Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

Во второй половине дня тема переливания из пустого в порожнее не только не ослабевает, но приближается к кульминации. Почти все вольноопределяющиеся толкутся на площадке, изображая изготовление настила под двигатели и прочее железо. Его вытаскивают из снега, чекеруют и ставят краном на настил.

Из кузни хорошо было наблюдать за суетой Вяковлева на перестановке «ракетоносителей» -бетономешалок. Я же, установив погнутую (за неимением другой) кулису переключения передач, хожу вокруг разобранной машины с ключами и греюсь в бытовке. В 16 часов главный просит меня сгрести снег с «Кировцев». До этого он обращался не конкретно, а ко всем, но реакции «всех» не последовало.

Беру кусок кровельного железа и лезу на ближайшую машину. Снег на крыше кабины глубокий и плотный, веником его было бы не взять. Постепенно очищаю все пять машин и — домой спать, так как договорился с Лёней печатать фото с 12 ночи.

Однако сразу заснуть не удалось. Лишь, когда Вовка уехал на поиски вина для «помолвки», удалось вздремнуть.

…Степанов предложил пойти с ним на фильм «Признание комиссара полиции…». Он купил билет и для Катерины, «чтобы не отрывалась от народа». Перед началом сеанса он зашел к ней на занятие с гитаристами. Увы, урок затянулся, и её билет пришлось продать.

После просмотра Влад направился в 181-й вагончик к Катерине, чтобы предложить вести занятия с гитарой в два потока. Многие уже знают суть, основу аккомпанимента, а другие — полный ноль…

Дома готовлю плёнку, бумагу для печати, но поспать мне опять не дают. Гошка, побывав на занятиях с гитарой, делится впечатлениями. Рассказывает, что хотел предупредить Вовку о завтрашней поездке с Владом на строительство капитальной трубы под «железку», но его не нашёл.

В полночь я был в вагоне Степанова, где, кроме него, были Лёня, фотокорр Пьянков, Жека и пьяный до неузнаваемости Виктор.

— Вы меня уважаете? — приставал он ко всем по очереди. — Я-то в бригаде всех уважаю, хотя работаю как бы внештатно…

Лёня попросил всех закругляться, ибо нам всю ночь печатать подарочные снимки, а завтра лететь в Благинск.

— Давай, Виктор, допивай чай и — домой, — сказал он сдержанно.

Прошло ещё с полчаса. Лёня подошёл к Виктору ещё раз.

— Пора домой! — сказал он.

— Ты хочешь сказать, чтобы я ушёл? Так и скажи! — запыхтел Виктор.

— Виктор, уходи! — «так» и сказал Лёня.

Тот швырнул кружку с чаем и со страшным шумом вылетел на улицу… Мы быстро прибрались, но увеличитель не был готов, и с ним пришлось повозиться. Сначала печатаем мои снимки, затем, — подарочные и так до 7 утра.

…Первым из спального отсека вышел Степанов, за ним — остальные. Владимирский расклеился совсем, температура высокая, собрался к врачу. Мороз сегодня 40°…

— Когда будем варить кабину? — пристаю к главному. — Стою на ремонте уже месяц и не по моей вине. Сколько ещё я буду ремонтироваться? И получаю я по третьему разряду. Тогда поставьте мне 4-й!

— Что ты волнуешься, Геннадий? При твоей, так называемой, работе, самовольном уезде в командировку и отсутствии бюллетеня ты ещё выступаешь!..

— В командировку я ездил не для себя, а по заданию Осемчука, а предупредить мне было некогда.

— Так ты работаешь не в отделе кадров или снабжения, и начальник у тебя — я!

Молча иду в кузню, где Омаров советует мне разобрать на моей машине задние ступицы, снять кардан и заменить крестовины. Чтобы разобрать кардан, долго ищу ключи, но всё же до обеда его разбираю. Показываю подшипники Омарову, и он обещает достать новые. До перерыва навожу порядок в кузне, подвешиваю провода сварочного аппарата на стену.

На обеде забегаю к Лёне, а он всё ещё глянцует фото. С 12:15 дома вырубаюсь на полчаса. Гошка угощает чаем и бутербродами с колбасой. В результате прихожу на работу с опозданием на 20 минут, и Леднев информирует: главный уже заходил и записал опоздавших.

…Нахожу ключ для колпаков полуосей и разбираю их. В это время главный требует перебросить мою «машину» к забору. Для этого сначала договариваемся с крановым, тем более, что он рядом переставляет бытовку к кузнице. Прибегает Вяковлев и агитирует народ двигать машину вручную. Затем, я занялся ступицами: смазал солидолом, подтянул гайки подшипников, завернул колпаки…

Вдруг главный даёт срочное задание: помочь здоровому Серёже перебросить завал уголков 60х60 длиной 6 м на стеллаж к забору. Вкалываем вручную до седьмого пота, таскаем ещё и шестигранную арматуру, причём, под пристальным наблюдением главного.

С 16-ти часов сижу у печки, а группа ударников — Джон и Мордвин под руководством Вяковлева — перетаскивают «ракетоносители» с места на место. В 17 часов перелезаю через забор за кузней и задами двигаю домой.

Переодеваюсь, беру водку, оставленную Вовкой, в вагоне Лёни забираю свои фото и направляюсь в Ленду. На почте отсылаю Малову в Катеринославку долг 20 рублей, получаю Леркину посылку; в книжном — 2-й том Светлова, книгу А. Мачадо; в универмаге — фотоплёнки.

…У Коротич чистится картошка, прокручивается мясо, готовятся пироги… Ждём Тимошина и, возможно, Степанова, если заглянет после посещения райкома. В моей посылке: конфеты с ликёром, «Рижский бальзам», водка «Экстра» — решаю оставить это до случая. Приходит Олег — «голодный, как черт»: в редакции нет воды. Ест холодный суп, что-то ещё… Является Степанов — ещё голоднее, раздраженный до злости. Ест суп и всю колбасу, критикует мои снимки… Оказалось, его назначили комиссаром оперотряда СМП!

Наконец, садимся за стол. Олег плачется о том, что его не любят в «Ударнике», что Вовка его «бросил» и так далее. Степанов молчит, я кемарю и слегка переругиваюсь с Олегом. В полночь он уходит искать Вовку, Степанов — провожать Инну, я потянулся было за ними, но Люда это заметила.

— Тебе там делать нечего… — остановила она меня.

Наступила пауза, в которой она встала в позу: догадайся, мол, что надо делать с женщиной, оставшись с ней наедине ночью. Наконец, я предлагаю:

— Что ж, укладывай меня в постель.

— До чего ж ты нудный! — даёт она мне оценку и раздевается.

— Ага, — соглашаюсь я. Однако, в опровержение — довожу женщину весьма быстро до апогея… Но также быстро и засыпаю.

Не долго длилось моё счастье. Меня будят из-за того, что я якобы храпел. Действительно, нос заложен, наступает грипп. Тем не менее, до 7 утра мне больше спать не дали.

…После плотного завтрака с пирогами прихожу домой. В балке полный разгром: стулья — на кроватях, кассеты — на полу, везде пустые бутылки, грязь. Вовка с Гошкой уже ушли, Лёшка валяется в кровати.

…Долго жду, когда меня заметят механики, но не дождался. Нахожу в кузне шланг для фильтра тонкой очистки топлива и пытаюсь его поставить на место. Для этого сначала снимаю тяги переключения передач, но шланг оказывается коротким. Чтобы удлинить его, ищу медную трубку. В бытовке ничего нет, в кузне — ничего похожего.