Ольга Хорошилова - Мода и гении. Костюмные биографии Леонардо да Винчи, Екатерины II, Петра Чайковского, Оскара Уайльда, Юрия Анненкова и Майи Плисецкой

Но все это кажется милым баловством в сравнении с грандиозным балом, устроенным императрицей 10 ноября 1790 года. Это был апофеоз русской травестии XVIII века. Екатерина лично сочинила сценарий: «Мне пришла очень забавная мысль. Нужно устроить бал, но чтобы общество было меньше и более избранное… После нескольких танцев гофмаршал возьмет за руку великую княгиню, скрипач пойдет перед ними, и он пройдет по всем комнатам до той, которая находится перед театром. В этой зале все занавеси на окнах будут спущены, в особенности те, которые выходят в переднюю, чтобы не видели там происходящего».

О том, что именно государыня приготовила для своих гостей, знал лишь ее верный секретарь и свидетель многих проказ Александр Храповицкий. Он отвечал за организацию действа. Еще в октябре узнал он обо всех галантных сюрпризах, а некоторые подготовил лично. К примеру, по заданию царицы разработал проекты платьев для ничего не ведавших участников маскарада. Храповицкий сообщал: «25 октября. Сказано по секрету (Екатериной II. — О. Х. ), что намерены в Эрмитаже сделать сюрприз: переодеть мужчин в женское, а женщин в мужское <���…> 29 октября. Поднес рисунки разным платьям для сюрприза: выбраны для удобности в скором переодевании мужской и женский костюм des premieres ministres de l’Egypte» (премьер-министров Египта. — О. Х .).

Уже 31 октября подготовили оба варианта платьев и представили императрице. На следующий день она лично их примерила, похвалила, приказала рассчитать стоимость каждого и подготовить 80 нарядов — по 40 на дам и на кавалеров. Но уже в начале ноября распорядилась сшить еще 14 пар. Пока Храповицкий занимался костюмами, князь Федор Барятинский сочинял проект лавок, которые, по задумке государыни, следовало установить в зале для продажи нарядов.

Это действо было особенным во всем. Обыкновенно приглашенные получали оповещение, в каких костюмах им следует быть, и сами готовили платья. А если великосветская персона находила, что тема и маска не вполне соответствует его желаниям и положению, она могла, к примеру, сказаться совершенно больной и не явиться в маскарад. На сей раз императрица подготовила сюрприз: о том, что придется переодеться в платье противоположного пола, гости узнали только во время бала. И выбора у них уже не было. Екатерина поступила как истинно авторитарный правитель: пригласила гостей и заставила, возможно вопреки их желанию, переодеваться в наряды, да еще и покупать их в кредит прямо на балу. Цена платья была неприлично высокой.

Бал начался вечером 10 ноября. После чинного ужина приглашенные, следуя за императрицей, подошли к дверям залы и прочли распоряжение: «Здесь даровой маскарад, и маскарадные одежды в кредит; по правую руку для дам, по левую для мужчин». Войдя, гости увидели лавки с надписями «Мужское платье» и «Женское платье». Ничего другого им не оставалось, как приобрести «в кредит» и тут же надеть эти костюмы. Роли торговцев исполняли специально приглашенные актеры и актрисы «Комеди Франсез».

Екатерина все-таки проявила толику сочувствия: вместе с Храповицким придумала платья в восточном стиле, скрывавшие недостатки фигуры. Они были впору и женщинам, и мужчинам. Наряды состояли из «белого гарнитура, верх наподобие длинной мантии пунцового гарнитура же с поясом по исподнему платью, а на голову из белого флера челма, с некоторым разделением против дамских». Вместе с костюмами гости приобрели маски и резвились в этих нарядах до половины первого ночи. Разъезжались домой, не переодеваясь. И зрелище это было великолепным.

Благодаря Екатерине Великой, травестия стала излюбленной маскарадной забавой и даже больше — актом, официально узаконенным. По личному почину императрицы в России даже появилась целая рота мужественных амазонок, вооруженная и одетая как подобает военным. Этот первый в истории пример массового переодевания русских женщин в военное платье тоже был средством политической пропаганды. Чего только про эту роту не говорили! Что амазонки, все до одной, лихо скакали на буйных жеребцах, что они отменно стреляли из ружей и носили настоящие мундиры, что имели большие аппетитные груди, а капитанша амазонок Елена Сарандова лично в губы целовалась с императором Священной Римской империи…

Всё ложь. Ну или почти всё. После окончания Русской-турецкой войны и присоединения Крыма в 1783 году Екатерина решила устроить гранд-тур по территориям, недавно ставшим российскими. Желала, во-первых, себя показать, чтобы наместники и чиновники, а также безмолвный народ узрели правительницу во всей красе и поняли, что она денно и нощно заботится о своих подданных и держит все под контролем, хоть Петербург и неблизко от сих райских мест.

Во-вторых, Екатерина хотела продемонстрировать завоеванные территории иностранным государям и дипломатам, чтобы те убоялись мощи России, ее исполинских размеров, а также поняли, что местный народ спокоен и весел, славословит государыню и о бунтах не помышляет. «Путешествие в полуденный край России», как современники назвали это предприятие, было настоящим политическим пиаром, автором которого, помимо государыни, был Григорий Потемкин, великий мастер по части рекламных трюков во славу императрицы.

Он работал над сценарием политического тура подобно современному продюсеру — загодя, с целой командой исполнительных чиновников и художников развлекательного жанра. Сценарий писался и переписывался, сотни смет шелестели по кабинетам, Потемкин лично их читал и правил, придумывал дорогие забавы на потеху ненаглядной государыне, на удивление европейским вельможам.

Тогда-то светлейшему князю и пришла идея военной женской роты. По легенде, амазонки, дикие улюлюкающие наездницы, грабившие и убивавшие без сожаления, давшие жизнь воинственным савроматам, населяли Причерноморье, то есть те самые благословенные места, которые теперь оказались под российской короной. Потемкин хорошо знал античную историю и мифологию и наверняка слышал историю о царице амазонок Фалестрис. Покоренная удалью и недюжинной силой Александра Македонского, она прибыла к царю, возжелав иметь от него детей. Себялюбцу Потемкину, безусловно, нравилось, когда его сравнивали с легендарным царственным полководцем. Но и Екатерине II, тонкому знатоку Античности, льстило то, что теперь ее будут сравнивать с легендарной царицей, повелевающей своими верными, мужественными воительницами.

Была и другая причина, почему Потемкин включил амазонскую интерлюдию в свой пропагандистский спектакль. Он считал важным не только показать европейским дипломатам богатство и мощь государства, но и убедить их в тщетности войны с Россией. Ведь есть регулярные войска (их предъявили), есть флот и крепкие матросы (их тоже представили), но есть и женщины, которые по приказу государыни бросят хозяйство, возьмутся за оружие и дадут отпор врагу, будь он француз, турок или сам черт.