Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

Читали пьесу с перерывами до 22:30. Обсуждали вяло, но всем она понравилась. Роли распределил сам Иосиф. Многие были с ним не согласны, но делать было нечего. Ребятам была дана возможность пробовать две роли. Валентина будет играть либо Боткин, либо Огонёк.

По дороге домой захожу к Катерине. У неё гостят Олег и Пресс. Я отдаю ей долг 35 рублей, благодарю и собираюсь уходить.

— Почему ты тогда с выступления агитбригады «Газеты» ушёл и бросил меня одну, — вдруг спросила она.

— Да вот, ошалел от такого грохота, — вспомнил я микрофон у певца во рту.

— Ну, ты хотя бы предупредил, а то я баба впечатлительная, думала всякое…

— А что ты сегодня такая красивая? — спросил я, разглядывая её.

— Да вот, Гена, голову помыла и завилась, а ты меня всегда видел под гребёнку, — усмехнулась она. — Завтра в ДК интересная лекция о западной культуре. Заходи, а?

— Ну, ладно. Постараюсь…

Иду к Огоньку за своей форменной курткой. Странно, — он даже предложил мне чаю! Ссылаясь на дела, я ухожу. Только дома разглядел, что вся моя куртка извозюкана и заляпана.

— Терпеть не могу, когда люди не уважают чужой труд и вещи, — пожаловался я Гошке. — Моя мать её отстирала и отгладила!..

Лёшка рассказал, как мужиков его бригады не пускали в отдел кадров за трудовыми книжками. «Не приёмный день», — твердила Алина, но они всё же прорвались. Кричали, что уже два дня не работают, и она соизволила их отдать.

Выносить — не выносить. Любовь зла. Гармония в постели. Концерт КСП. Счастье Иосифа. Опасная ночёвка.

…На работе — ничего нового. Иду за вещами для бани и — на автобазу. Тётка при бане сказала, что вопрос с водой решится только в 14 часов. Захожу в ангар узнать, что делается с кабиной. Возле неё никого не было, и я подошел к мастеру.

— Что будем делать с оплатой? — спрашиваю, между прочим. — Кто составит наряд?

— Вы должны составить. Мы только работаем… — сказал он.

Я удивился. Обычно, что сделано, в наряд записывает исполнитель…

В перерыве в магазине вместо хлеба мне взвешивают вафель на рубль 80. Дома пью чай, продолжаю сочинять песенку о шофёрах. Гоша травит истории о своей старшей сестре, «не педагогично» конфликтующей с мужем при сыне. Райлин вспоминает, как он беседовал в институте с жеманной преподавательницей о коммунизме, и что ему хотелось с ней сделать.

На автобазе, в ангаре, — никого. Работники собираются не торопясь. Спрашиваю у сварного про кабину. Он считает, что её надо вывозить. У мастера другое мнение.

— Надо бы скорее закончить с ней, — говорит он. — Завтра освободится сварщик, послезавтра достанем кислород и будем заваривать.

Из дежурки электриков я позвонил в «Авангард», но мне никто не ответил. Сидоркин, сидевший рядом, напомнил о намеченной на субботу свадьбе Арнольдова.

В ОГМ встретил Петра.

— Вы где сегодня? — наивно спросил он.

— Да, у кабины…

— Ну, и что с ней теперь?

— Сварщик Саша говорит, что её чинить бесполезно и надо вывозить.

— Ничего не надо. Я говорил с начальником, и он обещал, что всё сделают завтра утром…

В 16 часов должно было состояться собрание СМП по принятию коллективного договора. Я же переодеваюсь и собираюсь доделать дверь в «особняке», но сначала обхожу «прожектористов». Воробьёв говорит, что к 7 вечера не придёт, а пойдёт в школу. Никишина на пост тоже не собирается, спрашивает, как подать заяву в суд на человека, которому она давала деньги в долг под расписку…

…Из женщин в редакции — никого. Подхожу к Аронычу, а он выспрашивает об их местонахождении редактора. Оказывается, «они ушли в трест „Лендадорстрой“». На прощание беру два экземпляра газеты с заметкой Виктора под названием «Ножницы равнодушия».

Коротич дома еще не было. Беру у соседей ключ, открываю комнату и принимаюсь врезать и привинчивать петли к двери. Приходят Люда с Инной и наблюдают, как я работаю. Люда пристает с советами, и кончается тем, что я посылаю её, но не очень далеко… Она обижается, и… оставляет меня в покое.

На лекцию по западной культуре опаздываю. В 9 вечера пьём холодный чай. Пытаюсь стравить воздух из батарей, но течёт лишь холодная вода. Провожаю Люду ночевать к сестре. По дороге обсуждаем её прямоту.

— А что? — признаётся она. — Я так и сказала Степанову, что он мне нравится, а тебе этого сказать не могу.

Что ж, насильно мил не будешь, но… любовь зла!

…В нашем клубе допоздна идёт диспут с деятелями агитпоезда «Газеты». Икорников выступает, путается в рассуждениях, все смеются, а кое-кто и уходит.

— Должен подвезти людей к поезду, — сетует Вася, — а они и не чешутся…

Дома сидит Мирносов и компания. Пьют вермут, угощают меня, дают почитать «статью» Мирносова. Написано весьма сумбурно, но за «письмо в редакцию» сойдёт. Вовка сцепился с ним, заступаясь за Высоцкого, и я вношу в предмет спора некоторую ясность. Ставлю будильник на пять и ложусь спать. Мужики долго играют в карты и выпивают…

Встаю в 5:30, пишу дневник до восьми. На работе опять ничего не происходит.

После работы иду в клуб на общее собрание СМП. Ароныч с Инной и Людой тоже пришли (за материалом). Однако собрание не состоялось. Вместо него при полном зале идёт концерт Катерины. Я снимаю её и зрителей на «Зенит».

После концерта захожу в балок к Катерине. У неё собрались Воронов с женой, Пресс, Алина, Гоша, Серёгин. Пресс разливал коньяк. Тост: «За успех Катерины на первом концерте КСП!». Далее все начали выяснять отношения. А особо рьяно — Катерина с Серёгиным. Мне становится не по себе, и я ухожу.

…Народ провожает Влада до конца центральной «аллеи» посёлка, а я иду с Людой дальше, в «особняк».

Придя домой, выпиваем по стопке коньяку, но он ледяной и совсем не согревает. Мои рассуждения в постели о поисках гармоничных отношений озадачили Люду настолько, что достичь оргазма ей не удалось. А то, как я быстро заснул, после своего, — вероятно, оскорбило её окончательно.

Суббота. Вставать в двухэтажном бараке холодно и противно. Но нужда… Заставляю Людмилу сделать завтрак — гренки в глазунье. После этого я смог реабилитироваться два раза и то — ценой её мелких физических пыток, подковырок и прочих «тонизирующих» ухищрений.

С 10 часов пробиваюсь с Вовкой в баню, и в 15 — мы были вполне чистыми. В «Пионере» Иосиф провёл конкурс чтецов, на котором Горисову вручили приз за участие. В книжном магазине, увидев нас, продавщица Нина замкнулась, как партизанка.

— Есенина у меня нет и не было, — заверила она, отводя глаза, при том, что Горисов взял у неё эту книгу час назад.

…На попутном бензовозе добираемся в посёлок. Собираемся на свадьбу Арнольдова. Имитируя мальчишник, выпиваем по бокалу шампанского и едем в ЗАГС. Арнольдов наставляет меня по поводу формата снимков. Наглый красавец-фотограф из КБО спрашивает: