Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

…С вафлями к чаю захожу к Степанову. Получаю от него разгон за плохую запись лекции Хандрулева. В свое оправдание мог лишь сказать, что сидел далеко от сцены…

Дома Гоша морально готовится к банкету. Все сдали экзамен, и он решает напиться. В 20 часов к нам заходит Пресс и приглашает на встречу с Иван Михалычем Ивановым — генерал-полковником в отставке, соратником Зорге.

…Говорит он долго и интересно всё больше о работе в Китае, но о знакомстве с Зорге — весьма скромно. Слушали его те же, кто был на встрече с Хандрулевым. Горчаков заснял нас всех вместе. На прощание подарили Иванову книгу А. Побожьего.

Дома пишу дневник. В 23 часа явился пьяный Гоша с известием о падении Ту-104 под Иркутском…

17 февраля встаю в семь, бужу Гошу. Вовка встаёт сам. Лёшки нет уже вторые сутки. В 7:45 после чая без сахара, но с вафлями и сыром я — на работе.

— За что пять дней прогула? — обращаюсь к главному.

— За то, что работать надо. А если болеешь, — приносить документы.

— Так, в ту неделю перед уходом я показал Омарову направление в поликлинику.

— Вот придёт Омаров, тогда посмотрим.

— А так, Вы мне не верите?

— Мне нужен документ о нетрудоспособности.

— Я принесу, — блефую я. — Но для этого надо ехать к главному врачу в 7:30.

…В кузнице состоялась «очная ставка» двух механиков, и мне удалось выжать из Вяковлева признание в том, что в четверг 12-го я показал ему направление в поликлинику (почему бы мне не вспомнить это раньше), а в среду, когда я сдал машину, договорился с ним о выходе в ночь, поэтому с обеда на работу не вышел. Также я напомнил главному про понедельник и вторник, но он не выразил восторга по поводу этого воспоминания и опять упёрся в бюллетень за пятницу, который я ему пообещал достать завтра.

После того, как Вяковлев приказал мне «заниматься только своей машиной», он тут же послал меня помогать «обуть» кран чернявого крановщика.

— Но там же три человека! — возмутился я.

— Ничего, надо сделать кран быстрее, а потом займёшься своей машиной.

Сначала вредный крановой всем доказывал, что колёса от камнедробилки подходят к КРАЗу. Я-то знал, что диски у них разные, поэтому снял с них покрышки. Сбортировал одно колесо до обеда, другое — с помощью ребят с Кудыкты — после. Всю работу заканчиваю к 15:30.

— Что делать дальше? — спрашиваю у главного.

— Помогите приделать буквы на вывеску над воротами, — говорит он из кабины УАЗа.

— Да там есть человек, занимается уже! — говорю я.

— Ну, тогда отдохните, покурите, — сказал он и уехал…

…Занимаю очередь в кассу и захожу в клуб. На слёте передовиков — перерыв. Ансамбль «Мозаика» из МГУ затаскивает свои инструменты в фойе. Там же Алина и Катерина уже помогают продавать книги, и не без успеха. Либо у меня слабый голос от голода (третий день на чае без хлеба и сахара), либо у Катерины что-то со слухом, только каждое предложение мне приходится повторять 2—3 раза.

Рассказываю ей, что из-за «своевольного» отъезда в командировку главный механик имеет на меня зубок и держит под контролем. Возможно опоздаю, но всё равно приду на концерт «Мозаики». Она ещё раз напоминает, какие у них профессиональные ударник и гитарист.

Захожу в ОГМ и пытаюсь отпросится у Омарова на совещание передовиков, но оказалось, туда уже направили Макара, Гречко и Таньку. Я остаюсь. Но сначала беру дома кассетник, отношу его Вовке в зал для записи. Получаю деньги, прибегаю в ОГМ, где главный уже сидит в ожидании сабантуя. Мужики пошли в аккумуляторную, куда Коля занёс 12 бутылок «Яблочного».

Смотрим с Ильиным и Сабельниковым, как Иван заводит бурилку. Вдруг Омаров выходит из аккумуляторной, открывает ставни, а из форточки главный подаёт ему кучу бутылок в авоське. Мы смеёмся, но ничего не понимаем. Кажется, бутылки конфисковали!..

Видимо, причастившись, главный выходит в благостном настроении.

— Ну, и сильна эта водочка! — не может он скрыть восторга…

— И что? Мне завтра ехать с утра в поликлинику? — ловлю я момент.

— Ну, да…

— Значит, идёте на принцип?

— У меня принцип один, чтобы была работа! Никуда не езди, но, чтобы завтра делал машину!

— А прогулы?

— Прогулов не будет.

— Ладно, завтра делаю одну машину, — сдерживая радость, говорю я.

Бегу вокруг ОГМ за забором. Скидываю телогрейку, надеваю куртку, и — в клуб. Прослушиваю три вещи в исполнении «Мозаики». Убавил уровень записи на кассетнике и вышел. После концерта в зале остаются и «соображают»: Лёня, Катерина, Пресс, Алина и Серёгин…

Дома послушал запись, но на кассете не было ни звука… Покупаем еду, съедаем её и беззаботно заваливаемся читать. В 19 часов приходит Степанов. Так как в столовой — толпа народу, грею ему перловку. Начинаю разговор о полигамности мужчины. Перехожу на «четырёх женщин Зорге», по сведениям Иванова… Приходит Митя и заводит разговор о Хандрулеве и его лекции.

Гоша в 8 вечера уходит на гитарную репетицию. В клубе все студийцы вместе с Иосифом нервничают. Пьяный Огонёк и Вовка с похмелья балаганят, орут. У Иоси ничего не получается, и он отменяет занятие…

В 150-м договариваюсь с Катюшкой о блинах, для чего беру у Влада ведро воды.

У меня дома обычный аттракцион: «булечка собирает друзей». На арене Огонёк, Вовка и другие.

С 9 вечера я отсиживаюсь у Митяя. Как всегда, обсуждаем наше положение, и я высказываю мысль, что Магистраль нужна, как политический жест. Мол, есть ещё порох в коммунистических пороховницах…

В 22 часа идём со Степановым на блины. Наташа, живущая с Катюшкой, — в запое и с нами говорить не желает. Но к 12 ночи девочки разошлись, насели на Влада с воплем: «Хотим работать, а не дают; нет работы!».

…Дома — жуткий бедлам. Я пытаюсь писать, но засыпаю за столом. В 4 утра является Вовка и бросается на кровать. Через час прибегает его невеста Миленкова с круглыми глазами.

— Где Володя? Его нет? — спрашивает с тревогой.

— Да тут он, спит… — успокаиваю я.

— Представляешь, — вздохнув, продолжила она, — он давеча разбушевался, избил Маркатова, причём, палкой по голове, а тот обещал его зарезать. Жди теперь…

Серый порошок. Вы меня уважаете? Профсоюзный цехком. Аккорд ми-минор. Рейд Прожектора. Книга Сартра. Прикуривать втроем. За Армию!

…На работе хожу за главным.

— Ну, что, будем варить кабину? — пристаю к нему.

Он делает вид, что не расслышал, но, немного погодя, очень ласково просит меня помочь поставить «Беларусь» на кОзлы, ибо скоро приедет комиссия из главка… Я не тороплюсь выполнять его просьбу и тяну время почти профессионально.

С Таракановым берём «Дружбу», пилим брус, дрова, греемся в бытовке, внимательно, не торопясь, ищем ограничительный винтик от карбюратора бензопилы. Относим пилу в кладовку, ключи от которой Вяковлев потерял в снегу, а я их нашёл. Иду фотографировать цемент, замерзающий на улице. Снимаю с разных ракурсов, разными объективами. После этого, пощупав кучу серого порошка, понял, что это — асбест, и, очевидно, ему ничего не будет…