Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

Поиски книги «Молодым супругам» привели к Степанову. Оказалось, он без спроса отдал её Простолукову.

В первой половине пятницы в одиночестве пишу дневник. После обеда приходит Анна, беседуем с ней о насущном, читаем…

Вечером еду на автобусе в Ленду с младшей сестрой жены Веричука, довольно тупой и самодовольной девицей. Для неё всё непонятное — плохое и страшное. Приехали в город в сумерки.

Захожу в «Романтик» узнать о работе танцевального кружка. Островский, бывший завклубом в Кудыкте, из-за которого застрелился парень, сказал, что для кружка бального танца не набрали людей

Завкультсектором профсоюза треста, Капитолины Карловой, нет на месте. На стенде увидел объявление об отмене учёбы хореографов.

У Мормоновых долго никого не было, кроме Светика. Тупо смотрим передачу про антилоп в Австралии. Инна, придя с работы, жарит котлеты. Мой спирт откладываем, пьём вдвоём коньяк. После двух рюмок я почувствовал себя весьма скверно: спазмы дыхания, пульс упал, в глазах туман. С трудом нашёл позу, лёжа на животе, чтобы не потерять сознание. Может быть что-то с котлетой?

Ароныч пришёл на взводе, что-то резко доказывал Инне. Я засел в туалете, полегчало, но не совсем. Возможно, это — отравление. Укладываюсь спать рано, на полу в комнате Светика.

Среди ночи по мне забегали крысы. Ощущение отвратительное, особенно если не знаешь, что они белые, домашние, и хозяйка — Светик, выпускает их ночью «погулять». Сначала я отшвыривал их от себя, но они возвращались, и пришлось засунуть их в клетку. Ароныч уходил на телефонные переговоры и пришёл глубокой ночью.

Опоздавшая телеграмма. Блага цивилизации. Свои «зайцы».

Из огня да в полымя. Не глядя на градусник. «Телотерапия».

Диск Эллингтона. «Неважнецкие дела».

6 января, суббота. Встаю поздно и иду на почту, чтобы позвонить в Хородочи. Связи нет, и я даю телеграмму Ане: «Семинар руководителей танцевальных коллективов не состоится. Отдел культуры».

Прошёлся по магазинам и из книг увидел только сборник рассказов О'Генри, но он достался не мне. В КБО сегодня фотографируют лишь в цвете, а на паспорт нужны чёрно-белые снимки, которые будут делать завтра.

Во время обеда у Мормоновых зашёл Фрол. Он собирается в Благинск на медобследование в связи с вступлением на должность командира оперотряда города. Он хотел занять денег, но сразу постеснялся, присел к столу и встал только поздно вечером. Разговоры у нас с Аронычем шли вокруг научной организации труда…

С вечерним автобусом, не получив мою телеграмму, приехала Анюта. Опять у нас застолье на фоне телерепортажа с чемпионата Союза по фигурному катанию.

Вчера я обещал Светику вместе сходить к Карабановой по поводу зверюшек, но не выполнил обещание, и она обиделась.

— Всё! Взрослым верить нельзя! — сделала она провокационное заявление, и я обещал сводить её к Карабановой завтра.

На ночь нам будто бы приходится разлучиться с Анютой: мне стелят на полу в кабинете, но ночью она перебирается ко мне.

В воскресенье идём с Аней в КБО. Я снимаюсь на паспорт, а она остаётся делать маникюр… Пока ходили по магазинам, вконец замёрзли. Греемся у Мормоновых. Аня остается у них, а я со Светиком ухожу к Карабановой.

Она по-прежнему живёт вдвоём с Таней, и обе учатся на заочных подготовительных курсах в Ленинградском Университете. Оставляю им 10 рублей, и, выбрав зверька, мы со Светиком уходим домой. Подруги приходят к Мормоновым через час с долгожданным хомячком и бутылкой «Плиски».

Смотрим телек, ведём светскую беседу, я читаю Дж. Олдриджа. Все по очереди моются в ванной. Пришли сотрудники Ароныча — сытые супруги Гребенщики — тоже помыться.

Ложимся поздно, когда Светик уже спала.

…Проснулись с Аней в 7 часов, но провалялись до того момента, когда Аронычу понадобился полушубок, чтобы идти на работу. Он его забрал, не подав виду, что удивлен альянсом. Выпив чаю, идём на автостанцию.

Билетов на автобус в Хородочи нет, а мороз — 50°, с порывистым ветром. Сидим на станции, ждём прибытия автобуса. После посадки пассажиров в автобус лезут «зайцы». Я подталкиваю Аню вперёд, но на «заячьи» места пускают своих, и мы выходим.

Анна идёт в трест, а я — в горком, в поисках Ногачёва. Никого в горкоме не нахожу и тоже иду в трест. Добираюсь туда едва живой: вся одежда вымерзла, я окоченел. В профкоме треста подхожу к Иванцову насчет вагончика и киноустановки. Встречаемся там же с Аней, и я объясняю ей свою ситуацию:

— Мои бумаги о вступлении в партию — давно в бюро, а вопрос не движется…

Она советует поговорить с Вороновым ещё раз. Зашли с ней в книжный магазин, а там, как всегда, — приёмка товара. Обедаем в столовой, потом идём к Мормоновым. Ароныч изображает возмущение:

— Инна, до чего довела гостей?! Питаются в столовой!

В 15 часов Анна уходит в трест и, очевидно, оттуда уезжает домой.

Вечером смотрим с Инной фигурное катание. Но приходит Женя Мягков из газеты «Магистраль» со знакомым кинооператором и с бутылкой спирта. Я выпиваю за компанию, рассказываю о своём письме в «Газету» и ухожу в кабинет печатать «Хронику». Больше листа не осилил и лёг спать.

Во вторник с утра еду в Новоленду, выхожу на развилку и жду попутку в Хородочи на 50-ти градусном морозе с полчаса. Безрезультатно. Позавтракав в «Берёзке», выхожу опять на трассу, но, поняв бесполезность этого занятия, возвращаюсь на автостанцию.

Едем рейсовым автобусом с Кисой и Анисимовым. В Кудыкте в автобус подсел Шинков со своей бригадой, которая переселяется в Хородочи. Среди их багажа увидел пишущую машинку.

В Хородочи оставляю вещи в 8 комнате. У Адониных — никого. Захожу к Шуманам: Ане нездоровится после езды в холодном УАЗике. Немного занимаюсь с её дочками гимнастикой, кручу с ними хула-хуп и снова выхожу на дорогу.

Мне повезло: через 15—20 минут я, почти окоченев, уезжаю в Ларгу.

В общаге, быстро переодеваюсь в рабочее, чтобы успеть на ту же машину, вставшую у столовой. Однако у нас не было света, и я долго искал вещи. Зашёл электрик и стал чинить проводку. За ним пришла соседка Катя насчёт ключа, — в общем, на машину я опоздал.

На трассе долго ловил попутку. Доехал на вахтовке мостовиков почти до пикета 105. Оттуда ехал на «Като» и был на ПК-127 в 19:40.

После ужина забрался на верхнюю полку, в самое пекло, и до середины ночи мучился от жары.

…На улице по-прежнему -50°. Оказывается, вчера приезжал Ногачёв и сообщил, что из-за мороза никто нигде не работает, и вчерашний день актируется. Сегодня никто ничего не говорил, на градусник не смотрим — можно работать.

Сначала помогаю Васе греть воду для машины, потом грею воду для раствора. Причём доставать её приходилось из цистерны ведром, привязанным к шесту. Но к этому времени я чувствовал себя уже плохо.