Александр Подобед - Подвиг, 1983 № 23 [альманах]

Борис ЯРОЦКИЙ

Борис Михайлович Яроцкий родился в 1933 году в Ворошиловградской области. Около тридцати лет — в рядах Вооруженных Сил СССР. Многие годы работал военным журналистом… В настоящее время — старший преподаватель Академии бронетанковых войск имени Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского.

Борис Яроцкий — автор книг «Мое горнило», «Первая получка», «Лейтенантская молодость», «Ракетия», «Дмитрий Ульянов» и других.

(Героика армейских будней)

Просто и буднично начинались учения! Было 22 часа 5 минут. Казарма притушила огни. После напряженного дня солдаты засыпали. Старшины рот, обойдя длинные ряды коек и дав последние напутствия дежурным, расходились по домам. На посты прошагала очередная смена караула. В воздухе кружился легкий снег. Было тихо и уютно. Каждый житель гарнизона, засыпая или только готовясь ко сну, думал об одном: вот и день позади, колготной, беспокойный и все же мирный.

В этот самый момент — в момент блаженства в общем-то хорошо прожитого дня — неправдоподобно пронзительно завыла сирена. От такого всегда неприятного звука дрогнули деревья. В пасмурное небо взмыли сонные грачи: они только вчера прилетели вместе с теплым мартовским ветром. Освещенные уличными фонарями, птицы были похожи на обугленную бумагу, подхваченную внезапным стремительным вихрем.

Первыми в парк боевых машин прибежали механики-водители. Один за другим оживали танковые двигатели. Экипажи привычно занимали свои места, докладывали о готовности. Командиры запрашивали разрешение следовать на загрузку боеприпасов.

Освещая подфарниками дорогу, танки исчезали за воротами КПП, направляясь в район сосредоточения. Командир полка получил задачу. Начался марш в предвидении встречного боя…

Лавина тяжелых машин катилась по пустынной ночной дороге. Белыми светлячками обозначены цифры многочисленных приборов. Под гусеницами оставались километры заснеженной русской земли.

Сколько раз, выводя свой полк на учения, майор Коренюгин возвращался к мысли о войне, которая гремела по этим лесам и перелескам. Войну уже мало кто помнит. В полку найдется, пожалуй, лишь несколько человек, родившихся перед войной. И сам он о войне знает от старших. Воевал отец. Он служил в пехоте. Мама говорит, что он, Сережка, очень похож на отца: высокий, плечистый, с темными, как спелый терн, глазами…

При мысли о войне, но уже не прошлой, а той, что может случиться, Сергей Иванович Коренюгин испытывает волнение. Из рассказов фронтовиков он знает, что в атаке не думаешь о том, что тебя сожгут, мысль занята другим, главным: проскочить губительный огонь, подавить цели и стремиться вперед, только вперед. Команда «Вперед!» стала его девизом. И сейчас этой командой он подгонял командиров батальонов, как можно быстрее отводя полк от места постоянной дислокации, подальше от эпицентра возможного ядерного удара.

Фосфорическим огнем светятся шкалы топопривязчика. Каждый момент командир знает, где находится колонна. Через офицеров связи из батальонов поступают доклады.

Где-то на юго-востоке, в далекой, уверенно-спокойной Москве, глубокая ночь.

Все дальше от городка уходит полк, ревом дизелей сотрясая невидимую в темноте зябкую слякоть марта. В эти самые минуты стремительного движения командир полка услышал:

— «Волга», я — «Иртыш». Потерялся восемьсот пятнадцатый.

Коренюгин отмечает на карте участок пути, где следует первый батальон. 815-й — танк этого батальона.

Пройдено два крутых поворота. Танк могло занести. Но где?

— Обратите внимание. Квадрат сорок четыре двенадцать.

Танкисты осмотрели крутые откосы. Ничего. Танк словно растворился.

Выслушав неутешительный доклад, Коренюгин отметил время: 3 часа 34 минуты. Мела поземка, разглаживала снег тщательней самого старательного дневального. И тем не менее командир полка рассудил: танк не стреляная гильза, не затеряется. В конце концов командир 815-го сержант Свиданин слышит радиопереговоры. Если ничего особенного не случилось, отзовется.

815-й упорно молчал. И это затянувшееся молчание сеяло в душе командира тревогу.

В 3.55 Коренюгин вышел на связь с генералом Сподобиным. После доклада между командиром полка и командиром дивизии произошел следующий разговор:

Сподобин: Ваши предположения относительно восемьсот пятнадцатого.

Коренюгин: По всей вероятности, авария произошла на одном из поворотов.

Сподобин: Вы не допускаете, что экипаж задержался где-нибудь в деревне, вне маршрута следования?

Коренюгин: Исключено.

Сподобин: Что нужно для поиска?

Коренюгин: Организуем своими силами.

Сподобин: Учтите, учебно-боевая задача прежняя.

Коренюгин: Понял.

Сподобин: Кого назначили старшим группы поиска?

Коренюгин: Капитана Штанько, секретаря парткома.

Сподобин: Действуйте.

Танковый тягач с людьми группы поиска несся в обратном направлении. В свете фар кружились разбросанные по косогорам осины и березы. Изредка в отдалении черными копнами виднелись избы. И всюду ни огонька.

Иван Семенович Штанько, сухонький, в очках, внешне невидный собою. Но он, пожалуй, лучше других понимал, что от него требовалось. Хорошо, если с ребятами все благополучно, а если нет… Неясность обстановки заставляла спешить, выжимая из тягача предельную скорость.

За многие годы командирской службы Штанько научился понимать людей. Зачастую, особенно в трудной обстановке, солдат угадывает мысль командира, даже если тот не произнес ни слова. Выполнение общих, в большинстве своем сложных задач приучает людей к четким и согласованным действиям, без которых невозможно завершить ни одно дело.