Андрей Ветер - Кино без правил

Сентябрь 2006

Ездил в ЦОС ФСБ к Сергею Игнатченко. Продолжается прежняя история: сценарий им нравится, а вот на студию они не хотят меня вывести. Пришлось настоять. Познакомили меня с Камориным, который делает «Ментов». Оказалось, что он тоже окончил МГИМО, но факультет журналистики и выпустился годом раньше меня, учился вместе с Алексеем Черкашиным.

Надеюсь, в ближайшее время встречусь с ним в спокойной обстановке для нормального разговора. Если получится, то начну работать в кино – сценаристом. А дальше видно будет.

С Игнатченко ситуация мне совсем непонятна. Они хотят, чтобы я работал над сценарием, который я условно называю «Рыцари». Но почему-то не делают ничего, чтобы я бы начал работать официально, то есть начал получать деньги за мою работу. «Ты его напиши, – говорят, – а мы дадим его Станиславу Говорухину».

Сценарий сложный, мне нужна настоящая помощь с их стороны, множество подсказок, но они так работать не умеют. Стрелецкий понимал, что нужно для книги, а они не понимают. На такой сценарий нужен госзаказ. Они хотят показать всю сложность работы контрразведки. Мне приходится всё буквально из пальца высасывать. Почему же ЦОС не делает ничего в этом направлении?

Ноябрь 2006

С Камориным и его студией ничего не получилось. Они хотят делать откровенную дешёвку и не скрывают это. Просили меня написать сценарии о реальной оперативной работе ФСБ, а потом стали говорить, что для их студии это скучно, что им нужен детективный узел, нужна динамика. Оперативную работу они представляют только в виде перестрелок.

Март 2007

Пытаюсь разобраться – что со мной происходит. Не могу ни на чём сфокусироваться, мысли разбегаются, но в то же время вроде бы вертятся вокруг одного и того же: «Что делать дальше! Как быть?»… Я чувствую себя ненужным. Сколь ни отгоняй это чувство, оно оказывается сильнее меня – всё время возвращается и неторопливо грызёт меня.

Чего я хочу? Ответ ясен – работать. Но ведь я работаю, много работаю, серьёзно работаю… Но бесплатно. А мне хочется, чтобы мне платили за мой труд. И это «хочется» меня убивает. Я уже не способен вернуться к тому состоянию, когда я «литературничал» просто для себя. Превратившись в профессионала, я утратил нечто очень важное – свободу. То есть я и так свободен, никто меня не принуждает писать ту или иную книгу. Но свобода моя заключалась в том, что я не ждал абсолютно никакой отдачи – ни от читателя, ни от издателя. Теперь я жду, и ожидание превратилось в мои оковы.

Что мне мешает сейчас закончить сценарий «Рыцарей»? Или превратить этот материал в книгу? Мешает то, что эта тема сейчас меня не интересует. Я могу сосредоточиться на ней лишь в том случае, если это будет заказ: «Надо, Андрей, ты должен это сделать!». То есть я бы давно завершил сценарий, будь это оплачиваемая работа. Но если эта работа теперь придёт, я уже не уверен, что справлюсь с ней. Слишком долго ждал. Перегорел.

Чтобы превратить «Рыцарей» в самостоятельное произведение, надо выудить какой-то особый ракурс этой темы, а я такого ракурса не вижу. О спецслужбах я сказал всё, что хотел сказать: три книги в соавторстве со Стрелецким и одна моя книга о разведке. Тема исчерпана. Теперь пойдут только перепевы. Стало быть, тему надо закрывать.

Апрель 2007

Только что повесил телефонную трубку. Звонили из компании, которой нужен телеоператор. Расспросили обо всём, пригласили на собеседование, затем вдруг спохватились и задали очень важный вопрос: «Сколько вам лет?». Узнав, что мне 47, извинились, потому что они берут только до тридцати. Ни опыт, ни профессия их не интересует, они ориентируются прежде всего на возраст. Впервые мне отказали из-за моего возраста. Дискриминация.

Август 2007

В конце месяца был звонок из кинокомпании «Эхо». Генеральный директор Владимир Павлович Шмаков предлагает работу, хочет, чтобы я писал сценарии для их сериалов. Он вышел на меня через Игнатченко.

Встретились, поговорили. Шмаков произвёл на меня странное впечатление. Он весь бурлил от восторга, рассказывая о своих планах и о телевизионных фильмах, расхваливал «Тайную стражу», которую они закончили недавно. Я видел несколько серий, поэтому не разделяю его восторгов. «Хватит вам над книгами корпеть, надо деньги зарабатывать. Приходите к нам, вы нам очень нужны. Талантливый и с таким опытом!» – агитировал он. А меня агитировать не нужно. Раз платят деньги, я готов работать.

Взялся за сценарий решительно, но без энтузиазма.

Сделал «вчерне» первую серию. Студия подписала со мной договор. Буду получать шестьдесят тысяч рублей за каждую серию! Такого мне и во сне не привиделось бы. Когда подписали договор, Шмаков сказал: «Теперь идите получать аванс». Я кивнул. Шмаков удивился. «Вы меня не поняли? Вам сейчас деньги дадут!» – «Я понял. Сейчас получу аванс». «Шестьдесят тысяч рублей, Андрей!» – «Да, да». Он оторопел: «Вы не понимаете? Вам сейчас дадут деньги! Не вижу радости на вашем лице». Он ждал, что я буду прыгать и кататься по полу от радости, и моя невозмутимость вывела его из равновесия. Внутри у меня всё ликовало, я и впрямь готов был танцевать, однако показывать, насколько они меня осчастливили, я не мог. Сдержался. А он ждал, что я начну сиять от счастья.

Сентябрь 2007

Работаю без остановки. Сценарий получается «не очень». Постоянно заставляют меня переделывать. Шмаков требует одного, Хван делает поправки в другую сторону, Шмаков опять возвращает нас в прежнее русло. Тексты режут беспощадно, хорошие диалоги упрощают до примитива. Я понимаю, чего они добиваются, и соглашаюсь, хотя их требования идут вразрез со всеми моими принципами. Меня позвали, чтобы я привёл их задумку в соответствие со спецификой контрразведывательной работы, но сюжет задуман так, что он в основе своей порочен. Я начинаю аккуратно вводить туда нужные элементы и удалять глупости, а мне бьют по рукам: «Так нельзя, у нас есть основа, от которой мы не можем отступить ни на шаг».

Параллельно делаю фильм для Мирзабековой. Эта работа из категории совсем неудобоваримой: изобразительный ряд отсутствует напрочь, есть только фотографии, но их тоже не хватает, чтобы перекрыть закадровый текст.

Октябрь 2007

В последние дни сентября угодил в больницу с воспалением лёгких: продуло кондиционером в кабинете у Шмакова. Свалился за один день. Пролежав в больнице пять дней, выписался «под собственную ответственность», так как врачи ни разу не подошли ко мне за это время, только сёстры делали уколы в задницу, а послушать, что у меня там с хрипами никто не удосужился ни разу. Уникальное у нас медицинское обслуживание.

Вернулся домой, пью сок из мёда и лука, настойку из полыни, лимона и чеснока, активно занимаюсь дыхательной гимнастикой. Состояние улучшается быстро.