Уильям Грейвс - Американская интервенция в Сибири. 1918–1920 [Воспоминания командующего экспедиционным корпусом] [litres]

Находясь в Омске, мы услышали, что в Колумзино, располагавшееся через реку напротив Омска, прибыл поезд, и я поехал посмотреть, в каких условия находились возвратившиеся с фронта люди, многие из которых, как нам рассказывали, были больны тифом. Мы обнаружили, что больные и раненые помещены в крытые вагоны без каких-либо удобств. Многие из этих людей были слишком слабы, чтобы обслуживать себя, но на пять или шесть сотен человек имелась только одна медсестра. В вагонах не было никаких приспособлений для еды и имелось совсем немного воды во флягах. Тяжелобольным не оказывалось никакой помощи в отправлении их естественных нужд.

Мы заглянули в первый вагон и увидели там двух мертвых людей. Третий умирал, а его товарищ, придерживая его голову, пытался дать ему попить воды. У многих больных хватило сил на то, чтобы выбраться из вагонов, но это окончательно утомило их, и они остались лежать на земле возле поезда.

Эти солдаты практически отдали свои жизни, сражаясь за Колчака, и следовало ожидать, что какие-то сторонники адмирала, мужчины, женщины или и те и другие, придут, чтобы помочь и поухаживать за этими беспомощными, умирающими людьми. Какое жалкое зрелище являли собой эти несчастные, к которым никто даже не попытался прийти на помощь.

Вернувшись в Омск, мы с полковником Эмерсоном зашли в парк. Там играл оркестр, и мы насчитали около тысячи танцующих. Эта веселая толпа находилась не более чем в двадцати минутах пути от того места, где умирали солдаты, многие, без сомнения, из-за отсутствия ухода.

Во время своего пребывания в Омске посол Моррис, казалось, поверил, что существует какая-то надежда умиротворить Сибирь, помогая Колчаку. Но я никогда и не видел реальных способов восстановить порядок с помощью его сторонников. Поездка в Омск не изменила моих взглядов. Фактически после нее я еще больше чем прежде утвердился в своем мнении относительно возможностей Колчака, поскольку меня теперь не могли обмануть сообщения о настроениях людей к западу от озера Байкал.

Существуют противоречивые сообщения о том, какие рекомендации дал посол Моррис в отношении вопроса о признании Колчака. Я видел публикации в американской прессе, где говорилось, что он рекомендовал признать его.

Информация, которую я получил из Омска и которую считал очень надежной, поскольку она исходила непосредственно от министра иностранных дел в правительстве Колчака Сукина, сводилась к тому, что мистер Моррис рекомендовал признать Колчака, но только если Соединенные Штаты готовы прислать 25 тысяч солдат, чтобы заменить чехов, и предоставить Колчаку финансовую помощь в размере 200 миллионов долларов. У меня не возникло сомнений в том, что к рекомендациям посла прилагались эти условия.

Мистер Сукин сказал моему информатору, что Колчак будет не в состоянии обеспечить выполнение Железнодорожного соглашения в том случае, если Соединенные Штаты не признают его, не окажут финансовую помощь в размере 200 миллионов долларов и не пришлют 25 тысяч солдат, чтобы заменить чехов. Кроме того, он сказал, что мистер Моррис согласился не делать никаких заявлений о том, что они не в состоянии выполнять Межсоюзническое железнодорожное соглашение до тех пор, пока Вашингтон не примет окончательного решения относительно признания, финансовой помощи и отправки войск. Каждый, кто знал о настроениях конгресса Соединенных Штатов в то время, понимал, что рекомендация признать Колчака на таких условиях была равносильна рекомендации не признавать его.

Так или иначе, но, к счастью для Соединенных Штатов, Колчак не был признан. По моему мнению, признание режима Колчака не помогло бы ему, в какой бы период оно ни было сделано.

1 августа мы с послом выехали из Омска во Владивосток. Мы останавливались в Ново-Николаевске, Иркутске, Верхнеудинске и Харбине. Ничего интересного не происходило до тех пор, пока мы не доехали до территории Семенова. К тому времени стало хорошо известно, что Семенов учредил так называемые «станции смерти» и открыто заявлял, что не может заснуть ночью, если не убьет кого-нибудь днем.

Мы остановились на маленькой станции, и к нам в поезд поднялись два сотрудника американского Русского железнодорожного сервисного корпуса. Они рассказали, что за два или три дня до нашего приезда солдаты Семенова убили триста пятьдесят русских, которых привезли на поезде. Я не помню, были ли в поезде одни мужчины или и мужчины и женщины. Эти двое американцев заявили примерно следующее: «Через станцию проходил поезд с пленными, и все на станции знали, что их собираются убить. Сотрудники сервисного корпуса попытались пройти к месту казни, но их остановили солдаты Семенова. Через час пятьдесят минут поезд вернулся на станцию пустым. На следующий день эти двое сотрудников пошли к предполагаемому месту казни и обнаружили свидетельства массовой расправы. По валявшимся на земле гильзам они поняли, что пленных расстреливали из пулемета, поскольку пустые гильзы лежали кучами, как бывает, когда они выпадают из пулемета. Тела были сброшены в два свежевырытых рва. В одном тела были полностью засыпаны землей, в другом во многих местах из-под земли торчали руки и ноги».

Один из работников сервисного корпуса оставил мне показания об этом происшествии, но позже я не смог найти их в своих бумагах, хотя то, что написал выше, в целом совпадает с его показаниями.

Пока мы ехали в Омск и обратно, у меня была возможность поговорить со многими сотрудниками мистера Стивенса о работе железной дороги и выполнении Железнодорожного соглашения. В Вашингтон я сообщил следующее:

«По результатам разговоров с представителями американского Русского железнодорожного сервисного корпуса у меня сложилось впечатление, что наши железнодорожники здесь мало чего добились. Они дают советы русским железнодорожникам, но не имеют возможности проверить, выполняются ли их рекомендации. Мистер Моррис считает, что эти препятствия можно устранить, и тогда им удастся кое-что сделать. Я, однако, не верю, что это возможно, пока у власти Колчак.

Русские военные практически полностью контролируют железные дороги. Свой контроль они осуществляют через начальников станций и областные управления. Эти господа не допустят, чтобы в область проникало что-либо способное нанести вред Колчаку, и оправдывают свои действия старым пугалом большевизма.

Железнодорожное соглашение обеспечивает эксплуатацию железных дорог посредством Технического управления, созданного по договоренности с союзниками».

Эти военные чиновники были назначенцами Колчака, и он не стал бы их снимать, несмотря на то и дело возникавшие скандалы и взяточничество. Полковник Эмерсон рассказывал мне, что начальники станций требуют 40 тысяч рублей сверх официальной платы за аренду крытого вагона из Владивостока до Омска.