Бенджамин Франклин - Время – деньги. Автобиография [litres]

«Для более действенной очистки и содержания в чистоте улиц Лондона и Вестминстера предлагается вменить в обязанность полицейским следить, чтобы в улицах и переулках вверенных им околотков в сухую погоду сметалась пыль, а в другое время сгребался мусор, и снабдить их для этого метлами и другими орудиями, которые хранить при караульных для раздачи тем беднякам, каких они будут нанимать для этой работы.

Чтобы в сухие летние месяцы мусор сметать в кучи на определенных расстояниях до того, как обычно открываются лавки и окна домов, и в это же время мусорщикам увозить его в закрытых повозках.

Чтобы мусор и грязь не оставлять в кучах на улицах, где колеса и лошади снова их раскидают, но снабжать мусорщиков тележками, поставленными не высоко на колесах, а низко на полозьях и с решетчатым дном, прикрытым соломой, так чтобы мусор сквозь нее не проходил, а вода стекала, от чего тележка становится намного легче, поскольку наибольшую часть ее веса составляет вода. Эти тележки расставлять на удобном расстоянии друг от друга, а мусор подвозить к ним на тачках; тележки же оставлять на местах, пока вода не стечет, а тогда увозить мусор на лошадях».

Я с тех пор не раз сомневался в том, выполнима ли последняя часть моего предложения, потому что некоторые улицы так узки, что если поставить в них сушильные санки, они загородят чуть не весь проезд; что же касается первой его части, требующей, чтобы мусор сметать и увозить до открытия лавок, то я до сих пор считаю это легко выполнимым в летнее время, когда дни длинные. Однажды, прохаживаясь по Стрэнду и по Флит-стрит в семь часов утра, я отметил, что ни одна лавка еще не открылась, хотя солнце уже часа три как взошло. Видно, лондонцам нравится жить при свечах, а спать при свете солнца, хотя они в непоследовательности своей и не прочь посокрушаться о налоге на свечи и дороговизне свечного сала.

Иные могут подумать, что о таких пустяках не стоило вспоминать и рассказывать, но пусть подумают и о том, что если пыль, занесенная ветром в глаз одному-единственному человеку или в одну-единственную лавку, не столь уж важное событие, однако, повторенное многократно в густонаселенном городе, оно вырастает до размеров значительных, – и тогда они, может быть, не осудят слишком строго тех, кто уделяет внимание предметам, столь, казалось бы, низменного свойства. Человеческое благополучие определяется не столько крупными удачами, кои редко выпадают нам на долю, сколько мелкими обстоятельствами, происходящими изо дня в день. Так, если вы научите небогатого юношу бриться и держать свою бритву в порядке, вы этим, может быть, больше сделаете для счастья всей его жизни, нежели подарив ему тысячу гиней. Деньги он, возможно, скоро промотает и останется только сожаление, что он так безрассудно их растратил; зато в первом случае он избавлен от досадной необходимости ждать цирюльника, от его грязных пальцев, тошнотворного дыхания и тупой бритвы; он бреется тогда, когда это ему удобно, и с приятным сознанием, что бритва его в полной исправности. Такими мыслями я и руководился, когда писал эти несколько последних страниц в надежде, что когда-нибудь изложенные на них соображения пригодятся городу, который я люблю, и где счастливо прожил много лет, а возможно, и некоторым нашим городам в Америке.

Прослужив некоторое время под началом у главного почтмейстера Америки в качестве инспектора по нескольким почтовым отделениям с наблюдением за их отчетностью, я, по смерти моего начальника в 1754 году, был, совместно с мистером Уильямом Хантером, назначен его преемником согласно приказу начальника почтового ведомства в Англии. До этого времени американская почтовая служба никогда ничего не платила английской. На двоих нам положили 600 фунтов в год, если мы сумеем выкроить эту сумму из почтовых доходов. Для этого требовался целый ряд преобразований, часть из коих вначале неизбежно влекла за собой немалые дополнительные расходы, так что за первые четыре года служба задолжала нам свыше 900 фунтов. Однако вскоре расходы стали окупаться; и еще до того как меня сместили по прихоти министров, о чем я расскажу ниже, мы уже собирали в три раза больше пошлин в пользу короля, чем почтовая служба Ирландии. А после того, как меня отстранили от должности, они не получили от Америки ни фартинга.

По делам, связанным с почтой, мне пришлось в том году побывать в Новой Англии, где Кембриджский колледж по собственному почину присвоил мне звание магистра искусств. Йельский колледж в Коннектикуте еще раньше оказал мне такую же честь. Так, никогда не учившись в колледже, я удостоился университетских почестей. Присвоены мне эти звания были в награду за усовершенствования и открытия в электрической отрасли естествознания.

В 1754 году, когда опять возникла угроза войны с Францией, Торговая палата распорядилась созвать в Олбани съезд представителей от всех колоний, дабы обсудить с вождями Шести племен меры по обороне их и нашей родины. Получив этот приказ, губернатор Гамильтон ознакомил с ним Ассамблею и просил обеспечить на этот случай подарки для индейцев; а также предложил выбрать спикера (мистера Норриса) и меня представителями от Пенсильвании наряду с мистером Томасом Пенном и мистером Питерсом. Ассамблея поддержала эти кандидатуры и выделила средства для подарков, хоть и не любила, чтобы деньги утекали из провинции, и в середине июня мы встретились в Олбани с делегатами от других колоний.

По пути туда я набросал план объединения всех колоний под единым управлением, насколько это будет необходимо для обороны и других совместных действий. Проездом в Нью-Йорке я показал мой проект мистеру Джеймсу Александеру и мистеру Кеннеди, двум господам, весьма осведомленным в политических вопросах, и, вдохновленный их одобрением, решился представить его съезду. Тут выяснилось, что некоторые другие делегаты тоже подготовили такого рода проекты. Для начала был обсужден вопрос, следует ли вообще объединиться, этот вопрос был единогласно решен в положительном смысле. Затем был назначен комитет, в который вошло по одному представителю от каждой колонии и которому было предложено рассмотреть все проекты и представить соответствующий доклад. Предпочтение было отдано моему проекту, который и был доложен съезду.

Согласно этому проекту общее управление осуществлял генеральный президент, назначенный и поддержанный короной, и верховный совет, избранный представителями каждой провинции на заседании своей Законодательной Ассамблеи. На съезде прения по этому вопросу проходили ежедневно наряду с обсуждением индейских дел. Возникло немало возражений и трудностей, но все они в конце концов были преодолены, проект был единогласно утвержден, и списки его решено направить Торговой палате и Ассамблеям всех провинций. Странная судьба постигла его: Ассамблеи его не приняли, считая чрезмерной прерогативу, предоставленную короне, а в Англии его сочли чересчур демократичным. Поэтому Торговая палата опротестовала его и не представила на утверждение его величеству, и был составлен другой проект, якобы лучше отвечающий тому же назначению, а именно, чтобы губернаторы провинций каждый с несколькими членами своего совета, договорились между собой и издали приказ: набирать войска, строить форты и проч., а средства на эти расходы они получат из английской казны, с тем чтобы со временем возместить их путем налогообложения Америки, предписанного парламентским актом. Мой проект и мои доводы в пользу его можно найти в числе моих политических статей, ныне опубликованных.