Лоуренс Сутин - Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения

Как «прежнее состояние» может быть восстановлено? Может быть, с помощью того, что Фэй/Энн скажет Исидору/Нату/Филу, чтобы тот забросил Thrilling Wonder Stories и нашел себе настоящую работу. Чарли Хьюм говорит о Фэй: «Резкое презрение в ее голосе заставляет меня содрогаться. Это ее самый впечатляющий тон, наполненный весомой властностью; он напоминает ему его школьных учительниц, его мать, весь этот набор». В 1980 году Фил заметил, что «манера речи Фэй точно воспроизводит речь реальной личности».

В своих мемуарах Search for Philip K. Dick Энн говорит о Фэй:

Я была резкой и прямой, но не столь грубой и хитрой, как Фэй. Если Фэй была моим портретом, то в нем отразился не один какой-то порок, но все пороки, вместе взятые. Фил изобразил Фэй как нуждающуюся в муже только для самой себя и в отце для ее детей, поэтому она и завладела Натом. Судя по всему, Фэй никогда его не любила.

Можно представить себе, что Фил сейчас улыбается: подтверждение его субъективных истин возникает, если поставить рядом его роман и воспоминания Энн. Природа их любви – и их различий – подтверждается примером их отношения к Исидору. В январском письме 1975 года Фил пишет: «…Джек Исидор из Севильи, штат Калифорния [127] Понятно, что никакой Севильи в Калифорнии нет. Здесь вполне понятная контаминация. : еще более бескорыстный, чем я сам, более добрый и намного-намного лучше меня». В ответ на это письмо Энн пишет: «Джек Исидор, этот непонятный, провинциальный, бесполый парень с головой, наполненной научно-фэнтезийным мусором! Фил так же похож на Джека Исидора, как райская птица на летучую мышь. Фил – это Нат!»

Фил пытался сочетать строгую писательскую дисциплину с новыми требованиями семейной жизни. Он работал в течение дня, а вечера проводил с Энн и детьми. Как хороший кормилец семьи, он ежегодно выдавал по два романа – шесть недель на написание черновика одного романа, а следующие шесть недель на второй черновик (включая перепечатывание и редакторскую правку). Между каждым из романов проходило шесть месяцев, посвященных обдумыванию следующего сюжета. Он предупреждал Энн, чтобы та не беспокоила его, когда он, казалось бы, просто тихо сидел. «Опасайся, – говаривал он, – человека из Порлока» – незнакомца, который постучался в дверь и отвлек Кольриджа, чтобы спросить дорогу на Порлок, тем самым разрушил всю приснившуюся поэту композицию поэмы «Кубла Хан, или Видение во сне».

Когда роман был обдуман, работа над ним шла быстро. У Фила была приводящая в трепет скорость печати. Он говорил Энн: «Слова выходят из моих рук, а не из мозга; я пишу своими руками». Фил мог делать предварительные записи в блокнот, но роман приобретал истинные очертания только в его полной композиции:

Интуитивный – я мог бы сказать – метод гештальта [128] Гештальт (Gestalt – образ, форма ( нем .)) – термин психологии, обозначающий функциональную структуру, которая по присущим ей законам упорядочивает многообразие отдельных явлений. , которым я пользуюсь, имеет тенденцию позволять мне «видеть» все в целом. Со всей очевидностью, этому методу есть определенное историческое подтверждение; Моцарт, если говорить об отдельном мастере, оперировал этим методом. Проблема для него заключалась попросту в том, чтобы его применить. Если бы он прожил дольше, он так бы и поступал, если нет, то нет. […] Основная идея должна быть выражена в первой же краткой записи; она никогда не меняется – она только выявляется по стадиям и по уровням. Если бы я верил в то, что та самая первая запись несет в себе весь замысел, то я был бы поэтом, а не романистом; я считаю, что мне необходимо 60 000 слов, чтобы выразить свою оригинальную идею во всей ее абсолютной полноте.

Интенсивные писательские усилия имели свою физическую цену. Через несколько недель после того, как родилась Лора, Фил лег в больницу из-за болей в груди (отзвук Чарли Хьюма). Он оставался бодрым: «Либо я собираюсь умирать, либо – иметь ребенка», – говорил он Энн. Диагностировали пилороспазм [129] Заболевание, вызванное спастическим сокращением мышц привратника желудка. Может быть вызвано стрессом, неправильной диетой, кофеином, никотином. ; доктор сказал Филу, чтобы тот сократил употребление кофе и больше размышлял. Всплывала ли тема «Семоксидрина»? К тому времени он был мощным «топливом» для писательства.

Для Фила одной из величайших радостей его новой «красивой жизни» стали спортивные машины. Они купили подержанный «Пежо», затем обменяли его на белый «Ягуар Марк VII» 1953 года с приборной доской из красного дерева, с салоном, обшитым серой кожей, и с люком в крыше. Фил носился на нем со скоростью до 96 миль в час по автостраде. Но он сломался, а осенью люк стал протекать во время дождей, и на голубом коврике выросли грибы. Когда Фил отказался помочь строить гараж, Энн сменила «Ягуар» на новый «Вольво». Фил был в ярости.

Мелкие ссоры, вроде этой, становились все чаще. Иногда эти препирательства походили на состязания, дабы установить, кто в доме хозяин. Но все чаще эти сражения накалялись. Выросший под крылышком у Дороти, Фил никогда не участвовал в громких спорах, и жизнь с Клео была вполне мирной. Крики и оскорбления были чем-то новеньким для Фила, и поначалу ему это даже нравилось: «Мы совсем как средиземноморская семья, где каждый размахивает руками и вопит». Затем в один прекрасный день Энн «повысила ставки» и перебила половину посуды в их доме. Раскаявшись, она предложила совершить примирительную семейную поездку в Диснейленд.

Фил Дик в Диснейленде… Он был в восторге от «симулякра» Авраама Линкольна, как он назвал эту фигуру в романе «Мы вас построим», написанном в 1961–1962 годах и сочетающим НФ с элементами «мейнстрима». Поездка оказалась благодатной для семьи. Началась новая эра мира. Они купили спинет [130] Небольшой комнатный клавишный инструмент, напоминающий клавесин. , на котором Фил играл классические пьесы. У него стали возникать случаи переживания «внетелесного опыта» (как это было ранее в Беркли): то он видел сам себя в гостиной, то на собственной кровати. Он также видел призрак пожилого итальянца, который раньше, как Фил подозревал, жил на месте их прекрасного дома.

Осенью 1960 года Энн снова забеременела. Отдавая себе отчет, что пятого ребенка они не потянут, Энн сказала Филу, что хочет сделать аборт. В интервью она вспоминает:

Я чувствовала, что это единственный выход из положения. Доктор подумал, что Филу от этого будет плохо, – возможно, сам Фил сказал доктору, что он не хочет, чтобы я делала аборт, – но я настаивала, потому что сама хотела этого. Вероятнее всего, это чрезвычайно его расстраивало, думаю я, оглядываясь назад и понимая, что роман «Мы вас построим» основан на этом опыте с особым взглядом на женщину [Прис Фраунциммер, «шизоидная личность»]. Демоническую, правда?