Ержан Есимханов - Oceanman

Я все искал дом своих австрийских знакомых, чтобы отвлечься немного от усталости и боли в плечах. Нашел его почти перед самым финишем, метров за четыреста до него — а все они, как потом выяснилось, в это время пошли меня встречать на финишной прямой. Но до этого долго сидели и ждали, поддерживая пловцов. Даже бутылку вина успели открыть, счастливые люди.

На финише меня радостно встречали мои болельщики. Я сфотографировался с заслуженной медалью, стянул плавательные очки, и обнаружил, что глазницы совершенно отекли, и не открываются. Так, с щелочками вместо глаз, я и пошел переодеваться.

17 километров я проплыл за 6 часов 38 минут. Это был отличный результат. Я опередил как минимум две трети пловцов, вышедших на старт, среди которых были и российские мастера спорта по плаванию, опытнейшие пловцы. А чувствовал себя прекрасно — сказалась правильная подготовка, суровый тренинг с Ларисой Аркадьевной, и разгрузка-загрузка. Я чувствовал себя настолько хорошо, что (невиданное дело!) нашел в себе силы и аппетит пойти ужинать в ресторан, и заказать там бутылку вина. Обычно вечером после стартов кусок в горло не лезет совершенно.

На финише нас ждал и Мартин Стрел. Он поздравил меня с успешным стартом, и мы сфотографировались на память. Он не плыл в тот день — семнадцать километров в спокойном озере для него, великого пловца, вряд ли были серьезным вызовом.

А я обновил личный рекорд по продолжительности плавания, убедился в том, что подготовка идет правильно, и вообще провел очень уверенный заплыв. Нужно было идти дальше, к более сложным стартам.

Что меня в Дувре поражало — так это местные дети. На выходных каменистый пляж наполнялся людьми, молодежью, семьями с детьми. Босоногие дети наперегонки носились по камням, по которым я, взрослый мужик, с каждым днем ковылял к воде, матерясь и падая. И самое главное — они, эти дети, купались. С удовольствием плескались в воде.

Чтобы вы понимали — в первый день, когда я начал тренироваться, температура воды в гавани была четырнадцать градусов. Я это прочитал на доске объявлений у местного лодочного клуба, там температуру каждый день писали мелом. К дате заплыва температура выровнялась до шестнадцати, но все равно дыхание перехватывала качественно поначалу. А местные дети с удовольствием в ней плескались. И я не видел ни одного взрослого, который, как это у нас принято, с ужасом начал бы вытаскивать их из воды.

Видимо, именно по этой причине Великобритания — родина рекордного количества пловцов-марафонцев, которые покоряют сложнейшие старты. Логично, что «королева пролива» Элисон Стритер, которая переплыла его 43 раза, и в том числе сделала тройной заплыв Англия-Франция-Англия — британка родом из Дувра. Ла-Манш переплыло рекордное количество британских пловцов, куда больше, чем выходцев из любой другой страны. У пловцов, живущих в Англии, прекрасные условия для тренировок именно в холодной воде — такие, какие нам в Казахстане почти недоступны.

Не удивлюсь, если и кто-то из босоногих детей, которые отважно плескались в очень холодной воде, станет в будущем великим пловцом. Климат там, что ли, располагает.

*****

Заплыв, который я планировал совершить после Австрии, был, конечно, совершенно отмороженный — но поэтому и очень интересный. Представьте сами — Марокко, Атлантический океан. Четырехдневный плавательный марафон вдоль западного берега пустыни Сахара. Дистанция, тридцать километров, поделена на четыре части: шесть с половиной, восемь с половиной, десять и пять. Сто пятьдесят шесть пловцов со всего мира. И всего один казахстанец — ваш покорный слуга.

Заплыв назывался Morocco Swim Trek. Он проводился уже в четвертый раз. Организовывали его французы при помощи местной плавательной федерации.

В Марокко я, подготовленный и настроенный на успех, вылетел 26 ноября 2018 года. Путь из Казахстана в Марокко лежит неблизкий. Сначала предстояло добраться из Алматы в Стамбул, потом из Стамбула — в Касабланку. Но на этом путь не кончался. После ночевки в Касабланке я местными авиалиниями вылетал в маленький городок Дахла в Западной Сахаре. И уже оттуда нас на машине везли на место старта. Таким образом, путь до места старта занимал целых два дня.

Но обо всем по порядку.

В Марокко я до этого, строго говоря, не был, но при этом вроде как и был. Объясняется этот парадокс очень просто. Я был в Марокко ровно две минуты, когда переплыл Гибралтар и висел на местной скале, не осознавая еще до конца, что я это все-таки сделал. Причем таким визитом в Марокко может похвастаться далеко не каждый. Но при этом я никогда формально не въезжал в страну, не бродил по ее улицам и не осматривал достопримечательности. Так что, вроде как, и не был тоже.

Касабланка — не столица Марокко, но самый крупный и богатый город. Он производит двойственное впечатление. С одной стороны, восточная экзотика и колорит — базары, уличные кафе, где подают марокканский чай, и одна из самых больших мечетей в мире, мечеть Хасана Второго, которая вмещает 25 000 человек одновременно. С другой стороны — повсеместная грязь, шум, беспорядок и совершенно беспредельное уличное движение.

В Марокко, как и во многих арабских странах, порядок и точность вообще вещи относительные. К примеру, ни один из четырех авиарейсов, которыми я здесь пользовался, не состоялся вовремя. Здесь никто никуда не торопится. Здесь любят поговорить. У такого образа жизни есть, думаю, своя внутренняя логика, сформированная тысячами лет проживания в одном очень тесном месте огромных людских масс — в такой атмосфере просто необходимо научиться идти на компромиссы. Но после по-армейски организованного заплыва в Австрии местная расхлябанность очень бросалась в глаза.

В Дахле, в крошечном местном аэропорту, переполненном военными (потом я узнал, что эта часть Марокко является спорной территорией, на которую предъявляет претензии непризнанная Сахарская Арабская Демократическая Республика), нас уже встречали. Несколько энергичных французских женщин, и пара местных ребят с табличками ждали у выхода. К моему прилету уже стемнело. Нас погрузили в автобусы, и примерно час везли по пустыне, в почти кромешной тьме. Я ехал в тесном автобусе, зажатый со всех сторон сумками и людьми, и думал о том, как удивительно складывается жизнь. Не будь в моей жизни плавания, разве довелось бы мне, казахстанскому юристу, представителю скучной и консервативной профессии, трястись в древнем автобусе в африканской глуши на пути в неизведанное?

Нас привезли в местечко под названием Vagabond Camp — несколько домиков, рассыпанных вдоль длинного песчаного залива. Это был лагерь серферов — местные воды благодаря волнам пользуются у них большой популярностью. Мы перекусили какой-то местной едой, в изобилии поданной в столовой, забрали ключи и разобрались по номерам. Со мной в маленьком домике, состоящем из одной комнаты, в которой стояли бок о бок три кровати, и туалета с душем, жили еще два человека — русский парень, проживающий в Швейцарии, и китаец.