Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

21-го сентября 1931 года Рамзай доложил из Шанхая: «Наше положение в связи с арестом японского сотрудника улучшается. Арест и следствие сводится, главным образом, к знакомству его с арестованным японским товарищем. Японская полиция не думает, что он что-нибудь знал или играл какую-нибудь роль».

[Резолюция] «II отд. Независимо от этого замену Рамзаю нужно готовить и, вообще, укомплектовать шанхайский аппарат. 24/IX/ 31 Берзин».

18 ноября 1931 года Рамзай направил телеграмму в Центр, в которой, в том числе, сообщил о положении «Джорджа»: «…Наш япон[ский] сотрудник Кито сидит в Токио в полицейском метрополитене. Держится хорошо, просим для него что-нибудь. Полиция предполагает связь в Шанхае, нам очень трудно ему помочь».

Под телеграммой две резолюции: «II [отдел] Пр[ошу] переговорить. 21/XI Берзин», и «Об этом нам до сих пор ничего не известно. Давыдов».

Арест Кито совпал с японским вторжением в Маньчжурию, коренным образом изменившим ситуацию на Дальнем Востоке. 21 сентября 1931 года Рихард Зорге направил из Шанхая телеграмму: «Японский военный атташе утверждает, что маньчжурская операция начата без согласия японского правительства и ограничивается Маньчжурией. 270 японских офицеров в гражданском посланы в Мукден для назначения гражданской администрации. Японцы рассчитывают, что Америка не будет противодействовать. Думаем, что движение ещё не носит активного антисоветского характера» [235]. Телеграмма была разослана Ворошилову, Гамарнику, Тухачевскому, Егорову и Артузову. Следует отметить, что между арестом Кито и телеграммой со ссылкой на японского военного атташе прошло всего несколько дней. До этого, телеграмм с подобной ссылкой Зорге не отправлял. 23 сентября из Шанхая ушла очередная телеграмма, основанная на информации, полученной из разных источников, в том числе и от военного атташе Японии. Через два дня в Центр была отправлена новая телеграмма Рамзая, основанная на данных, полученных от японского атташе. И так на протяжении четырёх месяцев. Буквально за считанные дни, прошедшие после провала «Джорджа», Зорге «начал работать» с Одзаки Ходзуми (Хоцуми), своим «самым главным соратником», и работать очень плодотворно.

В «Тюремных записках» Зорге писал: «Если бы Кито был членом моей группы, я, наверное, не стремился бы познакомиться с Одзаки. Дело в том, что я хотел иметь только одного способного и знающего сотрудника из японцев и никак не собирался создавать большую группу в пять или шесть человек» [236]. Пока не арестовали Кито Гинити, Зорге не считал нужным привлекать к сотрудничеству ещё одного представителя японской национальности, даже при всей ничтожности результатов работы Кито. Более того, «Джордж» в оргписьмах чаще всего проходил под № 6, такой же номер был присвоен Одзаки Ходзуми, о существовании которого Зорге знал задолго до этого от Смедли и уже был с ним знаком. Были знакомы между собой и Кито с Одзаки. Однако только с отъездом последнего из Китая к сотрудничеству с разведкой был привлечён очередной японец.

Связь Одзаки с военной разведкой совпала с началом оккупации Маньчжурии японцами, которая коренным образом повлияла на расстановку сил в Китае и последующее развитие событий. Возможно, этот фактор явился решающим для Зорге, и Одзаки был бы привлечён к сотрудничеству независимо от провала Кито, так как Центру необходима была информация о планах и намерениях Японии на материке.

Одзаки Ходзуми родился в Токио в 1901 году. Вскоре семья переехала на Тайвань, где отец начал работать журналистом в местной газете города Тайбэя — «Тайван нити-нити». В 1919 г. Одзаки вернулся в Токио и стал учащимся Первой школы высшей ступени «Дайити», в которую принимали наиболее одарённых. Окончил юридический факультет Токийского императорского университета. Уже в университете Одзаки примкнул к левому студенческому движению и стал членом «Синдзинкай» («Общества новых людей») [237]. Владел немецким, китайским и английским языками.

После окончания университета Одзаки в течение года стажировался там же по специальным дисциплинам. Участвовал в семинаре известного экономиста и марксиста профессора Ёситаро Омори по работе Н.И. Бухарина «Теория исторического материализма (Популярный учебник марксистской социологии)». В то же время Одзаки познакомился с «Капиталом» Маркса и некоторыми ленинскими работами. Одновременно начал изучать Китай, интерес к которому у него возник ещё на Тайване.

В 1926 году Одзаки поступил на работу в газету «Токио Асахи», стал членом журналистской секции токийского отделения профсоюза печатников Канто (под псевдонимом Кэндзи Кусано), входившего в левое профсоюзное объединение «Хёгикай», которое работало под руководством КП Японии.

Перед поездкой в Шанхай, Одзаки перешёл на работу в «Осака Асахи» и переехал в Осака, где с ним связался товарищ по школе «Дайити» — Такэо Фуюно, активист осакского отделения «Хёгикай», который предложил вступить в компартию. Одзаки оказался к этому не готов, а Фуюно был арестован полицией во время массовой облавы на коммунистов и погиб в тюрьме. Этот эпизод из жизни Одзаки свидетельствовал о том, что в компартии Японии о нём знали.

В декабре 1928 года Одзаки уехал спецкором газеты «Осака Асахи» в Шанхай. Знакомство с марксизмом в Японии и соприкосновение с революционным освободительным движением в Китае изменили его мировоззрение, он стал марксистом. Японский исследователь Ватабэ Томия утверждает, что Одзаки все-таки был членом КП Японии [238].

На почве интереса к марксизму и симпатий к освободительному движению в Китае Одзаки сблизился в Шанхае с молодыми японскими специалистами по Китаю, обучавшимися в Академии по изучению Восточной Азии («Тоа добун сёин»), японском учебно-исследовательском учреждении, созданном в 1901 г. с целью подготовки японских кадров для колонизации Китая. Вначале он вёл у них семинар по бухаринской работе «Теория исторического материализма», но постепенно стал их неформальным лидером. Из студентов Академии его единомышленниками стали Цутому Наканиси и Сигэру Мидзуно [239].

Участники семинара свели Одзаки с активистами КПК, в частности, с Ван Сюэвэнем и Янь Люсинем, закончившими императорский университет в Киото. Ван Сюэвэнь был известен тем, что перевёл на китайский «Капитал» Маркса. В Шанхае он отвечал за работу с японскими резидентами. Особенно сблизился Одзаки с Янь Люсинем, который был родом с Тайваня, где закончил школу, и хорошо говорил по-японски. В конце 1930 г. Ван Сюэвэнь и Янь Люсинь основали в Шанхае антиимпериалистическую «Японо-китайскую лигу борьбы». Одзаки поддерживал связь с Янем до января 1932 г., когда последнего перевели на партийную работу в другое место, где его вскоре арестовали, отправили на Тайвань, и он умер в тюрьме.