Лоуренс Сутин - Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения

В конце февраля и начале марта Филу приснился ряд кошмаров, которые усугубили его страхи. В некоторых из них появлялись те, кого он описал как «летающих монстров с лошадиными шеями (драконов)». В одном сне эти драконы устремились вниз на молодого Фила, который жил во сне с доисторическим племенем. Когда драконы приблизились, Фил превратился в своего питомца – саблезубую кошку – и вызывающе зашипел, но очутился в клетке, откуда не выбраться. Тесса пишет:

Однажды ночью я проснулась от звука шипения большой рептилии. Я села и увидела, что Фил лежал и шипел во сне. Боясь прикоснуться к нему, я позвала его по имени. Мне было страшно, и с каждой секундой становилось все страшнее. Я почувствовала, что это не Фил шипел, а какой-то безмозглый зверь, который вселился в его тело. Я продолжала звать его по имени, все более и более настойчиво.

Наконец, он перестал шипеть. Он немного поплакал и начал молиться на латыни: Libera me Domine . [Освободи меня, Господи. ] Это было то, что он знал из оперы. Он повторял эту и другие молитвы в течение получаса, а затем заснул. Я не спала всю оставшуюся ночь. Сон Фила был настолько реальным для него, что он думал: это, должно быть, какой-то след памяти, а вовсе не сон.

Фил жил в кипящем психическом котле. Есть ли лучший способ выхода из него, чем поддать жару? Он читал о новых психиатрических исследованиях, указывающих на то, что большие дозы из водорастворимых витаминов улучшают нервную деятельность у шизофреников. Фил предположил, что для обычного человека такие дозы витаминов могут усилить одновременную работу обоих полушарий головного мозга, тем самым повышая как практическую эффективность, за которую отвечает левое полушарие, так и воображение, которым руководит правое полушарие. В журнале Psychology Today Фил нашел «рецепт». Конкретным источником стала статья под названием «Ортомолекулярная психиатрия: витаминные пилюли для шизофреников» [224] Orthomolecular Psychiatry: Vitamin Pills for Schizophrenics. психиатра Харви Росса в апрельском номере за 1974 год (который появился, как это бывает с журналами, за месяц до своей напечатанной даты). Рецепт доктора Росса для мальчика, страдающего от гипогликемии и шизофренических видений: высокобелковая и низкоуглеводная диета. После каждого приема пищи – 500 мг никотиновой кислоты (витамина В 3), после первой недели увеличить до 1000 мг; 500 мг витамина С, после первого месяца увеличить до 1000 мг; 100 мг витамина В 6; 100 мг витамина В 2; 200 МЕ [225] Международная Единица в фармакологии – единица измерения дозы вещества в зависимости от его биологической активности. витамина Е; таблетка-мультивитамин группы B. Все витамины были водорастворимыми. «Экспериментируя» с этой формулой, Фил случайно принял на семь граммов больше витамина С, чем требовалось. Конечный результат, как указано в «Экзегезе»: «впервые в моей жизни оба полушария сошлись вместе».

Были ли это витамины, что стимулировали яркие мартовские видения? Фил никогда не думал, что у них одна-единственная причина. Чем больше он размышлял, тем больше он обнаруживал кандидатов, вызвавших «расторможенность». Ведь приближалось весеннее равноденствие, время христианской и еврейской Пасхи и воскресения духа. И, каким-то образом, через несколько недель после доставки «золотой рыбкой» «Дарвона», Фил стал днем и ночью зажигать белые обетные свечи перед маленьким алтарем, который он соорудил в их спальне, где была также старая деревянная фигура святого с Филиппин. Затем он и Тесса приобрели наклейки на бампер автомобиля со знаком христианской рыбы серебряного цвета на черном фоне и поместили их на окно в гостиной. Иногда, посмотрев на эти наклейки, когда солнце светило в окно, Фил видел розовые прямоугольные формы: они казались фосфенами.

Они являли собой бледные прообразы грядущего фейерверка. В июльском письме 1974 года Фил так описывал свои видения, которые начались в середине марта 1974 года:

Затем […] лежа в постели, не в состоянии заснуть пятую ночь подряд, переполненный страхом и меланхолией, я вдруг начал видеть вихрь огней, которые убегали с такой быстрой скоростью – и мгновенно сменяли друг друга, – они принудили меня бодрствовать. В течение почти восьми часов я продолжал видеть эти пугающие вихри света, если так можно сказать; они все вращались, и вращались, и удалялись с невероятной скоростью. Что было самым болезненным, так это быстрота моих мыслей, которые, казалось, синхронизировались с огнями; это было, как если бы я двигался, и огни стояли неподвижно – я чувствовал, как будто я мчался со скоростью света, а не лежал рядом с женой в нашей постели. Мое беспокойство было невероятным.

Через неделю, при аналогичных обстоятельствах, я снова начал видеть свет ночью. Но на этот раз совсем иначе […] маленькая свеча успокаивала меня, как и спокойное лицо 150-летней деревянной фигуры святого, которую привезли с Филиппин.

На этот раз я увидел идеально сформированные современные абстрактные картины, которые я позже идентифицировал, рассматривая книги по искусству, как произведения вроде тех, что писал Кандинский. Там их были буквально сотни тысяч; они сменяли друг друга с ослепительной скоростью. […] Я узнал в них стили Пауля Клее и одну или две работы Пикассо разных периодов. […] Таким образом, я провел более восьми часов, наслаждаясь одними из самых красивых, и восхитительных, и трогательных видов, которые я когда-либо видел, сознавая, что это было чудо. […] Я не был автором этих рисунков. Само огромное их количество доказывало это.

В последующие дни я чувствовал это. […] Должно быть, я был невольным участником эксперимента по экстрасенсорному восприятию. Это было наиболее вероятно. Я знал, что ослепительная графика пришла ко мне извне, я почувствовал, что она содержит информацию и что я должен был ответить. Больше месяца я искал ответы, я даже написал в лабораторию экстрасенсорики в Ленинграде, спрашивая, используют ли они при экстрасенсорной трансляции дальнего действия современное искусство [т. е. живопись из собрания Эрмитажа]. Ответа не было. После этого я заткнулся и начал читать.

Работая самостоятельно, в полном вакууме, без подготовки, или опыта, или знания, мне приходилось полагаться только на собственную интуицию.

Я был убежден, что нечто живое пытается общаться со мной. Я был уверен, что оно явилось откуда-то сверху, – возможно, с небес. Особенно – звезды; я стал выходить из дому по ночам и наблюдать звезды под сильным впечатлением, что информация исходит от них.

Описания этих видений, которые Фил часто называл «фосфеновой графикой», появляются в «Свободном радио Альбемута», в «Валисе» и воплощаются в «костюм-болтунью» Фреда/Боба Арктора в «Помутнении». Их источник оставался скрытым, но навязчивость их содержания была безошибочной. Нечто намного большее, чем поток милых картинок, проходило через новое сознание Фила. Возможно, его «второе я» – Фома – был его правым полушарием мозга – или левым? Открывало ли незнакомое единство сознания новые реалии? Но графические изображения отмечали внешний источник, дарующий мудрость: