Александр Ковинька - Миниатюры с натуры

— «Хочешь, говорит, муся-дуся, роскошничать? Хочешь доверие испытать — пиши! Пиши, не жалей чернил!». — «Про что, спрашиваю, писать? Про какие мудрости сочинять?» — «Балансируй, говорит, перед начальством крылышками, шепчи и пиши: «Не тот…», «Не такой…», «Такой-сякой»…» Как только усвоила я эту мудрость, сразу повеселела… Ей-богу! Настращала!.. Начали мухи бояться меня… Лечу по коридору, а они от меня, как от чумной, кто куда! Убегают… Конечно, пробовали и на меня писать: «Кому муха шепчет в ухо?» Так я же не промах. Сажусь и на машинке выстукиваю. Цок — коллегии… Цок — комиссии. Цок-цок — подкомиссии… Кому я писала? Кому я шептала? На кого клепала?.. Проверили — рука не моя. Слышишь, Спиридоновна, — не моя! Все бумажки составлял и руку свою прикладывал комарик! А муха чиста-чистехонька…

— Ох, моя ты правдоокая! Сам бог послал мне такую советчицу! Черкни, голубушка, на двух моих заклятых врагов. Оглуши их, анафемских, под псевдонимом… Не секрет, я варю…. Варю на совесть. Кто хлебнет — чихает. Двуствольно чихает… Огненная продукция, до самого нутра доходит… Правда же! Ей-богу, правда. Так вот я сварила, вскипятила и побежала к проходной на благовещение. Стою угощаю… Мне ведь все равно, кто православный, а кто неправославный. Выпьет, десяточку сунет, — значит, нашей веры… А этот ваш долговязый подошел к моим кошелкам — и хвать! Ты его, Муся, знаешь. Он у вас на контроле стоит…

— Ефим Ефимович? Такой, в кожаной фуражке?

— Он, он… Щупал-щупал, проклятый, и что же ты думаешь — нераспечатанную посудину нашел. «Нечестно, говорит, нечестно». И вылил, сукин сын, первачок на землю, а бутылочку конфисковал. «Куда же ты, спрашиваю, праведник, бутыль забираешь?». Холера, говорю, ому в бок, если он был когда-нибудь честным! Напиши, голубка, в самую высокую комиссию, напиши. Пиши так: это издевательство! Это разбазаривание дорогого продукта… Пусть оплатят трудоднями. Я три дня и три ночи варила.

— Три ночи не спала? Это ж, Спиридоновна, сверхурочная работа!

— Правду говоришь, голубка, ей-богу, сверхурочная… Не дремала и не спала, по каплям собирала… Записывай и другой случай. Несу я на вербное воскресенье ведро… Кто бы мог подумать, что несу в подойнике вербное удовольствие? Нашлись же такие, что подумали. Попался один такой окаянный. Тот, что учит: «Не пейте… Не курите… Не сорите…» Он в том учреждении работает, где и ты.

— Семен Семенович?

— Да, да… Взял подойник и нюхает. «Не будь, говорю, тем, чем твой отец был. Не нюхай, а наклоняй и пей. Вот тогда она и полезна…» — «Я, отвечает, этого стрихнина не пью!» Позвал понятых и забрал меня вместе с подойником. Я в крик: «Где же правда?» А они отвечают: «Мы по правде делаем. Портить свеклу не позволим!» — «Господи! — кричу. — Чтоб вас столбняком выправило, как вы по правде делаете! Праздничное удовольствие забираете!» Черкни, голубка, в свою дистанцию — обижают муху-чернуху!

— Я, Спиридоновна, в той дистанции не работаю.

— Почему же ты там не работаешь?

— За нервность сняли. Очень я унеррвенная стала. Я утром то волосы в порядок приведу, то брови наведу, прихожу, а посетителей — полным-полно. Тому это, тому то… Третьему пятое, четвертому десятое. Ты им расскажешь, ты им в рот положишь. По буквам прочитаешь: «ЦНУ направило в МНУ… А МНУ написало письмо в ЦНУ: угодили или ни тпру ни ну? Понятно?» — «Нам, отвечают, не много надо — стекла вставить». — «Говорят вам, прием закончен!»

Стоят. Так я как закричу на всю приемную: «Не играйте на нервах!..»

Крикнула тоненькая, зелененькая да от собственного крика и шлепнулась на землю. Чернющая, толстющая схватила свои манатки — и наутек.

Но ее по запаху узнали:

— Спиридоновна! Куда?

Толстющая завопила:

— Не трогайте меня, гром вас убьет!

А понятые:

— Мы грома, Спиридоновна, не боимся. А зла людям не делай — зелье не вари!

Чудесная колхозная природа. А какой душистый, чистый воздух — аромат! Озон! Дышишь, и дышать хочется. Как говорила моя тетка Явдоха: «И еще б дышала, да некогда».

Значит, вы прибыли на ферму. Доярки вам и рассказали — поделились чудным и смешным.

…Доярка Оксана от хороших коров перешла к плохоньким. Заявления не подавала и резолюции не ждала.

Взяла без резолюции и перешла.

Начала «отсталых» коров кормить, поить и ласково за ними присматривать. И «отсталые» коровы поправились. Стали хорошими коровами.

По удою молока доярка Оксана снова передовых подруг догнала и перегнала.

Вот здесь-то и вплелось то смешное, то удивительное.

Хорошие руководители с хорошими, пожалуй, и мыслями зачастили в автомашинах на ферму, начали к Оксане наезжать.

Подкатит человек на колесах, снимет шляпу и спрашивает:

— А где же ваша славная доярка Оксана?

— Доярка Оксана? — переспрашивают. — Она там, там… Вон! Коров доит…

— Будьте любезны, позовите! Позвала.

— Здравствуйте! Будем знакомы. Вы — украшение колхозных степей. Садитесь, поговорим.

Уехал один, приехал второй, просит:

— Позовите.

Позвали.

— Здравствуйте! Вы — красота степная! Садитесь, поговорим!

Третий, четвертый, пятый… Зовут да все спрашивают:

— А окна у вас застеклили?..

— А новую кровать приобрели?..

— А рано ли поднимаетесь? А пьете ли парное молоко?

За хорошими руководителями и хорошие фотокорреспонденты нагрянули. Фотографируют коров анфас, в профиль, фотографируют и с тыла.

Просят — подержите хвост (чтобы ваша корова не стегнула хвостом по лицу).

В газете появилось фото — одно, другое… С надписями: «Принцесса легла», «Принцесса жвачку жует»…

Внизу, под фото, обстоятельная производственная аннотация:

«Фуражная корова Принцесса. Рекордно доится на все четыре дойки. Дала молока пять тысяч литров. В следующем году обещает дать шесть тысяч. Берите пример!..»

Фото не маленькое, фото светленькое. Четко обрисованы копыта, ноги, рога… Вымя снято крупным планом. Мол, смотрите, люди добрые, какое упругое вымя, — божьей росой коровка напрягла!

А вон там, вдали, в самом уголке широкого фото, маячил белый платочек.

Кроссвордный платок: кто? Свинарка Татьяна или доярка Оксана?

Ласковые, теплые вызовы породили на ферме химерную присказку: «Стали коровы худеть, стали меньше молока давать!».

— Что же вы, голубушка, на мель сели?

— Эх, дорогуша, хорошо кормили, хорошо присматривали и подкачали…

Спустя некоторое время на колесах и указания подкатили — изучить!

Изучить, почему уменьшились удои молока.

Просили заполнить незаполненные параграфы: а) когда сильнее корова ревет — утром или вечером; б) установить, над какими сортами трав корова больше всего задумывается; в) проанализировать, почему задний левый сосок оскудел — легонький стал.