Борис Кудрявов - Гибель Высоцкого. Правда и домыслы

Можно было бы обойтись и без комментариев. Но…

Вот что сказал мне когда-то друг Высоцкого, ныне покойный Давид Карапетян:

«Наш век, к сожалению, характеризуется узкой специализацией творческих ремесел. Поэтому понятия об истинном искусстве смещены. Почему Рихтера считают гениальным пианистом? Как рассказывала мне его невестка Татьяна Дорлеак, когда Влади с мужем пришли к музыканту в гости, тот слушал Володины песни с явным недоумением. До Рихтера так и не дошло, что в тот день его, исполнителя-трудоголика, посетил Творец милостью Божьей. Ведь Ойстрахи и Ростроповичи, возведенные наивной толпой в ранг полубогов, на самом деле всего лишь сверходаренные интерпретаторы. Если это и искусство, то весьма сомнительного свойства — искусство напрокат! Ни единой ноты они из себя, увы, так и не выдавили. Их творческое бессилие сродни немоте наших четвероногих друзей, все понимающих и чувствующих, но неслучайно лишенных мачехой-природой дара человеческой речи».

Все вроде правильно — музыку НУЖНО как-то донести до реального слушателя. Сделать это по-живому можно только в зрительном зале при непосредственном контакте музыканта (исполнителя-трудоголика) со слушателем. И к искусству такой вид творческой деятельности тоже можно отнести. Можно было бы добавить к деликатным словам Давида, что ИНТЕРПРЕТИРОВАНИЕ (читай — компилирование), как таковое, пользуется немалым успехом у зрителей-слушателей во всем мире.

А теперь отвлекитесь от серьезных размышлений.

О личной жизни Высоцкого написаны горы книг. Большинство из них, если не все, — компилированные. Собраны, составлены из ранее опубликованных материалов. Ткнись в Интернет и увидишь то, что читаешь на бумаге. Того, что перед вами сейчас, в Сети нет. Этот материал опубликован в газете «Трибуна» в 2001-м году.

Сорокалетний москвич Виктор Кулаков утверждает, что он сын знаменитого актера. Но не претендует ни на громкую фамилию, ни на богатое музыкальное наследие.

Сергей Винокуров.

Его скромная трехкомнатная квартира (одновременно и офис) в старой «хрущевке» на Преображенской площади, где он живет с престарелой матерью и отчимом, буквально завалена документами, справочниками, книгами по юриспруденции. Он один из немногих юристов, занимающихся вопросами реституции, несмотря на тяжелую болезнь (передвигается с помощью инвалидной коляски), продолжает много трудиться. На счету Виктора Кулакова десятки нашумевших судебных разбирательств.

— Зачем такой интерес моей персоне?! — говорит с возмущением Кулаков. — Вы хотите, чтоб моя карьера полетела к чертовой матери?! Я не хочу, чтобы меня упрекнули в том, что бессильно злобствую. Я доволен своей жизнью и ни на что не претендую: ни на богатое музыкальное наследие, ни на громкую фамилию Высоцкого. Мне это совершенно не надо. У меня есть семья — мама, папа…

Дядя Володя.

— Для меня Высоцкий долгое время был просто «дядя Володя». Я не догадывался, что он мой настоящий отец. Из-за полиомиелита, перенесенного в восьмимесячном возрасте, все мое детство прошло в больнице. Владимир Семенович часто навещал меня. Помню, в 1968 году, когда мне исполнилось семь лет, он принес в палату ящик абрикосов. Врачи сказали, что мне их нельзя есть. Пришлось раздать соседям. А однажды притащил гитару и начал играть прямо в палате. Я у него спрашиваю: «Дядя Володя, а ты песню на любую тему можешь сочинить?» Он говорит: «Наверное, да!» Как раз в это время читал роман Сабатини «Одиссея капитана Блада». Вот я ему и говорю: «Сможешь про это что-нибудь сочинить?» Он взял книгу, пролистал и отвечает: «Нет, я так не могу. Ты лучше расскажи вкратце, о чем там говорится». Ну, я ему пересказываю содержание, а он на ходу начинает сочинять песню, которая впоследствии стала очень популярной: «Четыре года у райского моря наш карцер…»

Был еще такой эпизод, который врезался в мою память. Мне было восемь лет. Втроем — я, мама и Владимир Семенович — пошли в магазин, кажется, искали зимнее пальто для меня. Он меня посадил на прилавок и заговорил с продавщицей. Она у него спрашивает: «Ваш сын, наверное, станет таким же известным актером, как и вы?» На что папа ответил: «Нет! Он у меня будет известным писателем!» Отец в чем-то оказался прав. Я действительно пишу романы, но пока еще ничего не опубликовал.

В феврале 1975 года, когда я в очередной раз лежал в больнице, Высоцкий пришел выпивший. Я спрашиваю: «Где мама?» В ответ он начал нести какую-то чушь. Из сказанного я понял, что он мой отец. У меня был шок. Я начал орать и биться в истерике. Он долго сидел и молчал, потом говорит: «Я хочу, чтобы ты носил мою фамилию…». На что я ему нагрубил: «Одного алкоголика поменять на другого?» Владимир Семенович побледнел, собрался и ушел, не попрощавшись. Почему я так ответил? Сам не знаю…

Знакомство и венчание.

Мать Виктора Людмила Тихоновна Спиридонова всю жизнь проработала швеей. Сейчас на пенсии. С Высоцким познакомилась в июне 1960 года. Ей было 24 года, ему — 23. Встречались каждый день, часами бродили по Москве.

— В один из дней с Владимиром Семеновичем случился эпилептический приступ, — вспоминает Людмила Тихоновна. — Это произошло в скверике под Электрозаводским мостом, где я жила неподалеку, в Барановском переулке, дом 6. Я сильно перепугалась, но не растерялась и позвала людей, которые помогли привести в чувство Володю. Потом от мачехи Высоцкого мне досталось по «полной программе», мол, таскаешь парня по всему городу.

В конце сентября этого же года мы обвенчались в маленькой церквушке на Щелковской, недалеко от циркового училища. Глупые были, обвенчались и разбрелись по своим домам. О совместной жизни и речи быть не могло. Играючи поженились, играючи и расстались…

От этого брака 10 октября 1961 года родился Виктор.

К этому времени их пути разошлись. А в ноябре 1961 года Людмила Тихоновна вышла замуж за Юрия Кулакова. Муж все знал о прошлом жены, но терпел, хотя время от времени устраивал сцены ревности. Владимир Семенович пару раз навещал сына. Родители отчима, где жили молодожены, думали, что приходит двоюродный брат Людмилы. Но очень скоро обман раскрылся… Был жуткий скандал! Однако на семейном совете было решено, что время от времени Высоцкий имеет право навещать больного сына.

Алла Борисовна.

Через Высоцкого семья Кулаковых познакомилась с Пугачевой. Часто у Кулаковых устраивались посиделки до самого утра, много пели. Сохранились уникальные записи, сделанные на обычной «бобине», где Высоцкий говорит тосты и поет.

— О смерти Высоцкого я узнал именно от Аллы Борисовны, — говорит Виктор. — Она организовала машину и опекала нас с мамой очень долгое время. Спустя год после смерти Владимира Семеновича она пыталась вывезти меня на могилу отца — прислала машину, но я отказался. У меня была жуткая депрессия, мама меня никуда не пустила. Первые годы после смерти Высоцкого Алла Борисовна часто навещала нас, звонила, помогала деньгами…