Уильям Грейвс - Американская интервенция в Сибири. 1918–1920 [Воспоминания командующего экспедиционным корпусом] [litres]

Утром 7-го числа я послал начальника своего штаба полковника Робинсона к генералу Розанову и потребовал немедленного освобождения капрала, поскольку капитан был отпущен на свободу в день ареста. Генерал Розанов сказал полковнику Робинсону, что он во всем разберется и позже даст мне знать.

Такой ответ никоим образом меня не удовлетворил, поэтому я приказал полковнику Робинсону вернуться и сказать генералу Розанову, что данный вопрос не предмет для его разбирательства, и, если он не прикажет немедленно освободить капрала Спёрлинга, это будет истолковано мной как однозначный отказ. Получив это сообщение, Розанов приказал освободить капрала.

Когда капрал вернулся, мы обнаружили, что его нещадно избили.

Еще до того, как его отпустили, американский командир майор Шаматульски, узнав об аресте американцев, посадив в поезд отряд своих солдат, выехал в Имань. Когда они туда прибыли, японский офицер известил их, что японцы не позволят им атаковать казаков, а если американцы решатся напасть на них, японцы присоединятся к казакам и окажут сопротивление. Майор Шаматульски ответил японскому командующему, что он намеревается освободить капрала, и любое сопротивление будет на его совести. Тем временем майор Шаматульски арестовал троих казаков в военной форме. Казаки вырыли окоп и залегли там, готовясь отразить нападение американцев. Японцы залегли в окопе вместе с казаками с явным намерением начать заварушку, но, видимо, испугались, потому что до начала стрельбы поспешили сообщить американскому майору, что капрала в Имани нет. Его отправили в Хабаровск. Майор Шаматульски отвел своих солдат и двинулся назад к станции. Японский командир подошел к нему и сказал, что он не может забрать с собой арестованных перед этим троих казаков, но майор Шаматульски ответил, что будет удерживать их до тех пор, пока ему не вернут американца. Японец пригрозил, что применит силу, но не сделал этого, и майор Шаматульски забрал пленников с собой.

Когда капрала вернули американцам, он заявил, что, пока его везли на поезде, двое казаков избили его нагайками, а по прибытии в Хабаровск еще пятнадцать минут избивали на платформе, пока его не забрали японцы.

Часто бывает невозможно получить достаточные доказательства того, что вам доподлинно известно. Так было и в этом случае. Я уверен, что японцы не только разрешили арестовать и избить американского капрала, но вся эта гнусная история была спланирована ими. Однако я не могу обвинить в этих подлых трусливых действиях никого из японцев, кто был бы старше по званию, чем майор из Имани.

Я обвиняю японцев, поскольку Калмыков и его солдаты входили в состав японских частей, и старший японский офицер командовал теми казаками, которые допустили это оскорбление в адрес Соединенных Штатов. Учитывая, что Имань не относилась к той территории, где за охрану железной дороги отвечала Япония, японцы не несли ответственности за этот город. Они оказались там намеренно, и арест американцев показал, какова была истинная цель их пребывания там.

3 сентября полковник Сарджент, исполнявший обязанности командующего во время моей поездки в Омск, телеграфировал военному министерству в числе прочего: «Сегодня Семенов и Калмыков уехали из Владивостока в Хабаровск».

Эти две японские марионетки не случайно направлялись в Хабаровск вместе. Они планировали нападение на американских солдат.

Генерал Хорват, выступавший против моей политики невмешательства, приехал ко мне и предупредил, что Калмыков намеревается напасть на американских солдат, и если я не сконцентрирую свои небольшие отряды, которые заняты в охране железной дороги, то потеряю людей. Он сказал, что Япония санкционировала это, заплатила Калмыкову тридцать тысяч иен и готовится разослать по всему миру телеграммы о том, что так русские будут поступать со всеми большевиками.

Комендант крепости Владивосток полковник Бутенко имел доступ ко всем телеграммам, проходившим через Владивосток. Он приехал ко мне примерно в то же время, что и генерал Хорват, и подтвердил все, о чем рассказал генерал. По его словам, Семенов телеграфировал, что Калмыков поедет вперед и атакует американские войска, а если ему понадобится подкрепление, то он – Семенов – пошлет к нему на помощь своих казаков. Японцы отправили Калмыкову телеграмму, что не смогут оказать ему действенной помощи, но готовы поддержать его морально.

В связи с этим министр иностранных дел Омского правительства господин Сукин рассказал находившемуся в Омске майору Слотеру следующее: «Если вы еще не знаете, то я могу вам сказать, что у американцев на Дальнем Востоке не достаточно войск на случай экстренной необходимости, которая может возникнуть, если у вас появятся проблемы с Калмыковым и Семеновым. Если понадобится, японцы всегда готовы поддержать их всеми возможными способами, в том числе военной силой».

В это же время ко мне пришел глава земства Приморской области, господин Медведев, который также подтвердил то, о чем рассказал генерал Хорват. Эти три человека принадлежали к совершенно разным общественным кругам, а Медведев к тому же к другой политической партии. Соответственно, эти трое никогда не собрались бы вместе, и уж тем более с целью рассказывать мне сказки.

Помимо них ко мне пришел полковник французской армии, чье имя я помню, но не считаю разумным предавать гласности, и рассказал, что казаки пытались купить у французов винтовки, и он уверен, что они планируют нападение на американцев.

Когда вернулся капрал, избитый казаками, я написал генералу Розанову письмо с требованием назвать имена казаков, которые арестовали капрала, а также имена двух казачьих офицеров, которые его били, и принести публичные извинения за эту выходку в местной прессе. Ответа я не получил.

Через неделю после того, как письмо было отослано, в американскую штаб-квартиру по какому-то делу явился начальник штаба генерала Розанова, но я известил его, что не стану иметь никаких дел со штабом Розанова, пока не получу ответа на свое письмо. Я никогда не слышал об этом прямо, но видел в прессе, что в Вашингтоне заявили, будто бы подобающие извинения за это оскорбление были принесены. Я не имею понятия, где и кем были принесены эти извинения, но с тех пор я больше никогда не имел дела ни со штаб-квартирой генерала Розанова, ни с ним самим. 31 января 1920 года он был свергнут.

По возвращении из Омска я нашел у себя на столе донесение о зверском и отвратительном убийстве, совершенном японцами. В этом донесении сообщалось, что 27 июля 1919 года в городе Свиягино, находившемся в зоне ответственности американских войск, рота японских солдат под командованием японского майора арестовала девять русских. Американскому командиру японцы объяснили, что подозревают этих людей в том, что они большевики.