали, что причина их провалов на фронте заключается в недобросовестности службы снабжения. Гайда послал офицера сравнить перечень продовольствия, отправленного из Екатеринбурга, с тем, которое было получено в Перми. Ниже приведены самые важные результаты его проверки: