Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

…Перед сном Райлин, прочитав письмо Шуры, пишет ей ответ и чуть не плачет.

— Жить бы нам вместе с таким прекрасным человеком… — сокрушается он. — Ан-нет, не вышло…

Перед сном читаю в «Иностранной литературе» «Барьер» Венева…

После завтрака, в комнате Миричей, допечатываю весь текст рассказа из черновика.

…Занятия танцами вела Надежда Семеновна, которая не знала ни одного танца. Я выражал ей своё недовольство, а она огрызалась:

— Гена, я перестану тебя уважать, если ты будешь ещё ворчать.

Поиграв немного в теннис, отправляюсь снова к Миричам. Дверца у печки оказалась открытой, и комната наполнилась дымом. Открываю заслонку на трубе, чтобы дым вытянуло из комнаты…

Пока я силился экспромтом печатать рассказ, прошло собрание нашей агитбригады. «Артисты» репетировали миниатюру на тему организации работ.

В 23:30 захожу к Елене, где Натан и Вова слушают на магнитофоне запись сказки «Алиса в стране чудес» В. Высоцкого. Потом, забрав маг в нашу комнату, продолжают слушать сказку до полуночи и не дают уснуть.

В понедельник замёрзнув, проснулся. Батареи в комнате были холодные. Как оказалось, сгорел сарай с расширительным баком. Весь день у меня ломило кости, и голова трещала при каждом наклоне. На завтраке с нами за столом сидел Саша из казахского отряда и вспоминал о своей невесте — балерине.

— Она у меня работает в Большом театре и танцует в «Лебедином озере», — не без гордости говорил он. — Показывала мне как-то «ласточку», а я ей по попке «хлоп!»… Ай-ай-ай!

В первой половине дня на «экспериментальной» трубе делаем карманы для обогрева торцов фундамента опилками. Лёня с Фролом носят опилки, а я с Корусом устанавливаю в опалубку электроды.

В обеденный перерыв нас известили об итогах января: план выполнили на 30%, попутно выбрали цехком и пункт народного контроля (в последний — попал я).

До конца дня заготавливаю с Лёней доски для опалубки.

В комнате Миричей температура опустилась до +13°, хотя вчера вечером была +24°. Но, растопив печь, я отогрелся. Зашла Соня, и я подарил ей несколько фотографий Влада для коллекции.

Во вторник сообщаю Адонину, что пойду к врачу. Температуры у меня нет, хотя кости по-прежнему ломит и знобит. Давление 100/65. Алла написала в больничном диагноз: «Катар верхних дыхательных путей».

Дома читаю. В подаренной Соней книге нахожу дарственную надпись: цитату из Андре Френо. Читаю о Хемингуэе и время от времени засыпаю. Вечером в комнате Миричей пытаюсь писать, но больше сплю. Пишу поздравления с 8-м марта всем знакомым женщинам.

1 марта встаю в 7:30. К завтраку Надежда Семёновна занесла банку мороженой брусники, которая, как объяснила Соня, может быть, разогревает, но давление не поднимает.

В 12 часов был в поликлинике. В коридоре женщина билась в истерике, стояли понурые мужики, инженер по ТБ… Врачи просят посторонних удалиться. Умирал рабочий мостотряда, свалившейся в темноте в обледенелую скважину глубиной 9 м. Впечатление тягчайшее: нас подобное тоже постоянно подстерегает на работе.

Зажигать печь у Миричей нет сил. Пишу 10 поздравительных открыток и ухожу к Соне заниматься гитарой. Она уже разучила первые песни, и я записываю ей аппликатуру песни «Пристроились в кильватер…».

Дома один Райлин, — привёз из Ленды книги, оставленные у Горисова в прошлый раз: Фолкнер «Рассказы», сборник Кириши Данилова и сказки «Хитрецы». При этом наставляет меня:

— Ты слишком много зарабатываешь. А надо не зарабатывать, а ездить в Ленду за свой счёт, тогда и будут у тебя книги.

Он уходит в клуб давать урок гитары, а я ложусь с книгой Фолкнера.

Митяй решил уволиться и назвал главной причиной своего решения, якобы, «семейные обстоятельства». Но подразумевалась и «солидарность» с Авдеевой, показавшей в статье «ужасы» нашей организации труда. Попросил у меня адрес двоюродного брата, работающего по его прежней специальности — ихтиологом, озаботил меня поручениями и просьбами…

В четверг после столовой пытаюсь читать, а Митяй ходит с обходным листом: то за шмотками, то за бумагами. Коробов тоже на больничном, сидит с дочкой. В 16 часов идём с ним к врачу. Ему и мне продлевают больничные до субботы. Он отделывается горчичниками, а я — комплексом витаминных препаратов «для стариков». За два дня на лекарства истратил четыре рубля.

…В библиотеке МК-51 листаю «Изобретатель и рационализатор», но ничего, касательно строительного оборудования, не нахожу.

Дома Огонёк просит подобрать аккорды к его любимой песне «Ах, война, что ты, подлая, сделала!». Объясняет мне, как сделать модуляцию. Я читаю Фолкнера и ложусь в 22 часа. Митяй обсуждает с Еленой проблему с проституцией в стране и переходит на политику. Киса сначала подумал, что они ругаются…

В пятницу встаю в 7:30. Сегодня Вова работает в нашем звене. Киса готовится дежурить оба выходных дня на новой стоянке. Икорников бегает, сдавая «мебель», и обо всём докладывает: встретил Простолукова, ещё не знающего, что он увольняется.

— Ты зачислен в список участников первенства по шашкам Центрального участка, — сообщает ему Простолуков. — А дальше — и всей магистрали. Всего пять участников!

— Это за день не сыграешь, это не шутка, — делится со мной Митяй.

Тем не менее, начинает ко всем приставать с вопросом: ехать на соревнования в Ленду или нет. Наконец, Влад дал ему добро, и после обеда Митяй уехал.

Я к тому времени перебрал всю последнюю прессу и ушёл к Миричам. Топлю печь, кормлю собак. Пишу дневник и заявление о вступление в партию. В 18 часов веду вернувшегося из «самоволки» пса Рекса в вагончик 23. Соня прыгает от радости.

Сидим у Миричей с гитарами, записываем аппликатуру ещё двух песен. В 21 час я провожаю Соню, но ей нужно в диспетчерскую насчёт попутки в Ленду, где она хочет участвовать в соревнованиях по ориентированию.

4 марта, суббота. Встаю к 8 часам и ухожу в поликлинику закрывать бюллетень. Встречаю там Алексея с «Кировца», который отказывался платить 160 рублей за ремонт помятой кабины своего трактора. Работает теперь в Мостотряде-47. Хвастает, что летом закрывали наряды по 300 рублей, зимой — самое малое 250.

Дома все готовятся к конкурсу художественной самодеятельности. Я ухожу в комнату Миричей. Начинаю писать для Сбигнева (за него) «Отчёт о спартакиаде инструктору оборонно-спортивного сектора Серёгину»: нам присудили первое место за организацию спортивной работы и приз — кубок имени Л. Турищевой.

Соне с Лией машину в Ленду не дали, зато они накатались на лыжах. Записываем с ними «Старинную солдатскую» песню, и девушки бегут в спортзал.

Сижу до 14:30 и ничего толком не делаю. Иду в клуб смотреть конкурс художественной самодеятельности. Кудыктяне выдают свою «коронку» в течение часа, жэковцы поют и пляшут около часа. Наши выступили в 19-м часу довольно резво.