Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

Вечером зашёл справиться о здоровье Степанова (утром у него болело сердце, и я дал ему валерьяны), но он меня встретил с некоторым презрением… Может быть заподозрил меня в раскрытии его «инкогнито» или осудил за участие в «эксперименте»?..

20 января начинаю ходить по инстанциям, собирать документы для заказа печатей. Пока, всё упирается в эскизы, которые делает Адонин.

На работе наметился прогресс: собранный двигатель установили на раму.

Зульфия уехала в Благинск, оставив нас с Коротич разбираться между собой…

В следующий раз ночевал в балке у Лёни. Когда я вскочил в 5:30, он лишь пошевелился и проспал до 10 часов. Алина гоняла меня от бухгалтера к Лёне, чтобы узнать цену за его работу. Эскизы он сделал лишь к вечеру. Долго мялся, соображал, наконец, написал на бумажке, что ему за работу достаточно 40 рублей. Парадный стенд СМП он тоже доделал и наметил отъезд на трассу на завтра.

Агитколлектив нашего отряда встречается каждый день, ибо первого числа — конкурс. Я веду переговоры с Сацем, чтобы он открыл студию в нашем клубе.

…Моя поездка откладывается из-за мелочей: нет выписки из устава, доверенности, командировочного удостоверения… Хожу, собираю по городу всё недостающее. Лёня сдал эскизы и уехал на трассу.

В пятницу в милиции пытаюсь заверить эскизы печатей, но меня понимают плохо: попросту вышвыривают на улицу.

— Нет у нас Ефимова, приходи в понедельник.

Жалуюсь по телефону Коротич и она обещает позвонить в милицию…

В субботу с 10 часов торчу у крыльца 181-го вагона, чтобы доложить Алине о ходе дела. Затем иду в клуб узнать о продвижении репетиций, а там никого нет. На автобусе с Митяем едем в город, в РДК. Не найдя Иосифа там, застаю его в общежитии. С трудом забираю у него свою книгу Вампилова, так как он обещал её кому-то ещё.

На обратном пути в посёлок оставляю в комнате Коротич чай, печенье. Дома у Лёни беру бачок «хороший», с трещиной. Развожу фиксаж и до 17 часов проявляю три плёнки подряд. Все плёнки недодержанные, не то при экспозиции, не то при проявке.

Мирносов и Вовка обсуждают до крика Гошкин сценарий для агитбригады, но на репетицию не собираются, у них мероприятие важнее: чей-то день рождения. Гошка уходит в клуб, я читаю Де Лиль-Адана и собираюсь с Владом в кино.

На фильме «Ошибка резидента» Степанов дремал. Оказывается, фильм он уже смотрел. У девушек в 150-м вагоне пьём кофе, читаем в журнале «Экран» о фильме «Звезда пленительного счастья». Приходят Виктор и Жека, берут Степанова под руки и куда-то уводят.

Дома Гошка и Вовка уже улеглись, но долго болтают, будто бредят. Я пишу письмо и дневник до 4:30.

В воскресенье обхожу посёлок в поисках приличной двери для комнаты Коротич. Натыкаюсь на Егорова и выслушиваю порцию призывов на активизацию деятельности КП. Дверь, снятую за ненадобностью, нахожу у последнего общежития. Соображаю, где найти машину для её перевозки, а пока, перекладываю её в кювет, чтобы не спёрли. В конце концов, встречаю Сёмочкина на УАЗе, и мы отвозим дверь к «особняку».

…Гошкин сценарий агитбригада забраковала и всей толпой (Марчелова, Алина, Боткин и другие) с 10 до 15 часов сочиняла новый. Сац присутствовал на репетиции и Гошке понравился.

В 6 вечера беру инструмент для установки двери, «бомбу» вермута и иду к Коротич. Она накрывает на стол. Сначала я чиню магнитофон Мормонова, затем переписываем записи Окуджавы, пьём вермут и так далее. Записывать закончили в 2 часа ночи. До установки двери дело не дошло. Она меня провожает по-прежнему прохладно.

Дома — жуткий кавардак, устроенный Мирносовым, Вовкой и их гостем…

В понедельник выполняю план Прожектора. От столовой бригады Степанова и Выгорного выехали на строящееся здание аэропорта вовремя, в 8:30.

В 181-м вагоне Катерина уже не спала, несмотря на то, что «стирала с трёх до шести и стёрла пальцы о тряпки». Пьём с ней чай и она рассказывает об увольнении Миколаева, начальника СМП в Наборном и о заметке в якутской газете про его дело. Приезжает Вася и увозит её в Штаб.

Алина приходит на работу прямо из гостей. Направляет меня к главбуху. Зинаида — бухгалтерша — ничего мне дать не может, якобы все документы утеряны. Осемчука тоже на месте нет.

Иду через сопку в ЛОВД, захожу в «Авангард», беру удостоверение внештатного корреспондента. Люда звонит в ЛОВД Алексееву, и он направляет меня в 15-й кабинет к Елфимову. Тот даёт указание сделать документы…

…Дома переписываю «отношение», несу его Алине, но она занята и просит обождать. Главбух не даёт «выписку из приказа министра» даже Алине. Иду в трест к Игорю Анатольевичу, жду, пока он договорится с каким-то стариком о своём и его будущем. Переписываю приказ министра о переводе нашего СМП в трест. Рядом женщины судачат: с докладов по социологии переходят на «подорожание драгметаллов и мехов». Все противно, как в Москве. Я хлопаю дверью.

В отделе кадров Осемчук спрашивает:

— Почему не сказал механикам, что уезжаешь?

— Я говорил с Вяковлевым.

— Они тебе ставят в табель прогулы.

— Не знаю… Я говорил Вяковлеву.

Алина занята характеристикой Степанова и болтовней с Вороновой. Снабженец Осемчук ведёт меня к секретарше Падикина за устаревшими штампами, а её нет. Никому ничего не нужно.

Дома пью чай, пишу дневник до 14 часов. Бегу опять к Осемчуку, но не нахожу его.

Во вторник предлагаю Осемчуку отрезать эскизы угловых штампов и таким образом миновать милицию, так как председателя профсоюза всё равно нет. Он соглашается. Наконец, вечером мне выписывают командировку, но денег не дают. Поеду за свой счёт.

28 января весь день стою у кассы в аэропорту. Рядом на строительстве нового здания аэропорта работают пять лучших бригад СМП-73. Первого февраля — его сдача.

С трудом выбиваю билет до Благинска. К кассе подходит Мищенко с провожающими друзьями-армянами.

— Тут должны быть билеты для Штаба ЦК! — отчеканивает он и сразу получает их.

Они летят вперёд меня, я — следующим, последним рейсом.

Прилетаю в Благинск в 17:30 и звоню из диспетчерской на Радио Зульке. Мы встречаемся, и она сходу везёт меня в гости к её знакомому из театра — Кокурину. Дома Станислава нет, но нас кормит его мама. С его отцом чинно беседуем о Магистрали.

Идём с Зульфиёй в театр через служебный вход. Я никак не мог понять, какая должность у Кокурина, пока не входим в его кабинетик с табличкой «режиссерская». Смотрим при небольшом стечении народа его постановку «Проводы дворецкого».

В антракте принимаю шампанского, после чего во втором отделении почти засыпаю. Едем на авто в общежитие на улицу Зелёную, где знакомлюсь с подругами Зульки — Ирой и Лидой. Пьём шампанское «Донское», моюсь и ложусь на раскладушке.

На следующий день утром Зульфия замачивает мою рубашку, поит меня чаем. Едем на такси к типографии. Когда сдавал заказ, приёмщица объявила срок готовности — два месяца. Никакие уговоры об ускорении не действовали. Звоню Зульке. Она советует обратиться к секретарю комсомольской организации. Комсорг — невинная девушка — говорит лишь с приёмщицей заказов и, конечно, ни о чём не договаривается.