Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

Еще одним каналом связи с китайскими коммунистами стал для Одзаки журнал «Chinese Workers Correspondece» («C.W.C.»), который Одзаки считал пропагандистским органом КПК. Учитель китайского языка, нанятый Одзаки, оказался сотрудником этого журнала. Через некоторое время он предложил Одзаки обмениваться информацией, в которой оба были заинтересованы. Когда Одзаки согласился, этот человек ввёл его в организацию, которую назвал группой политических советников КПК в Шанхае. На допросах Одзаки подчеркивал, что не знал, кто были эти люди и как назывался партийный орган, который они представляли. Одзаки давал свои оценки событиям или фактам, интересовавшим китайскую сторону, а взамен получал информацию о различных милитаристских группировках, крестьянском движении, о положении в КПК и т. п.

В Шанхае Одзаки часто посещал книжный магазин «Цайтгайст», который финансировался ИККИ и торговал «левой» литературой, в том числе коминтерновской, на английском, немецком и французском языках. Директором магазина с 1930 по 1933 (1935?) г. была немка Ирене Вайтмайер, студентка Коммунистического университета трудящихся Востока (1927–1928); сотрудница аппарата ИККИ (1928–1929); экономист НИИ монополии внешней торговли НКВТ СССР (1929–1930). По данным Коминтерна, в 1936–1937 гг. Вайтмайер являлась сотрудницей Разведывательного управления РККА.

Одзаки считал, что она была связана с МОПРом (Международной организацией помощи борцам революции — благотворительной организацией, созданной по решению Коминтерна в качестве коммунистического аналога Красному Кресту). Скорее всего, этот магазин являлся коминтерновской явкой [240].

Вайтмайер в 1930 г. свела Одзаки с Агнес Смедли. Между Одзаки и Смедли завязались не просто деловые и дружеские, но и глубокие человеческие отношения. Одзаки перевёл на японский язык роман Агнес Смедли «Дочь Земли», причём на титульном листе японского издания стоял литературный псевдоним Одзаки — Сирикава Дзиро. Эта книга вышла в токийском издательстве «Каидзо Са» в 1934 г.

Аяко Исигаки, близкая подруга Смедли после её возвращения в США, оставила следующее свидетельство: в феврале 1947 г. она узнала о казни Одзаки в Японии и сообщила об этом Смедли. По её словам, эта новость явилась для Смедли сильнейшим ударом. Она призналась подруге, что Одзаки являлся для нее фактически мужем [241].

Книги Одзаки Ходзуми регулярно появлялись на прилавках книжных магазинов. Только в 1931 г. в токийском издательстве «Интернациональная пролетарская библиотека» вышли две его книги, посвящённых Китаю. В одной из них автор выступал под псевдонимом Сирикава Дзиро, в другой — под именем У Цзоси (китайский иероглиф «У Цзоси» соответствует японскому «Одзаки») [242]. С 1927 по 1941 г. он опубликовал 5 книг, посвящённых Китаю, а также большое количество газетных и журнальных статей.

Как следует из материалов допросов, Одзаки не собирался заниматься разведывательной деятельностью и считал, что лишь стечение обстоятельств привело его на это поприще. «Дружеские контакты со Смедли и другими товарищами в Шанхае привели меня в разведку, у меня никогда не было желания заниматься этим профессионально», — говорил Одзаки. Он добавлял, что к сотрудничеству с разведкой его подтолкнуло также «полное бессилие японской компартии в этот период». Факт своего сотрудничества с советской военной разведкой Одзаки объяснял тем, что, по его мнению, «Коминтерн, советская компартия и советское государство представляют собой неразрывное целое» [243]. Одзаки пришёл в шанхайскую резидентуру, продолжая поддерживать тесные контакты с представителями КПК.

В Шанхае Одзаки знал Зорге как американского журналиста Джонсона (ни в одном документе IV Управления не значилось, что Рихард в ряде случаев представлялся как американский журналист Джонсон). Сразу после ареста на допросе в полицейском участке 15 октября 1941 г. Одзаки утверждал, что его встречу с Джонсоном организовал Кито. А на допросе у прокурора 5 марта 1942 г. он показал, что это сделала Смедли в одном из китайских ресторанчиков в Шанхае на Нанкин-роуд [244].

Согласно первой версии, Кито Гинити разыскал в Шанхае Одзаки и настоятельно советовал ему связаться с американцем по фамилии Джонсон. Боясь провокации, Одзаки согласился встретиться с Зорге только после консультации со Смедли. Последняя рекомендовала Одзаки пойти на встречу, сообщив, что Джонсон является «очень большим человеком», и сама представила ему Одзаки. Атмосфера встречи отличалась непосредственностью и взаимным доверием. В конце разговора Зорге попросил Одзаки снабжать его «подробностями» о японской политике в Китае. То, что «Джонсон» был на самом деле Рихардом Зорге, Одзаки узнал несколько лет спустя после возобновления связи с ним в Японии.

Зорге настойчиво открещивался от Кито: «По моим предположениям, Смедли имела с Кито прямые или косвенные контакты, и не от неё ли, думается, он узнал о моём желании заполучить японца, которому можно было доверять… Я познакомился с Одзаки через Смедли и уверяю, что не было никого другого, кто мог бы меня с ним познакомить» [245]. Как бы то ни было, и Кито, и Смедли знали Одзаки, могли познакомить его с Зорге, и, как следует из материалов допроса, оба предпринимали шаги в этом направлении. Можно предположить, что, поскольку Рамзай отрицал свои связи с Кито, именно последний и познакомил его с Одзаки.

Обстановка подталкивала Зорге к поиску источников информации из числа японцев, находившихся непосредственно в Северном Китае и Маньчжурии. И он обратился за помощью к Одзаки, который подыскал ему подходящую кандидатуру.

В организационном письме, отправленном из Шанхая в октябре 1931 г., «Рамзай» докладывал: «Наконец мы нашли японца, который согласен работать в № 5. Он на днях должен прибыть на место, и мы ожидаем его первые практические шаги. Мы ожидаем от него очень многое, т. к. я из бесед с ним заключил, что он обладает хорошими качествами.

Но всё это лишь первые шаги к расширению нашей деятельности, в том числе и на Севере. Настоящих результатов можем ждать лишь через 6–8 недель». Под № 5 имелся в виду Мукден.

В этом же письме Зорге подчеркивал возможности, которые открылись благодаря Одзаки: «Другим положительным фактом является связь со здешним японским обществом. Кое-какие результаты этого вы уже получили из наших коротких сообщений и из небольших приложений к нашему докладу о положении на севере».

Японцем, который согласился поехать в Мукден, был Тэйкити Каваи, журналист, закончивший университет Мэйдзи. В Китае Каваи находился с 1928 г. и работал в японском журнале «Шанхай сюхо». По данным японской полиции, он был членом коммунистической партии Китая [246]. С Каваи Зорге познакомил Одзаки. Каваи не знал иностранных языков, поэтому Одзаки выступал в качестве переводчика, и он же подготовил своего знакомого к встрече с «Рамзаем», на которой было получено согласие Каваи на поездку в Мукден и поставлены задачи по добыванию разведывательной информации. В отчетах «Рамзая» Каваи проходил под № 27. В последующем, уже в Японии, Зорге дал ему псевдоним «Ронин». По одной из версий, ронином в феодальной Японии называли самурая, который не смог защитить своего господина, и после его смерти скитался неприкаянным по свету; по другой, упрощённой версии: ронин — это самурай без хозяина.