Георгий Антипин - Третья гвардейская

Фронт был прорван, и Манштейн уже не мог сдержать напора гвардии. Противник начал в беспорядке отступать.

На другой день дивизия продвинулась на 20–25 километров и в ночь на 26 декабря вышла на северный берег реки Аксай-Есауловский, заняв населенные пункты Моисеев и Новоаксайский. К исходу дня вся река была уже в наших руках. Через два дня гвардейцы продвинулись еще на 20 километров и 28 декабря заняли железнодорожную станцию Гремячая.

Вместе с другими соединениями дивизия продвигалась к Котельниково. Но у Гитлера еще теплилась надежда спасти свои окруженные под Сталинградом войска. По его приказу Манштейн бросал в контратаки последние резервы, стремясь остановить наши войска и закрепиться на подступах к городу Котельниково. Река с обрывистыми берегами служила естественной преградой для наступающих. С высот хорошо простреливалась вся местность. Сам город был превращен гитлеровцами [65] в укрепленный узел сопротивления. Особенно сильно он был защищен с севера.

Несмотря на это, уральцы мелкими группами просочились к переправам через реку и заняли их. Затем они устремились в город. В то же время танкисты оседлали железную дорогу и отрезали противнику пути отхода. Фашисты заметались. Система их обороны была нарушена. Гвардейцы нанесли фланговый удар с северо-востока и к рассвету 29 декабря овладели важным стратегическим пунктом — городом и железнодорожной станцией Котельниково.

До боя под Васильевкой фельдмаршал фон Паулюс еще мог рассчитывать на помощь, а фельдмаршал фон Манштейн — на успех. После сражения у Котельниково рухнули все надежды. Манштейн с остатками своих войск, преследуемых советской гвардией, поспешно отходил к реке Маныч.

После разгрома Котельниковской группировки 3-я гвардейская дивизия вместе с другими соединениями 2-й гвардейской армии и войсками Южного фронта в начале января 1943 года продолжала развивать стремительное наступление на Ростовском направлении. Боевые действия проходили в тяжелых условиях зимы: глубокий снег, жестокие холода, обжигающие ветры. Положение осложнялось и тем, что гитлеровцы, отходя от рубежа к рубежу, имели заранее подготовленные окопы, траншеи и укрепленные блиндажи в балках. А наши бойцы оставались в открытой степи.

Измотав 17-ю и 23-ю немецкие танковые дивизии, 3-я гвардейская вместе с другими соединениями и частями 2-й гвардейской армии вышла к Манычскому каналу.

Маныч — водный рубеж чрезвычайно своеобразный. Это не только река, но и цепь горько-соленых незамерзающих [66] озер и болот, плавней и лиманов. Гитлеровцы укрепили оба берега Маныча и крепко уцепились за него. Они одели водный рубеж в дзоты, а берега начинили минами. Все мосты гитлеровцы взорвали. Места, наиболее пригодные для строительства переправ, артиллерия противника пристреляла.

Немецко-фашистское командование возлагало на Манычский плацдарм большие надежды. Прикрываясь им, противник обеспечивал себе свободу действий на Кавказе. Поэтому его нужно было во что бы то ни стало сбить с рубежа.

19 января передовые отряды дивизии с боем форсировали Манычский канал на участке Усьман — Веселый. Они нанесли удар не там, где его ожидали гитлеровцы. Гвардейцы скрытно переходили через незамерзающие озера и зыбкие болота вброд. В двадцатиградусный мороз они несли на плечах оружие и обувь. Ледяная вода сводила мышцы. Соль жгла тело. Перейдя Маныч, бойцы сразу же поднялись в атаку и штурмом овладели хуторами Малая Западенка и Свобода. Одновременно 13-й стрелковый полк освободил станицу Багаевская и вышел к Дону восточнее Новочеркасска.

В последующие дни бои разгорелись на берегах Дона. Они шли в его излучинах, в станицах, на дорогах, холмах и в лощинах. Удар следовал за ударом. Гвардейцы продолжали преследование отступающих войск противника и отбросили его на рубеж реки Аксай — Новочеркасск — Ростов-на-Дону. На рассвете 13 февраля, наступая с севера и востока вместе с 98-й и 300-й стрелковыми дивизиями, гвардейцы захватили северную и северо-западную части Новочеркасска, с ходу ворвались в город и освободили его. 18 февраля уральцы вышли к городу Матвеев Курган. В этот же день к вечеру дивизия прорвалась к реке Миус. [67]

Здесь, используя заранее подготовленные позиции, фашисты оказали упорнейшее сопротивление. Ослабленная длительными боями, дивизия не смогла с ходу форсировать реку. Артиллерия и тылы отстали, боеприпасов было мало, горючее кончалось. Наши удары становились все слабее. Тогда был получен приказ: перейти к обороне.

За два месяца наступления от Сталинграда до Миуса 3-я гвардейская стрелковая дивизия вместе с войсками 2-й гвардейской армии в тяжелых зимних условиях прошла с боями почти 500 километров.

Волга осталась далеко позади. [68]

Фронт проходил по правому берегу извилистой, не очень широкой реки Миус, бегущей с Донецкого кряжа в Азовское море. За рекой многострадальная Украина ждала своего освобождения. А перейти эту маленькую полувысохшую речку было трудно.

Здесь по обрывистым и скалистым отрогам проходил оборонительный рубеж из железа и бетона. Он пересекал Донбасс с севера на юг до самого Таганрога и представлял собой серьезное препятствие.

Этот рубеж начал создаваться в октябре 1941 года. Затем враг укреплял и совершенствовал его еще полтора года. Особенно интенсивные инженерные работы развернулись [69] здесь после поражения немцев под Сталинградом.

Кроме того, сама природа, казалось, образовала здесь неприступную крепость. Высокий и скалистый западный берег реки господствует над противоположным. Это создавало противнику исключительные условия для обзора и обстрела наших позиций на большом пространстве.

Семиярусная линия дотов кольцевала высоты. Четыре рубежа обороны противника были связаны между собой бесконечными ходами сообщений и подвижными огневыми точками. Длина траншей переднего края составляла более двух с половиной тысяч километров. По ним можно было перейти от Азовского моря до Луганска.

Первая, наиболее укрепленная оборонительная полоса начиналась непосредственно у реки Миус. По всему переднему краю была оборудована и тянулась сплошная и сложная система глубоких траншей с «лисьими» норами, с вынесенными вперед ячейками для стрелков и пулеметными площадками. Командные пункты батальона и рот, убежища солдат были зарыты на большую глубину. Гитлеровцы называли их кампф-бункерами, или боевыми ямами. Из этих кампф-бункеров выглядывали только колпаки с амбразурами.

Подступы к главной полосе обороны прикрывались противопехотными и противотанковыми минными полями, рвами и надолбами. Глубина минных полей доходила до двухсот метров, а плотность — до 1800 мин на километр фронта. В ряде мест за первой траншеей, на расстоянии 200–400 метров, была отрыта вторая, а кое-где имелась и третья. В несколько рядов тянулись колючие проволочные заграждения. Глубина главной полосы обороны достигала 8—10 километров. [70]