Александр Подобед - Подвиг, 1983 № 23 [альманах]

Здесь же Артем Сергеевич Поясов, зачинатель альпинизма в СССР; Август Андреевич Летавет, действительный член Академии медицинских наук СССР, лауреат Ленинской и Государственной премий, орденоносец, заслуженный мастер спорта СССР, руководитель ряда научно-спортивных экспедиций в Центральный Тянь-Шань и Памир. Марго Георгиевна Ткавадзе — участница первого восхождения на Казбек при Советской власти; Виталий Михайлович Абалаков; Михаил Иванович Ануфриков; Павел Филиппович Захаров — словом, те люди, чья слава вызывает у молодого поколения желание во всем походить на них, строить с них жизнь. Перечень славных имен можно было бы и продолжить.

Тем не менее история отечественного альпинизма имеет немало «белых пятен». Для сбора материалов, проливающих свет на мирные и боевые восхождения, в той же школе учрежден Музей славы альпинизма. Пользуюсь случаем и обращаюсь с просьбой к читателям «Подвига» — присылайте нам любые материалы по альпинизму. Называю адрес: 119871, Москва, ГСП, Г-270, Лужнецкая набережная, 8. Комитет ФиС. Отдел альпинизма.

Борис Романов,заслуженный мастер спорта СССР, председатель Федерации альпинизма СССР, кандидат медицинских наук, участник Гималайской экспедиции

Петр КУРОЧКИН

В 1941 году Петр Миронович Курочкин окончил Тамбовскую авиашколу Гражданского воздушного флота. В годы Великой Отечественной войны был летчиком и командиром ночного авиационного подразделения, воевал на шести фронтах, принимал участие в Курской битве. Из 2636 боевых вылетов 192 совершил в глубокий тыл противника, в районы действия партизанских отрядов.

После войны окончил педагогический институт, высшую партийную школу при ЦК КПСС. Ныне трудится в ЦК профсоюзов работников культуры. Первые рассказы об авиации и однополчанах опубликованы, в газетах и журналах.

Мы, летчики, вывозили советских детей, собранных партизанами, в наш тыл. Гитлеровцы — через полицаев и предателей — очень скоро узнали об этом и стали распространять слухи о гибели этих машин при перелете через линию фронта.

Ложь пошла гулять по селам и деревням. Тех ребят, у которых имелись родители, стали прятать. Иногда мы прилетали на условленные площадки, а детей не было…

Но скоро люди убедились, что фашисты лгут. В партизанские отряды прилетали те же летчики, которые совершали первые эвакуации детей, и никто, оказывается, не погиб. Их знали партизаны по фамилиям и именам, они привозили письма спасенных детей родителям, которые читались не только ими, но и многими людьми в самых удаленных районах партизанского края.

…В эту ночь мы должны прибыть в расположение незнакомой нам бригады, действовавшей в лесах юго-западней Пскова, которой командовал некто со странной фамилией Марго.

Стояли последние жаркие дни бабьего лета. Я должен был лететь в паре с Иваном Суницким. А пока мы отдыхали в сарае, рядом со стоянкой самолетов.

— Давай поспим, — сказал Иван, ложась со мной на телегу.

— Жарко… Как думаешь, в эту ночь будут дети?

— Будут, обязательно будут. И даже очень много!

— А если много, то как увезем всех?

— Ты ж летчик, Петька! А это значит… — пропел Иван в ответ.

Его спокойствие и уверенность подействовали на меня. Мы задремали.

— Ну и красоту я видел сейчас…

— Во сне, что ли? — поинтересовался Суницкий.

— Белые облака в ярких лучах солнца… Дивно!

— Днем, над облаками, будем летать после войны. А пока полетим ночью, — трезво заключил Иван.

Садилось солнце, небосвод был ясный, но горизонт слегка заволакивало дымкой. Приближались сумерки. Техники выкатывали самолеты из укрытий, проверяли моторы. Так обычно начиналась наша рабочая ночь…

— Все самолеты звена к полетам готовы, — доложил Суницкому старший авиатехник Владимир Волков.

Иван хитро подмигнул мне:

— Бери, Петя, пример с нашего звена!

— И у нас полный порядок, — ответил я.

Старший техник звена Григорий Дебелергов встретил меня рапортом. Летчики Лобженидзе, Савин, Долгов и Баландин уже были у своих самолетов.

— Можно без доклада. — Я обошел самолет — его уже успели отремонтировать, — погладил ладонью перкалиевую поверхность.

— Заправил оба бака? — спросил Дебелергова, который всегда обслуживал «флагманскую» машину.

— Оба, под самое горлышко, — ответил Григорий. — Туда боеприпасы, а оттуда ждем детей…

— Гранаты и снаряды не взорвутся?

— Все закрепили намертво. Взрыватели упакованы отдельно, в ящики…

— Ну пора!

Встречный ветер помог оторвать от земли тяжелую машину.

Высота 2500 метров… Скоро линия фронта. За пять-восемь километров до нее перевожу самолет в горизонтальный полет. Осмотревшись и уточнив координаты, сбавляю обороты до минимальных, чтобы на приглушенном режиме работы мотора неслышно спланировать за линию фронта.

Восемьсот метров. Пятьсот… Все! Передовая осталась позади. Правый вираж… Стрелка компаса приближается к западному курсу. Стоп — так держать!

Я благополучно долетел до цели и приземлился на площадке, на которой увидел партизан и детей.

От группы взрослых отделилась коренастая фигура в полувоенном френче, с автоматом. Мы пожали друг другу руки.

— Вы и есть рекордсмен по перевозке детей? — спросил партизан, улыбаясь.

— А с кем я говорю?

— О Марго слышал? Это я, собственной персоной.

Так мы познакомились с командиром 5-й Калининской партизанской бригады Владимиром Ивановичем Марго.

Ребята стояли у костра — оборванные, исхудавшие. Рано повзрослевшие дети тяжкой военной поры. Многие из них стали сиротами. На их глазах гитлеровцы жгли дома, расстреливали и вешали родителей. От ужаса они разбегались по лесам, жили одичавшими группами, питаясь грибами, ягодами, кореньями, пока их не находили партизаны.

Я поднял на руки мальчонку, поглядел в исхудавшее, сморщенное личико, и у меня навернулись слезы. Сколько же бед вынес этот постаревший раньше времени мальчуган? Вернется ли к нему когда-нибудь прежнее доверие к людям и доброта? Мальчик уперся ручонками в мою грудь. Извиваясь, как зверек, он старался вырваться.

— Ребята, это наш дядя летчик Курочкин, — сказал командир. — Он прилетает к нам, чтобы помочь скорее прогнать проклятых фашистов. Вместе с ним вы отправитесь сегодня на Большую землю. Там вам будет лучше, чем здесь, в лесу, в землянках. Вы станете учиться, вас будут хорошо кормить и одевать. Вы забудете, что такое война. Растите и постарайтесь потом быть полезными своей Родине!

— Кто из вас полетит со мной первым? — спросил я.

Дети тесней прижались друг к другу и молчали. Тогда я поднял на руки самого маленького: