Рональд Рейган - Жизнь по-американски

Я и по собственному опыту замечал, что студийные боссы нередко злоупотребляют своей властью. Для меня же самым ненавистным из человеческих грехов являлось оскорбление человеческого достоинства и покушение на демократические права людей — не важно, со стороны ли тоталитарного правительства, нанимателя или кого другого. Возможно, я унаследовал эту нетерпимость от моего отца: Джек просто свирепел, когда видел, что эксплуатируют рабочего человека.

После того как я стал членом союза, меня выдвинули в правление Гильдии киноактеров. Согласия моего никто не спрашивал, просто в один день мне объявили, что я должен представлять интересы группы молодых актеров, работающих по контракту.

Первое собрание членов правления меня удивило. Мне казалось, что во главе союза должны стоять рядовые актеры, на собственной шкуре испытавшие, что значит студийная эксплуатация, но вместо этого встретил там таких известных голливудских звезд, как Кэри Грант и Джимми Кэгни. Большая часть собравшихся считались приманкой для кассиров, любимцами публики; запросто могли потребовать для себя высоких окладов и выгодных условий и вовсе не нуждались в помощи гильдии. И тем не менее эти знаменитости со всем энтузиазмом, не жалея времени и пользуясь своим авторитетом, боролись за справедливое отношение к простым актерам, каким был и я. В тот вечер я решил, что, если когда-либо стану звездой, все свои силы отдам тому, чтобы помочь актерам и актрисам, находящимся на самом низу служебной лестницы.

Нельзя сказать, чтобы студии по-своему не были заинтересованы в продвижении начинающих актеров, закрывали им путь к вершинам успеха. Конечно, нет. Однако судьбы актеров всецело зависели от их решений, и справедливых, и, к сожалению, несправедливых. Я решил, что пора заняться карьерой самому: у меня родилась идея увязать работу в Голливуде с моей вечной любовью к футболу.

Огромное влияние на меня оказала судьба Кнута Рокне, легендарного норвежца, тренера команды "Нотр Дам", погибшего в авиакатастрофе в 1931 году, после того как он внес ряд изменений в правила игры в футбол.

Как-то за ленчем в студии "Уорнер бразерс" я заговорил о том, что неплохо бы сделать фильм о его жизни, и спросил присутствующих здесь же сценаристов, что нужно для того, чтобы написать такой сценарий. Спустя какое-то время я начал работу над ним. Пэт О’Брайен, ирландец по происхождению, мой коллега и лучший друг, на мой взгляд, как никто подходил на роль Рокне.

Конечно же, нашлась роль и для меня: я мечтал сыграть Джорджа Гиппа. Этот футболист, случайно заглянувший на поле, где тренировалась команда Рокне, со временем стал звездой той же величины, и не менее легендарной, чем сам тренер. Гипп умер через две недели после финального матча.

Сценарий я, кстати, писал совершенно бесплатно. Роль Гиппа — бессменного Гиппера — казалась мне достаточным вознаграждением. И вдруг в одном из номеров "Вэрайети" я прочитал, что студия "Уорнер бразерс" собирается снимать фильм о Кнуте Рокне с Пэтом О’Брайеном в главной роли.

Я бросился к друзьям. Я не мог понять, что происходит. Мне объяснили, что я слишком много говорил о своих планах. Идея понравилась, и студия купила права на сценарий о Рокне. Более того, уже с десяток актеров прошли пробы на роль Гиппа.

К кабинету продюсера я бежал бегом. Влетев в кабинет, я выдохнул свою просьбу: взять меня на роль Гиппа. В ответ я услышал, что совершенно не похож на этого "величайшего футболиста эпохи". Я не уходил и спросил, что это означает. "Если дело в том, что он весил 200 фунтов, так знайте, что во мне даже на 5 фунтов больше, чем было у Гиппа, когда он играл за "Нотр Дам".

Они искали на эту роль атлета. Но ведь большая часть игроков выглядит далеко не по-спортивному, когда на них нет формы. И наоборот: бывают парни, не имеющие к спорту никакого отношения, но кажущиеся эталоном игрока, стоит только соответственно одеть их.

Внезапно я вспомнил слова одного оператора, утверждавшего, что бюрократы из руководства студии верят только тому, что видят на пленке. Вскочив в автомобиль, я на огромной скорости помчался домой и принялся разбирать свой дорожный сундук, который привез из Диксона. Отыскав нужную мне фотографию, где я был снят в форме футбольной команды колледжа, я помчался обратно на студию и водрузил ее на стол продюсера.

Тот внимательно изучил фото, перевел взгляд на меня и сказал: "Могу я оставить ее здесь на некоторое время?"

Не прошло и часа после моего возвращения домой, как зазвонил телефон. Меня просили прибыть на студию в восемь часов утра для кинопроб на роль Джорджа Гиппа. Роль Рокне в этой пробе вызвался сыграть Пэт О'Брайен. На другой день меня утвердили на роль Гиппа.

Недели через две после того, как мы закончили фильм "Кнут Рокне — победитель", я сидел на заднем ряду крохотного зальчика в Пасадене, где проходили просмотры новых фильмов студии. Мне не терпелось увидеть реакцию зрителей на первом же просмотре.

Погас свет, и на экране появились первые кадры. Я почувствовал, что от зрителей исходит какое-то тепло, словно от пылающего очага. Я только что появился на экране, но в очень эмоциональной сцене: умирающий Гипп обращается к Рокне со словами: "Когда-нибудь, если настанут тяжелые времена и мальчикам не повезет, попроси их собрать все силы и выиграть бой для Гиппа. Не знаю, где я буду к тому моменту, да это и неважно. Но я все равно узнаю о победе и буду счастлив".

Мой герой еще не договорил до конца фразу, а в зале уже шуршали носовыми платочками и со всех сторон слышались сдавленные всхлипывания и шмыганья носом. Может быть, это и была та победа, которую я ждал?

Домой я вернулся довольный и не успел еще забраться в постель, как раздался телефонный звонок. Звонили со студии — завтра утром я должен прибыть в костюмерную: "Вы играете роль Кастера в фильме "Дорога в Санта-Фе".

Это был фильм Эррола Флинна, а мне предложили сняться во второй главной роли. Нет, меня вводили в фильм не второй знаменитостью, просто я получал одну из главных ролей в большом кино. На следующий день мне показалось, что сотрудники студии расположены ко мне более дружелюбно. В костюмерной же меня ждала сцена, которую я запомнил на всю жизнь.

Всю ночь швеи студии работали над моими костюмами. Ожидая примерки, я огляделся и заметил вешалку с готовым платьем, на которой болтался ярлычок с именем "Кастер" и фамилией другого актера. Один из работников костюмерной сгреб развешанные костюмы и швырнул их в угол, точно кучу тряпья. Затем на вешалке появились голубые, расшитые золотом мундиры с тем же именем — Кастер, но рядом стояла уже моя фамилия. Я взглянул на кучу тряпок в углу: где гарантия, что подобная участь не будет уготована со временем и мне?