Теодор Рузвельт - Законы лидерства

Когда тебе предлагают разрешить сложную дилемму, вежливо откажись занять предлагаемую позицию. Теодор Рузвельт оказался в Белом доме во времена глубоких культурных и экономических разногласий, раздирающих Соединенные Штаты. Он не встал ни на ту, ни на другую сторону. Он не стал принуждать нацию к единству. Он просто показал, что является президентом нации – лидером каждого.

Ты должен возглавить свою компанию. Принимай все решения – в том числе и связанные с конфликтующими интересами и противоположными точками зрения – исходя из коллективного своеобразия всего предприятия. Если нужно принять какую-то сторону, веди себя как представитель всех. Это можно сделать. Это сделать необходимо.

Общее процветание Соединенных Штатов во времена президентства Теодора Рузвельта породило глубокое и все более углубляющееся расслоение общества. Никто не сознавал это лучше самого президента. Один из его друзей, Джейкоб Риис, с которым Рузвельт познакомился еще на заре карьеры, когда возглавлял полицию Нью-Йорка, написал очень откровенную книгу о жизни нью-йоркских трущоб. Само ее название – «Как живет другая половина» – выражает сущность национального расслоения.

В учебниках истории совершенно справедливо пишут, что Рузвельт был глубоко тронут этой и подобными книгами, в которых рассказывалось об экономической несправедливости, царящей в Америке. Они подтолкнули его к разработке просвещенной системы социального обеспечения, законов о защите прав потребителей и закона о контроле качества продуктов и лекарств, регулированию деятельности банков и трестов, а также к проведению целого ряда реформ. Может сложиться впечатление, что президент Рузвельт был неустанным защитником «другой половины».

Действительно так. Но это лишь половина истины – и половина лидерских качеств президента. Теодор Рузвельт никогда не удовлетворился бы представлением интересов лишь части населения.

Речь, с которой он выступил перед Торговой палатой Нью-Йорка в 1902 году, это квинтэссенция его взглядов. Каждое предложение сбалансировано и продумано, равно как и ее общее содержание. Рузвельт не приемлет «высокомерия, подозрительности, жестокой зависти к преуспевающим». Но в то же время он точно так же сурово клеймит и «жестокое безразличие к тем, кому не удалось добиться преуспевания». В обоих случаях он использует одно прилагательное – жестокое, и оба раза использует слово «преуспевание» – в утвердительном и отрицательном значении. «Упорное нежелание учитывать права других» идеально противопоставлено «глупому нежеланию понимать ограничения полезных действий». Вера в то, что правительство может все исправить, «глупо». А демагогия – это зло, кто бы ею ни пользовался. Рузвельт отлично чувствовал «общую тягу к эгоистической алчности в форме ли грабежа богатых или подавления бедных». Чувствуете контрапункты – грабеж и подавление, богатые и бедные ?

Обеспечив идеальный баланс синтаксиса и содержания, Рузвельт показал себя лидером не той или иной фракции, не той или иной части Америки, но всей нации в целом. Он считал такой идеальный баланс абсолютно необходимым, хотя отчасти и рискованным. Пытаясь служить всем, можно не удовлетворить никого. Более того, баланс часто путают с сохранением статус-кво . Рузвельт умел обходить этот подводный камень. Он никогда не нападал на людей – ни на богатых, ни на бедных. Он критиковал «пороки», свойственные обеим группам конфликта.

Эффективные перемены не могут осуществляться за счет одной или другой стороны. Измениться должны общие чувства, мотивы и ценности. Единственный способ добиться этого, не наказывая какую-то часть нации, – стать лидером всего народа.

Эффективного развития и перемен можнодобиться только в том случае, если в процессе руководства компанией не сталкивать людей, интересы и фракции.

Выявляй вопросы, которые связаны с проблемами, ценностями и благом для организации в целом. С помощью сбалансированной политики и эффективного общения направляй энергию сотрудников на решение этих вопросов. Ставь общие цели, в решении которых могут принять участие все.

Очень легко, понятно и не совсем неправильно было бы приписать воинственную реакцию Рузвельта на гипотетическую попытку убийства сочетанию бессильной ярости и бравады. Но какова бы ни была мотивация этого высказывания, оно очень естественно для Рузвельта – человека и политика.

Он отказывался притворяться не тем, кем был в действительности. И неважно – пытался ли журналист в своей статье приклеить ему неприятный ярлык, или потенциальный убийца пытался выставить его жертвой, начинив свинцом. Рузвельт не терпел никаких попыток навязывания извне какой-то не свойственной ему роли.

Рузвельт прекрасно понимал, что его могут убить. Неопровержимым доказательством того служило произошедшее с Мак-Кинли – а до него с Джеймсом Гарфилдом и Авраамом Линкольном.

Рузвельт сам был ранен 14 октября 1912 года во время предвыборной кампании, где выступал кандидатом от третьей партии. Он не отвергал и не недооценивал возможность убийства. Однако, утверждая, что он мог бы «схватить» покушавшегося (скорее всего, он имел в виду «нанести ответный удар»), прежде чем тот скроется, Рузвельт отказывался принимать на себя роль жертвы.

Даже раненный, он остался бы агрессором, отстаивающим свое право на жизнь и не отказывающимся от собственной идентичности.

Если не можешь определить себя сам, тебя будут определять другие. Реши, кто ты есть, кем хочешь быть и каким хочешь выглядеть в глазах окружающих.

Используй все возможности проявить себя в контексте избранной идентичности. Защищайся от внешних попыток изменить определение этой идентичности.