Юрий Кобаладзе - Я шел своим путем. Ким Филби в разведке и в жизни

Я не испытывал сожаления, лишившись двух членов малочисленной команды Карри. Положение с кадрами становилось с каждым днем легче по мере продвижения союзников в Европе. Офицеры, работавшие в секторах наступательной разведки, видели, что объекты для их работы быстро исчезают. Специалисты контрразведки, действовавшие против секретных служб стран «оси», понимали, что у них скоро не будет противника. Я оказался в завидном и необычном положении. Вместо того чтобы драться за кадры, я сам стал объектом обхаживаний со стороны желающих поступить в мой сектор, в том числе и таких, которых я не собирался брать. Короче говоря, что касается рабочей силы, то конъюнктура на рынке складывалась в пользу покупателя.

Круг лиц, из которых подбирались кадры, делился на четыре категории. Были никчемные люди, на которых я не терял времени. Было много таких — и среди них очень способные, — которые хотели лишь одного: вернуться к мирной деятельности, и чем скорее, тем лучше. Я попытался уговорить некоторых из них изменить свое решение и остаться на службе, но, насколько я помню, лишь в одном случае добился успеха. Затем был ряд опытных офицеров старшего поколения, которые хотели остаться в своих креслах и получать жалованье еще несколько лет в ожидании отставки. Наконец, было десятка два более молодых людей приблизительно моего возраста, плюс-минус пять лет, которые приобрели вкус к разведывательной работе во время войны и горели желанием сделать ее своей карьерой.

Четвертая категория привлекала меня больше всего, и я уделил этим людям основное внимание. Когда сектор был наконец укомплектован, большинство офицеров оказалось значительно моложе 40 лет. Но, конечно, было бы неразумно подбирать лиц только одной возрастной группы, так как это создало бы проблемы для продвижения по службе. Поэтому я взял несколько человек старшего поколения, которые через короткое время должны были уйти в отставку и освободить вакансии для более молодых. Самым известным из них был Боб Кэрью-Хант, которому я поручил подготовку общих материалов о коммунизме. Он обладал большим преимуществом, будучи человеком образованным, но красноречием не отличался. Со временем Боб стал признанным авторитетом в вопросах коммунизма и пользовался большим спросом как консультант и лектор не только в Англии, но и в Соединенных Штатах. Потом он говорил, что намеревался посвятить мне свою первую книгу под названием «Теория и практика коммунизма», но решил, что такая честь может поставить меня в неловкое положение. И в самом деле, я оказался бы в очень неловком положении по целому ряду причин.

В самый разгар моей кампании по подбору кадров Вивьен сказал мне, что освободилась Джейн Арчер, и заметил, что она будет прекрасным приобретением для сектора IX. Это предложение было для меня неприятной неожиданностью, тем более что я не мог ничего возразить. После Гая Лидделла Джейн была, пожалуй, самым способным профессиональным офицером разведки из сотрудников МИ-5. Она посвятила значительную часть своей сознательной жизни изучению коммунистического движения во всех его аспектах. Именно она допрашивала генерала Кривицкого, сотрудника военной разведки Красной Армии, который бежал на Запад в 1937 году, а через несколько лет полностью разочаровался во всем и покончил жизнь самоубийством в Соединенных Штатах. Из него она вытянула опаснейшие для меня показания-о том, что советская разведка посылала в Испанию во время гражданской войны одного молодого-английского журналиста. И вот Арчер оказалась в моем секторе. К счастью, Джейн как человек была мне по душе — со здравым умом и острым языком. Ее уволили из МИ-5 за то, что на одном высоком совещании она, воспользовавшись случаем, оскорбила бригадира Харкера, который в течение нескольких лет занимал должность заместителя начальника МИ-5. Он был очень мил, но никаких других достоинств не имел. Вскоре после ее прихода к нам разразившийся в Греции кризис потребовал решительных действий со стороны генерала Пластираса. Джейн рассмешила меня маленьким каламбуром, в котором фамилия генерала рифмовалась с непристойным словом. Я почувствовал, что мы с ней сошлись характерами, но иметь Джейн как врага было бы весьма опасно.

Стремясь занять Джейн, я поручил ей разобраться в самой большой группе материалов о коммунистическом движении, имевшихся в то время в секторе. Это было немалое количество перехваченных телеграмм, касавшихся национально-освободительных движений в Восточной Европе. Из них вырисовывалась убедительная картина эффективной деятельности коммунистов в их активной борьбе против стран «оси». Большая помощь, систематически оказываемая им Советским Союзом, заставляла задуматься о многом. Несмотря на попытки УСС и УСО добиться политической поддержки на Балканах путем поставок оружия, денег и материалов, национально-освободительные движения отказывались идти на компромисс. Они, несомненно, приняли бы помощь хоть от самого дьявола, но вступать с ним в союз не собирались.

За исключением Боба Кэрью-Ханта и Джейн Арчер с их специализированными обязанностями, сектор был разделен на обычные региональные подсекторы. В те дни у нас было очень мало секретной информации для работы. Однако недостаток текущих материалов имел некоторое преимущество. Дело в том, что очень немногие сотрудники в Службе знали в то время что-либо о коммунизме, и нашей первой задачей было пойти снова в школу и получить элементарные знания по этому вопросу, не отставая в то же время от текущих событий, путем изучения открытых материалов, таких как коммунистическая пресса и радиопередачи из социалистических стран.

Та незначительная информация, которую мы получали по линии разведки, оказывалась большей частью ложной. Большое количество сообщений приходило из Франции через даму по имени Поз, выказывавшую чудеса храбрости во время немецкой оккупации. Я имел честь однажды встретиться с ней, и она оказалась настоящей красоткой с поразительными глазами, которые расширялись и становились огромными, когда она что-то утверждала. Она говорила, что у нее есть агент в ЦК Французской компартии, от которого она и получает материалы для своих сообщений. А они показывали, что французские коммунисты ничего не делают без прямых указаний советского посольства в Париже. Такая точка зрения была безусловно приемлема для шикарной, реакционно мыслящей женщины вроде Поз, но написаны были эти сообщения языком «Аксьон франсез», а не «Юманите» или газеты, подобной ей. Прошло ужасно много времени, прежде чем поняли, что это откровенная подделка, и все это время СИС исправно оплачивала информацию. Выгоду от этой операции получили сотрудники СИС, которые по политическим соображениям хотели, чтобы эти сообщения были распространены и приняты на веру, независимо от их подлинности.