Ержан Есимханов - Oceanman

— Бросай бег, — было следующее, что мне сказала Лариса Аркадьевна.

— Зачем? — искренне удивился я. Бегать я полюбил, дополнительно к тренировкам в бассейне бегал кроссы по восемь километров три раза в неделю в любую погоду, несмотря на любой мороз.

— Во-первых, тебе нельзя терять вес. Ты его и так потеряешь, но не надо это делать слишком сильно, иначе ты замерзнешь там, в проливе. Во-вторых, это совсем другая нагрузка, она тебе сейчас не нужна. Сколько ты сейчас весишь?

Я весил 96 килограмм. Мне в этом весе было очень комфортно.

— Ниже девяноста тебе спускаться нельзя. Есть надо много. И прекращаем бег. Ты и так сейчас начнешь стремительно худеть.

Так и вышло. Несмотря на то, что бег пришлось сбросить, вес уходил стремительно. Объемы и время тренировок росли с каждым днем.

Эти полгода я вообще вспоминаю как одну непрерывную гонку. На второй план ушло все — работа, дом, и даже, к сожалению, семья и дети. Осталось две задачи — тренировка и восстановление. Тренировка и восстановление, не было больше ничего. Я очень много тренировался, очень много спал, и очень много ел. И все равно к концу каждого дня буквально валился от усталости. Иногда, ожидая, когда дети почистят зубы перед сном и придут ко мне, чтобы я мог прочитать им на ночь сказку, я проваливался в сон. Дети будили меня, заглядывая в лицо — папа, ты чего, правда спишь? Я просыпался, пытаясь понять, на какой я планете.

Надо сказать, что меня поддерживали все. Вообще все, кто в принципе слышал о моей затее. Поддерживали партнеры по бизнесу, переключали на себя задачи, распределяли общую нагрузку. Поддерживала семья. Поддерживали друзья. Ни у кого ни разу не возникло вопроса — а зачем тебе вообще все это нужно?

Режим дня изменился. Я стал ложиться очень рано, сразу после десяти. Так же рано вставал, тренировался до десяти утра, потом плотно завтракал и ехал в офис.

С Ларисой Аркадьевной мы много работали над гребком. Мы добивались того, чтобы гребок был сильным и максимально эффективным, чтобы из каждого движения на воде я мог получить максимум. И главной задачей на пути к эффективному гребку стала растяжка.

Я всегда разогревался и растягивался перед каждой тренировкой, и считал себя довольно гибким человеком. Это было до того, как мной занялась Лариса Аркадьевна. Десять минут до начала каждой тренировки, уложив меня на пол лицом вниз, она безжалостно растягивала мои руки и плечи для того, чтобы гребок был длиннее. В тридцать пять, если ты никогда всерьез не растягивался ранее, это малоприятная процедура. Я предпочел бы проплыть десять километров вместо десяти минут на растяжке, но выбора не было — приходилось сжимать зубы, уткнувшись лицом в пол, и терпеть. Я ненавидел эти минуты, и даже сейчас, когда вспоминаю эти утренние страдания, у меня начинают болеть плечи. Но это давало результат, а результат был самым важным.

Мы, как и раньше, работали с лопатками всех видов, с резиновым шнуром, пристегнутым к поясу. Я плавал без рук, плавал со связанными ногами. Научился плавать баттерфляем, которым никогда толком не владел, и даже проплыл как-то целый километр. Но самым интересным опытом стало плавание с гантелями. Буквально — Лариса Аркадьевна вручала мне две двухкилограммовые гантели, и плыть надо было, сжимая их в ладонях. Начали мы с дистанции в два километра. Если вы никогда не плавали два километра, сжимая в каждой руке по гантеле, не пробуйте — это довольно специфический опыт. К концу такой тренировки я уставал больше, чем после любого из этапов в Марокко.

Только тогда я понял, как мало тренировался раньше. Только тогда я понял, что такое настоящий спортивный режим. Я был абсолютно, фанатично одержим одной-единственной целью — переплыть Ла-Манш. Каждая тренировка приближала меня к этой цели. Но было тяжело. Очень тяжело. Каждый день, просыпаясь в шесть утра перед очередной тяжелейшей тренировкой, я сидел на краю кровати, не понимая, что я делаю и для чего это все нужно. Но каким-то образом вставал, и начинался новый день.

Я стремительно рос как пловец. К маю мое среднее время на километр было меньше шестнадцати минут, два километра я стабильно выплывал из тридцати двух. Такое время мне раньше даже присниться не могло. И это был уверенный, устойчивый средний результат, который я, при необходимости, мог существенно превзойти.

— В объемные тренировки я не лезу, это не моя задача, — сказала мне Лариса Аркадьевна. — Там я знаю, что ты сам наберешь объем. Главное, чтобы к маю ты мог стабильно и ровно плыть минимум десять часов, и еще оставался запас.

Объемные тренировки — те, когда нужно проплыть максимальную дистанцию — я плавал по субботам. В бассейн я приходил к семи утра, кидал на край бассейна рюкзак с питанием и изотониками, разминался. Поначалу я плавал привычные десять километров. Потом двенадцать. Потом шестнадцать.

Максимальная дистанция, которую я проплыл в бассейне, составила 21 километр, или 840 двадцатипятиметровых бассейнов. Ее я плыл 6 часов 48 минут. К концу дистанции на краю бассейна собралась толпа из тренеров. Они не понимали, что я делаю. Они в принципе не видели, чтобы человек когда-либо столько плавал в бассейне.

К концу мая я довел объем тренировок до двадцати четырех часов в неделю. Из семи суток одни сутки я проводил в воде. Максимальная дистанция, которую я проплыл за неделю, составила 84 километра. Я практически переселился в бассейн. Я плавал больше, чем когда-либо в жизни ходил или бегал. За полгода я проплыл больше тысячи километров. Плавание стало не спортом — оно стало образом жизни.

Это было именно то, что нужно.

Питание

Главным вопросом, который во весь рост встал при планировании заплыва, стал вопрос совершенно элементарный — чем надо питаться, чтобы плыть через Ла-Манш пятнадцать часов подряд? На этот вопрос не было простого ответа. Базовые методы питания, которые я применял на других заплывах, на Ла-Манше бы не подошли. Но обо всем по порядку.

Как я уже писал выше, основа питания на любом заплыве — это углеводы. Есть несколько простых способов их получить. Чаще всего пловцы используют энергетические гели, энергетические батончики и бананы. Бананы очень популярны у пловцов, у них нейтральный вкус, они легко усваиваются, и содержат некоторое количество быстрых углеводов, позволяющее получить подпитку энергией во время старта. Пьют пловцы обычно воду или изотонические напитки — специальные спортивные напитки, которые поддерживают в организме оптимальный баланс жидкости и солей.

Марок, разновидностей, вкусов и видов спортивного питания великое множество. Здесь я остановлюсь только на некоторых из них. Проблема была не в марках и вкусах. Проблема была в том, что большинство их них мне не подходили.