Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

— Статья мне не понравилось: перепутаны времена и факты. Мы получили приз в апреле 78-го за подряд, выполненный летом 77-го, и в апреле вовсе не простаивали. С блоками у нас, в общем-то, задержек не было, разве что немножко, но всё нормализовалось… Вот качество ЖБИ — действительно плохое. ДоскИ в сентябре тоже не было. Мне не нравится, что написано всё от имени бригады, хотя заметка не обсуждалось. Гена ни с кем не советовался…

Я сказал о том, что Влад — человек жертвенный и скромный. Что бульдозеристам платит свои деньги, солярку выпрашивает, где придется, и так далее. Но это не произвело особого впечатления, очевидно, считалось, что так и должно быть у «призёров».

Выступали понемногу все, но со странной оглядкой на начальство, не договаривая. Кузовцов, открыто лакируя ситуацию, давил:

— Всё нормализовалось, всё будет… Соляра нет нигде, сам шантажирую начальника МК-51: не дашь, — отключу «тысячник». Когда будет солярка, тогда верну, — артистично бравировал он.

Манаров открыто закруглял обсуждение.

— Значит, конкретнее: факты не подтвердились, и кончаем обсуждение.

— А был ли удачным подряд на трубах ПК-102, 245? — пытаюсь я уточнить. — Лёня говорил, что экономии по себестоимости там нет, ибо её «съела» аренда техники.

— Как нет? — Есть! Все подряды у вас удачные, — пытался парировать Кузов. — Правда, на некоторые — нет пока данных.

Степанов туда же:

— Лёня не мог этого сказать. Или ты не понял… Данных по себестоимости ещё нет.

— По трём кварталам у вас премия по себестоимости — 75% оклада, — уточнил Кузовцов. — За четвёртый, — после подведения итогов, где-то в январе, — будет около 300 рублей.

Ногачёв, из планового, привёл цифры выполнения плана по месяцам: в среднем — 200%. Какой ценой делаются эти 200% его конечно не интересует.

— Может быть, не стоит тогда заключать договор о подряде, — сказал я, — если нет гарантии обеспечения материалами?

В ответ Ногачёв философствует:

— Подряд — дело трудное в наших условиях, но вам же нужное…

Манаров торопит:

— Значит, какой делаем вывод? Статья неверная?

— Не объективная, — уточняет Степанов.

— Да, не объективная, — подхватывает Манаров. — Завтра на бюро треста я зачитаю следующие выводы нашего собрания: перепутаны времена, приз получили заслуженно, перебоев с блоками нет, но их качество плохое, с пиломатериалами перебои были, но уже устранены…

— Разделю бригаду пилорамщиков на три смены: две — на лесопилке и одна — на валке леса, — перебивая его, радостно вставил Кузовцов.

— Горючего нет, — продолжал Манаров, — два вагона надо доставать, бульдозер большой тоже надо выбивать, а в основном — факты не подтвердились.

Кузовцов снова возвращается к одной и той же теме:

— Как же так, Влад? Коллектив здоровый, нормальный. И как в таком коллективе могло такое случиться? Как же так?

Мол, коллектив здоровый, значит, — сильный, упирается и не хнычет. Дитя не плачет, — отец не разумеет. В общем, здоровый молчун — лучше больного плаксы.

Степанова они увозят с собой на партком треста. Там же будут утверждать кандидатом Сбигнева.

Ужинаем и в 22 часа — на работу. Сначала на пульте и штурвале бетономешалки — Валера Улегин. Через два замеса Натан запросился на штурвал: выгребать из лотка бетон не хватает сил. Через полчаса работы опять обрывается трос подъёмника. Я успел отскочить от падающей бадейки. Огонёк спорит с Моряком о способах ремонта, а затем они активно чинят поломку.

У погрузчика не горят фары, — грузим цемент в потёмках. Одна за другой лопаются две лампы над бетономешалкой, когда на них попадают снежинки. Дважды соскакивает крюк «паука» при подъеме «калоши», постоянно клинит кнопка на пульте, дым и пар накрывают всё так, что вблизи ничего не видно. Я таскаю мешки — 100 штук за смену — и забрасываю цемент в бетономешалку. Вода, привезённая в полночь, не успела разогреться, но до этого ли нам?.. В 3 ночи ячея была заполнена.

…Пока все чистят «калошу» и мешалку, я рублю вытянутую «петушком» проволоку на электроды, вставляем их со Славиком в просверленные доски в следующей ячейке.

Подошла вторая смена, и мы расходимся по балкам. В 4 утра я засыпаю…

Вторая смена долго мучилась с переносом лотка. Только ребята настроились гнать бетон, как в 8 утра кончилась вода.

Встаём смурные в 13 часов. Коробов гонит всех на работу, торопит. Лёня прислал записку: «На ПК-115 заделать наружные швы под блоками, едет заказчик». Мы только пообедали и судили-рядили, что делать, когда подъехали Заказчик, Корус и Адонин.

Корус беспокоится о спецодежде, записывает, кому что надо. Лёня с Заказчиком обедают, а после говорят о нормах и правилах строительства искусственных сооружений и о наших ошибках. Мы поддакиваем: да, больше половины блоков надо актировать и представлять на рекламацию. Указания заказчика: «Убрать два уже смонтированных дефектных блока» — мы, скорее всего, проигнорируем.

— Ну что ж, нам надо идти к Феде на стеклоизол, — сказал я.

Лёня сдавленно простонал:

— Соображения нет!

Я совсем забыл, что заказчик запретил делать гидроизоляцию в мороз, но мы, может быть, собирались только чистить его от бумаги!..

Выходим на 105-й пикет, а навстречу — Вася на ЗИЛ-157 с кассиром и авансом. Садимся в кузов и едем обратно. Получаю 80 рублей и спрашиваю у кассира насчёт справки о моём целевом вкладе.

— Ой, некогда было посмотреть, — отвечает она. — Я записала…

Пока она обедала, я читал в журнале «Коммунист» заметку «О клубе»…

Вася завозит нас на пикет 105. Мы готовим дрова для топки битума, а затем нас с Натаном направляют сопровождать на «Магирусе» блоки на пикет 127.

…В нашем балке настраиваю Диму на выпуск стенгазеты. После ужина он рисует, а я пишу святочный рассказ, но мысли сбивается на «Хронику ударной вахты». Увы, ударная вахта предыдущей ночи даёт себя знать: калорифер хорошо греет, и я быстро засыпаю на верхней полке.

27 декабря с 2-х часов, стоя в прихожей, где прохладней, пишу дневник. К утру холод там становится невыносимым, и я перехожу в салон, ближе к раскалённому «козлу». Дверь в прихожую оставляю открытой для вентиляции. Натан ворчит во сне: «Холодно». В 5 часов ложусь спать, а он встаёт, ругается, и закрывает дверь.

В 8:30 нас поднимает Коробов и ласково зовёт на работу:

— Мальчики, уже 9 часов. В чём дело?

Сегодня мороз — под 40°. На улице ребята таскают снег в «калошу», добывают воду для бетона. Лишь Вердцев и ещё кто-то «утыкивают» паклю в межблочные швы. Я тоже работаю с паклей: приставляю доску к фундаменту и сажусь на неё верхом и так, балансируя, заделываю первый шов. Начал второй, но руки совсем окоченели. Захожу в наш балок, где уже греется всё звено. Пришёл и Серёга.