Теодор Рузвельт - Законы лидерства

Позволяя другим менять твой имидж, ты отказываешься от роли лидера.

Теодор Рузвельт любил политику. Первую общенациональную политическую кампанию он проводил в качестве партнера Уильяма Мак-Кинли – и он провел ее гораздо эффективнее самого кандидата в президенты. С самого начала было ясно, что Теодор Рузвельт – очень одаренный и перспективный в этом отношении человек.

Однако его постоянно мучило ощущение, что все в его жизни зависит от сохранения политического веса. Кроме того, он очень четко сознавал, что политические мотивы не всегда совпадают с мотивами лидерства.

Выступая перед Законодательным собранием Нью-Йорка в марте 1883 года, он говорил: «Я предпочту уйти из политики, зная, что поступил правильно, чем остаться в ней, понимая, что поступил не так, как было должно». Сказав это, Рузвельт поставил лидерство выше политики.

Признак достойного политика – это готовность уступить лидерство тем, кто привел его к власти и сохраняет за ним эту власть.

Признак достойного лидера – готовность оставить политику, даже если это будет означать окончательный и бесповоротный разрыв с лидерством. И именно на такой шаг Рузвельт готов был пойти.

Политик готов следоватьв той же степени, что и возглавлять. И чем больше ему хочется сохранить власть, тем выше соблазн больше следовать и меньше возглавлять. Лидер же не уступает добровольно прерогатив и ответственности. Он постоянно рискует своим местом во главе колонны. И ты должен решить прямо сейчас, кем хочешь быть: политиком или лидером.

Ион Пердикарис был сыном греческого иммигранта Грегори Пердикариса. Переехав в США, Грегори женился на девушке из богатой семьи из Южной Каролины, стал американским консулом в Греции, а затем поселился в Трентоне, Нью-Джерси, и основал там процветающую газовую компанию. Сын Грегори, Ион, вел жизнь плейбоя до 1862 года, когда правительство конфедератов попыталось конфисковать собственность семьи в Южной Каролине. Ион хотел помешать этому. Он вернулся в Грецию, отказался от американского гражданства и прибегнул к защите международного права – конфисковать собственность у гражданина Греции было нельзя.

В США Ион не вернулся. Он поселился в Танжере, построил для себя экстравагантный особняк «Соловьиный дом» и вел весьма скандальный образ жизни с Эллен Варли, бывшей женой всемирно известного инженера С. Ф. Варли. Варли развелись в 1873 году, и Эллен вместе с четырьмя детьми окончательно переехала к Иону Пердикарису в «Соловьиный дом».

18 мая 1904 года революционеры под предводительством Мулая Ахмеда эр Райсули (или Райсуни), которого многие считали законным претендентом на марокканский трон, похитили Иона Пердикариса и одного из сыновей Эллен, Кромвеля, из «Соловьиного дома». За освобождение Пердикариса Райсули потребовал от султана Марокко Абдель-Азиза выкуп в 70 тысяч долларов и контроль над двумя богатейшими провинциями Марокко.

Президент Рузвельт не собирался оставлять на произвол судьбы человека, которого он (как оказалось, ошибочно) считал американским гражданином, в руках иностранного «бандита» и марокканского султана. Он приказал адмиралу Френчу Энзору Чедвику отправить к берегам Марокко семь полностью снаряженных военных кораблей. Через госсекретаря Джона Хея он отправил американскому консулу Сэмюэлю Р. Гуммере ультиматум для передачи султану и американские условия. «Нам нужно, чтобы Пердикарис был жив или чтобы Райсули умер, – сурово начинался ультиматум. – Кроме того, мы хотели бы иметь минимальные осложнения в отношениях с Марокко или другими странами. Без особых указаний со стороны госдепартамента не готовьте высадку морских пехотинцев или захват таможни».

Президент не собирался идти на международный конфликт. Особенно после того, как в начале июня выяснилось, что Пердикарис отказался от американского гражданства. Однако мир считал его американцем, и президент Рузвельт не хотел вступать в юридические дрязги.

Если мир считает Иона Пердикариса американским гражданином, то американский президент будет его защищать.

Рузвельт пытался подкрепить свою позицию, заручившись поддержкой Великобритании и Франции и организовав совместную спасательную операцию. Но это предложение было публично отклонено. В частном порядке французы и англичане обратились к султану Абдель-Азизу с просьбой удовлетворить требования Райсули. 21 июня султан категорически отказал, и тогда с ведома президента Джон Хей огласил на конвенте Республиканской партии первую фразу телеграммы: «Нам нужно, чтобы Пердикарис был жив или чтобы Райсули умер».

Некоторые делегаты осудили воинственность Рузвельта. Другие считали, что оглашение правительственной телеграммы перед конвентом и журналистами было проявлением ярости.

Но большая часть делегатов с энтузиазмом поддержала Теодора Рузвельта в качестве кандидата в президенты от Республиканской партии. «Нашему народу нравится смелость, – заявил делегат от Канзаса. – Мы поддержим все, что делают эти люди [Хей и Рузвельт]». Выдвижение Рузвельта было единогласным, а Ион Пердикарис и Кромвель Варли были освобождены.

Игроки в покер знают, что блеф – это полезнейшее оружие в арсенале любого игрока. Но за пределами покерного стола пустые угрозы – не самая хорошая идея.

Однако иногда нет ничего полезнее ультиматума «или-или» при условии, что он убедительно подкреплен весьма реальными и ощутимыми последствиями.

Ирландский писатель Брем Стокер познакомился с Теодором Рузвельтом в Нью-Йорке в 1895 году. В то время Рузвельт произвел сенсацию своими действиями на посту главы городской полиции. Он пользовался репутацией энергичного и неподкупного человека. Через два года после этой встречи Стокер написал роман «Дракула», который сделал его всемирно известным.

Рузвельт произвел глубокое впечатление на писателя, и тот записал: «Однажды должен стать президентом. Человек, которого невозможно обмануть, невозможно запугать, невозможно купить». Такая оценка не уникальна. Многие проницательные люди еще на заре политической карьеры Рузвельта отчетливо представляли себе его будущее. Так было и в Законодательном собрании Нью-Йорка, и в Дакоте, и на зловещих улицах Нью-Йорка. Многие отмечали энергичность и харизму Рузвельта. Стокер же оказался более чутким. Он увидел в Рузвельте не мощное личное обаяние, а более важные для будущего президента качества. Он оценил ощутимые результаты его действий. Именно слова и поступки главного полицейского Нью-Йорка позволили Стокеру назвать его «человеком, которого невозможно обмануть, невозможно запугать, невозможно купить».