Юрий Галенович - Гибель Лю Шаоци

Вся эта «хитрая механика» была в деталях продумана Мао Цзэдуном и его «штабом». На них лежит вся историческая ответственность за это изуверство; они заслуживают осуждения со стороны общественности своей страны, да и порядочных людей во всем мире.

Приводимые далее сведения, касающиеся пребывания Лю Шаоци под арестом, почерпнуты из китайских источников [130] Там же, с. 40. . Очевидно, что они были взяты из дневника наблюдений, в котором фиксировалась каждая минута жизни Лю Шаоци и который вели специальные профессионально обученные тюремщики. Эти записи представлялись на просмотр руководству КПК. Их читали руководители ГКР; совершенно очевидно, что с ними знакомился Мао Цзэдун. Вполне вероятно, что их читал Чжоу Эньлай, ибо именно он оказался тем самым высокопоставленным партийным функционером, которому Мао Цзэдун доверил в конечном счете выступать внутри партии, на пленуме ее ЦК с обвинениями против Лю Шаоци.

Летом 1968 г. Лю Шаоци заболел воспалением легких. Трудно себе представить, как это могло случиться жарким пекинским летом, если бы Лю Шаоци находился в нормальных или обычных условиях. Не исключено, что мучители намеренно простудили его или дали ему возможность простудиться.

В результате осложнения Лю Шаоци был не в состоянии разогнуться и мог только лежать или сидеть, находясь в скрюченном положении. Во рту у него осталось всего семь зубов, и одна рука почти не двигалась. Лишенный каких бы то ни было лекарств, он перестал ходить и почти все время лежал.

5 октября 1968 г. его надсмотрщики, бывшие, судя по записям, квалифицированными медиками и наблюдавшие за ним как за подопытным животным, заведомо обреченным на мучения, эти, с позволения сказать, «верные слуги» партии и Мао Цзэдуна, зафиксировали в дневнике, что Лю Шаоци дважды рыдал. Он часто терял сознание и в прострации начинал себя царапать. Для того чтобы не позволить ему принести себе этим хоть какое-то облегчение, садисты надели ему на руки твердые пластиковые мешки. С одной стороны, это можно было при желании трактовать как оказание медицинской помощи, но с другой — дело было в том, что сам он эти мешки снять с рук не мог, и его мучения усилились [131] Там же, с. 40–43. .

Вполне очевидно, что Лю Шаоци не убивали только потому, что центру управления «культурной революцией» нужна была «живая мишень» для нападок в необходимых случаях, скажем, на заседаниях руководства, и для самоутверждения в качестве «победителей» во внутриполитической борьбе на предстоявшем тогда IX съезде КПК.

Прежде всего требовалось предъявить Лю Шаоци обвинение, но не в том смысле, как это бывает в нормальном суде. Нужны были такие формулировки, которые устраивали бы Мао Цзэдуна и которые можно было бы представить в форме политического решения руководящего органа партии, означавшего для Лю Шаоци приговор с резолюцией ЦК КПК. Мао Цзэдун вел дело к тому, чтобы на основании этого обвинительного документа осудить Лю Шаоци и внутри партии, и в стране в целом.

Непосредственную подготовку такого документа осуществляла группа по особому делу Лю Шаоци, которую возглавляла Цзян Иин. В состав группы входили Кан Шэн, а также начальник канцелярии ЦК КПК, функционер, ведавший вопросами охраны руководства партии, Ван Дунсин, а также министр общественной безопасности КНР Се Фучжи, который, кстати сказать, был одновременно и руководителем группы по особому делу супруги Лю Шаоци Ван Гуанмэй.

Лю Шаоци и Ван Гуанмэй были переданы в руки специальных людей в аппарате партии, которые не подчинялись никаким законам государства, а действовали исключительно в соответствии с указаниями и по воле Мао Цзэдуна и его ближайших приверженцев, которые обычно всё согласовывали с ним. Все эти люди с самого начала относились к Лю Шаоци и Ван Гуанмэй как к классовым врагам, как к преступникам, с которыми во имя интересов классовой борьбы, в трактовке Мао Цзэдуна и его последователей, позволительно делать все что угодно и даже более того, лишь бы это принесло результаты, которые нужны Мао Цзэдуну, Чжоу Эньлаю, Кан Шэну, Цзян Цин, Чэнь Бода, Линь Бяо, т. е. всему «штабу» Мао Цзэдуна того времени и иже с ними.

Дело Лю Шаоци стало самым крупным из всех сфабрикованных во время «культурной революции», в орбиту которого попало больше всего людей. Только по решениям судов, а это касалось, как уже говорилось, не самого Лю Шаоци, а тех, кого привлекали по этому делу на местах, подверглись несправедливым наказаниям 28 тыс. человек. И во много раз больше людей в самых разных организациях по всему Китаю без всякого суда терпели издевательства, которые тогда назывались «критикой и борьбой»; незаконно и без какого бы то ни было юридического оформления арестовывали и заключали в тюрьмы тысячи и тысячи невиновных. По мнению китайских исследователей, невозможно точно подсчитать всех пострадавших по этому «делу» [132] Чэди, с. 132. .

Были репрессированы близкие Лю Шаоци. Его супруга Ван Гуанмэй, арестованная осенью 1967 г., одиннадцать с половиной лет провела в тюрьме; тюремщики применяли к ней такие бесчеловечные методы, что она потеряла рассудок. Старший сын Лю Юньбин погиб в годы «культурной революции». Старшая дочь Лю Айцинь пребывала долгое время «на перевоспитании в хлеву». В таком же «хлеву» в «одиночном стойле» содержалась и ее сестра Лю Пинпин. Сыновья Лю Юньжо и Лю Юаньюань побывали в тюремном заключении. Дочь Лю Тинтин стала объектом «борьбы».

Терпела унижения даже самая младшая в семье Лю Шаоци и Ван Гуанмэй, их дочь Лю Сяосяо. Маленькая девочка во время «культурной революции» только начала ходить в школу. Ее соученики, возможно по наущению взрослых, зная, что ее отец — Лю Шаоци, избивали Лю Сяосяо. Как-то раз, не выдержав, она, плача, бросилась к проходившему мимо милиционеру со словами: «Дядя, я не выступала против председателя Мао Цзэдуна!»

Судя по сведениям, опубликованным в печати КНР после того, как началась критика «культурной революции», из родных Лю Шаоци, подвергшихся репрессиям, четверо умерли от издевательств, шестеро были посажены в тюрьму [133] Лиши. Т. 1, с. 41–43; Жэньминь жибао. 04.12.1980. .

Брат жены Лю Шаоци Ван Гуанмэй Ван Гуаньэнь, служивший помощником директора Фэнтяньской прядильной фабрики в городе Тяньцзине, был арестован, и от него потребовали дать показания о «предательстве», которое якобы совершил Лю Шаоци «в 1929 г., когда его подвергли аресту в городе Шэньяне». Ван Гуаньэня пытали, и он умер в тюрьме. Другой шурин Лю Шаоци — Ван Гуаньин был приговорен к смертной казни с отсрочкой приведения приговора в исполнение. После восьми лет пребывания в тюрьме он в 1980 г., т. е. спустя четыре года после окончания «культурной революции» и смерти Мао Цзэдуна, был реабилитирован [134] Жэньминь жибао. 06.12.1980; 11.05.1981. .