Теодор Рузвельт - Законы лидерства

Вот в чем сутьумения Теодора Рузвельта продавать свои идеи «обычному человеку»: доступным языком донести до каждого, какой вклад он лично вносит в коллективное будущее нации.

Вдохновение и мотивация вовсе не обязательно должны витать где-то в стратосфере возвышенного идеализма. Излагай свои идеи простым языком и взывай к здравому смыслу.

Чем проще будут казаться людям твои идеалы, тем более желанными и необходимыми они станут. Твоя лидерская задача – стимулировать сотрудников к принятию правильных решений.

Теодор Рузвельт понимал идеал слепого правосудия, но сам он слеп не был – и это не позволяло ему безоговорочно верить в судебную справедливость. Хотя он возглавлял государство, которое Джон Адамс назвал «царством законов, а не людей», ему было ясно, что законы пишутся, истолковываются и исполняются людьми. Он прекрасно понимал, что человеческое сердце и человеческий разум не способны к абсолютной объективности. Любое суждение, даже самое благородное и основанное на точной информации, зависит от «философии» человека, который его выносит. И самым очевидным образом это проявляется в решениях «по экономическим и социальным вопросам», которые зависят от «экономической и социальной философии» судьи.

Рузвельт не опровергал и не осуждал эти истины. Они неотъемлемая часть человеческой природы и человеческого общества, и поэтому он принимал их. Тем не менее он настаивал на том, чтобы они были признаны, подтверждены и поставлены под контроль. Если правосудие и не может быть абсолютно слепым, то Рузвельт намеревался добиться того, чтобы хоть в какой-то степени те, кто истолковывает и исполняет законы, воспринимали их так же, как и он. Для этого он был готов пойти на нарушение границ конституционного разделения властей и распространить исполнительную власть (президента) на юридическую (суды). Когда ему пришлось выбирать между слепой верой в миф об объективности и реальной оценкой человеческих суждений, он предпочел не закрывать глаза.

Политика компании, правила и законыпишутся чернилами. А исполняются людьми, чьи сердца наполнены предубеждениями, желаниями, угрозами и возможностями, связанными с конкретным временем и местом. Суждения, на основе которых мы действуем, никогда не бывают абсолютно объективными. И людям, принимающим решения, тоже не чуждо ничто человеческое. Это данность. Никогда не делай ставку на мифы.

Политикам постоянно приходится принимать чью-то сторону, отдавать предпочтение одной группе перед другими, а то и за счет других. Теодор Рузвельт отказывался быть втянутым в подобные статичные союзы. Он отлично понимал, что любая организация, как живой организм – человеческий или социальный, должна быть динамичной. Невозможно точно оценить конкретную организацию. Но именно лидер определяет, что организация должна делать в данной ситуации, месте и времени.

Рузвельт хотел занять недвусмысленную позицию, понимая, что действия в конкретное время и в конкретном месте одновременно и мотивировали и ограничивали его. Когда его спросили, стоит ли он на стороне профсоюзов, он ответил именно так. Сначала он опроверг, казалось бы очевидное убеждение в том, что профсоюзы естественным образом противостоят «организациям капиталистов». Рузвельт показал, что у них есть нечто общее: «Иногда они действуют очень хорошо, а иногда – очень плохо». И эта общность является той основой, на которой президент строит свою политику. Профсоюзы, как любые другие организации, в том числе и их противники, не просто существуют. Они действуют. Иногда действуют хорошо. Иногда плохо. Рузвельт был преисполнен решимости строить политику, оценивая действия, а не людей.

Все человеческие предприятиядинамичны. Следовательно, никогда нельзя присоединяться к абсолютному союзу, основанному на фантазии о постоянстве. Продвигай, поддерживай или противодействуй поступкам, а не группам и не отдельным людям.

Рузвельт хорошо знал, что для народных масс демократия привлекательна в первую очередь возможностью голосования. Голос – это источник силы. Голос – инструмент, с помощью которого люди управляют своей судьбой.

Рузвельт признавал, что это так. Но в то же время не совсем так.

Преимущества демократии проистекают от чего-то большего, чем просто голос, так же как успех охоты зависит от чего-то большего, чем просто ружье. Ружье – инструмент охотника, голос – инструмент гражданина. В обоих случаях инструменты незаменимы, но в конце концов все зависит от «характера того, кто ими пользуется».

Рузвельт был удовлетворен тем, что конституция и законы Соединенных Штатов обеспечивают инструменты, необходимые для построения демократической республики. Ружье не может стрелять самостоятельно, не говоря уже о том, чтобы поразить намеченную цель.

Так и голос не может голосовать сам по себе и выбирать тех кандидатов, которые будут максимально упорно, настойчиво и плодотворно трудиться на благо республики. Поэтому Рузвельт уделял большое внимание таким национальным институтам, как школы, газеты, журналы, библиотеки, правительственные агентства и частный бизнес. Ведь именно они создают национальный характер.

Правительство хорошо ровно настолько, насколько хорош характер избирателей, которые создали его и каждые два, четыре и шесть лет создают заново.

Чем бы ты ни занимался, что бы ни продавал и какие бы услуги ни оказывал, твой бизнес, как любой другой, создают люди. И он не может быть лучше, чем сотрудники, которые его строят, поддерживают, развивают и продвигают. Дай им инструменты, необходимые для исполнения работы. Но ты должен понимать, что полезность этих инструментов зависит от характера людей. Они принимают решения каждый день. Ты должен знать, какие именно. А еще важнее – хорошо знать тех, кто их принимает.