Сергей Краснобород - Старый альбом

Еще в середине 1970-х годов будучи в составе вокально-инструментального ансамбля «Добры молодцы» Александр Лерман записал песню Юрия Антонова на слова Игоря Кохановского «Мое богатство», которая обрела широкую популярность в 1980-х — уже в исполнении самого Юрия Антонова. А причина такой задержки, скорее всего, в том, что Лерману-таки разрешили выезд зарубеж.

В 1975-ом году он поработал еще некоторое время в составе ансамбля «Аракс», который участвовал тогда на сцене театра имени Ленинского комсомола в постановке Марка Захарова «Тиль Уиленшпишель», дал несколько сольных концертов. А в декабре 1975-ого Лерман, которому было тогда 23 года, был уже в Австрии. Потом перебрался в Рим, где жил и пел в православной, бывшей посольской, с иконостасом Брюллова, церкви. Потом — Калифорния, Сан-Франциско…

А на родине, в Советском Союзе, в это время старались вычеркнуть имя несостоявшегося композитора и опального солиста популярных вокально-инструментальных ансамблей — записи выпускались на пластинках без выходных данных. Примерно таким же образом пытались в свое время вычеркнуть из истории отечественной эстрады имена Эмиля Горовца и Нины Бродской, Аиды Ведищевой и Жана Татляна. Но ситуация с Александром Лерманом отличается тем, что, с одной стороны, настоящее имя на советской эстрадной сцене он себе сделать, скорее всего, просто не успел. С другой стороны, Лерман пел в составе ансамблей. Так что и популярность по большому счету приходила ко всему коллективу, а не к конкретному исполнителю. Хотя, в памяти остаются, конечно, определенные, конкретные голоса.

Оказавшись в 1976-ом году Калифорнии, Александр Лерман на пару с другим музыкантом-эмигрантом Юрием Валовым, который на родине играл в московском ансамбле «Скифы», организовали коллектив под «оригинальным» названием «Саша и Юра». Слепив на скорую руку репертуар из популярных тогда мировых шлягеров с примесью советского, то есть «заморского» для американцев, колорита, Саша и Юра поехали с концертами по Западному побережью США.

Дальше — цитата из аннотации к пластинке Александра Лермана «Ветры перемен»», выпущенной в 1994-ом году. «По ходу концертов я рассказывал о молниеносном рождении и медленном удавливании рока в СССР; американские газеты и журналы печатали мои устные рассказы; было много передач и телевидению, и по радио (в том числе концертная запись и интервью по «Голосу Америки»). В советской печати появились опровержения. В Америку на гастроли поехали «Песняры» (назад вернулись не все) и чуть-чуть было не поехал «Ариэль»: клевета, мол, наш советский рок самый-самый в мире. Благодаря такому международному вниманию в 1976-ом году в Москве был проведён первый официальный рок-фестиваль (с участием «Машины времени» Макаревича) и рок потихонечку стал вылезать из погреба, которого не покидал с самого рождения».

После гастрольного турне по Западному побережью США в составе группы «Саша и Юра» Александр Лерман решил круто изменить свою жизнь. Хотя, может быть и не настолько круто. Люди, знавшие его, утверждали, что в его жизни всегда было как бы две составляющие — музыка и лингвистика. В 1977-ом году, сдав соответствующие экзамены, он поступил в аспирантуру Йельского университета, чтобы продолжить филологическое образование. Музыку, по его утверждению, он не переставал сочинять никогда — даже в самые трудные академические годы. Но играл уже в основном для себя и для друзей. То ли в суровой американской действительности не складывалась музыкальная карьера, то ли Александр Лерман просто повзрослел. Ведь ему было уже целых двадцать пять лет! И он решил стать филологом, специализируясь на сравнительной лингвистике. Благо, хорошее знание как русского, так и английского языков этому благоприятствовало. Стал писать монографии, переводить книги.

В середине 1990-х годов. после шальных лет Перестройки, на волне ностальгии по ретро, многие музыканты воплощали свои незавершенные проекты. Возрождались распавшиеся вокально-инструментальные ансамбли. Записывая новые пластинки, поклонники живого звука эпохи советских ВИА пытались застолбить себе место в нарождавшемся отечественном шоу-бизнесе. Друзья-музыканты Вадим Голутвин и Александр Чиненков пригласили Александра Лермана записать несколько песен из старого и нового репертуара вместе с группой «СВ». Встретившись со старыми друзьями, Лерман вернулся в Америку, в небольшой городок Ньюакр в штате Делавер. К тому времени Александр уже защитил докторскую диссертацию по лингвистике и в качестве профессора русского языка, литературы и культуры преподавал в Делаварском университете на кафедре, которую сам же и помогал создавать…

Александр Лерман ушел из жизни 10 октября 2011 года. В некрологе, который опубликовали тамошние газеты, было сказано: «Любящий сын, муж и отец, он оставляет память о себе жене Сьюзан, матери Зинаиде, сыновьям Илье и Николаю и их семьям, внуку Тристану, множеству родственников в России и Германии». И еще там назвали Александра Лермана «золотым голосом» вокально-инструментального ансамбля «Веселые ребята». Кто знает, может быть с этим стоит согласиться.

Юрий Лоза (род. 1954 г.)

Где-то в конце 1970-х годов советские музыкальные критики заговорили о новом явлении в популярной тогда музыке. Явление это окрестили «новая волна», а суть его была в том, что по всей стране появилось великое множество молодежных музыкальных коллективов, которые стали записывать свои песни на магнитофонные ленты в почти домашних условиях. Эти записи передавали друзьям, переписывали друг у друга, слушали в компаниях. Эти записи назвали позже магнитоальбомами и в послужном списке многих маститых и популярных ныне коллективов можно найти пару-тройку таких экспериментов. Сегодня появлению «новой волны» вполне можно найти объяснение. С одной стороны, существовал мощный пресс чиновничьей неповоротливости со стороны государства — на всех уровнях, от руководителя художественной самодеятельности местного клуба до работников Министерства культуры. С другой стороны, сказывалось развитие технических возможностей звуковой аппаратуры — магнитофоны, электрогитары, самодельные синтезаторы, усилители звука. А еще — повальное увлечение рок-н-роллом, который стал своеобразным символом молодежного бунта против косности и мещанской системы ценностей. Да и эксперименты так называемых подпольных записей уже существовал — домашние концерты под магнитофон Аркадия Северного и Высоцкого, Галича и бардов.

Таких не подцензурных магнитоальбомов ходило по стране сотни, если не тысячи. На одной из записей и зазвучал тогда впервые для «широкой публики» вполне узнаваемый сегодня голос Юрия Лозы.