Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

— В комитете же есть машинка…

…С Владом и Лёней выпиваем шампанского за армию и начинаем печатать фото. Сначала делаем снимки с рейда, затем, — вручение рапортов начальнику треста Болковинскому, награждение передовиков, несколько портретов с футбола… В 5 утра я уже не мог сидеть возле увеличителя и завалился на кровать Лёни.

«Ты тупой!». Заезжие артисты. Заплетание чалок. Разночинцы. Мороз и ветер. Бюллетень за травму. «Пришел такой работа». Целевой вклад. Хорошо смеются.

…На работе для начала спрашиваю у главного про кабину, на что получаю типовую отмашку. Продолжаю чинить автокран с Борей.

После работы — зарплата. С девчатами из КП планируем сделать стенд с фотографиями о рейде. Они обещают заняться этим завтра и к 20-ти часам разбегаются: кто в кино, кто на репетицию…

Направляюсь к Людмиле. Она начала перепечатывать книгу Сартра, но застряла на третьей странице: кончилась копирка. Приходит её сестра с дочкой. Я сперва принял её за фотокорра из редакции и обратился к ней с вопросом, почему у меня фотографии низкого качества.

— Это по тому, что ты тупой, — поспешила объяснить Люда.

Я было опешил, но великодушно промолчал.

Выпиваем по рюмке коньяку, заедаем мороженым. К 10 вечера является Олежек. Со свойственной ему простотой пристаёт с вопросами: чья это пишущая машинка, да где я ночевал в воскресенье…

В час ночи идём провожать сестру, и у МК-16 я справляюсь у Коротич о здоровье, не пора ли, мол, домой. До неё доходит, что нам пора спать, и, намекнув Олегу на его джентльменство, — не оставит же он сестру на полдороге, — прощается с ними.

…После хорошего взаимного удовлетворения я почти засыпаю, но у Людмилы много вопросов.

— Что ты за человек такой, о чём ты всё думаешь? Почему ничего хорошего не скажешь? — спрашивает она и сама же отвечает: — Хотя, конечно, лучше молчать, чем врать…

В среду просыпаемся в 5 утра. Люде неймётся, чего-то хочется. Я пытаюсь ей помочь, но кончаю раньше, чем ей хотелось. В отместку получаю тычки, щипки, царапины… Отвечаю затрещиной, но тут же прошу прощения. Чтобы как-то загладить ситуацию, натираю её сухую, тощую спину тигровой мазью. Завтракаю тем, что нахожу, и ухожу в половине восьмого.

На работе главный с Вяковлевым хором объявляют, что нашли мастера по газосварке, и я буду с ним работать. Они выходят, а Боря их догоняет. Через пару минут он возвращается и торжествующе заявляет, что я работаю с ним, а сварщик, — когда ещё будет!..

Для начала мы греемся в кузне, затем, — в бытовке. Наконец, я затягиваю на его кране штуцера, а потом мы берёмся за гак 26 26 Гак — крюк-полиспаст, на который навешивается «паук» со стропами. . До обеда его перебираем, переводим тросы, помогаем Холькову завести движок САКа. Несмотря на наше с Вяковлевым участие, сделать это не удалось.

После обеда — хождения из кузни в бытовку и обратно. На ЗИЛе ставлю бензопровод, с помощью лома вставляем на место компрессор, с трудом затягиваем гайки коллектора. До конца работы — у печки, в бытовке.

Дома делаем с Лёшкой семь ходок за водой, и я ухожу по магазинам. Звонок на дверь Людмилы не нахожу, но покупаю ей валенки. У неё дома — никого. Ставлю новую опору и ножку к журнальному столику. Люда приходит и собирает ужин. Однако, я у неё не остаюсь. Ищу Лёню и нахожу его на концерте заезжих артистов.

…У нас в балке — Владимирский, Валя из 7-го вагончика и остальные. Разговор идёт о качестве гастрольного искусства. Я выступаю против халтуры, которую привозят сюда чаще всего. Гошка понимает это, как мой снобизм и выпендрёж.

Диспут прервало появление Степанова, который зовёт меня к себе на шампанское. Его уговаривают принести вино сюда, к нам. За чаем с фигурным печеньем все увлечённо, как дети, угадывают силуэты якобы зверей, расплывшихся при выпекании.

Я незаметно удаляюсь в «спальню» и отрубаюсь до полуночи. Меня будит истошный крик Гошки. Он собрался сушить здесь свои шмотки, а Вова не дает — ни в какую. Гошка даже надел ботинки, чтобы на улице выяснять отношения, но вдруг остыл и улёгся спать. Газ шампанского действует не долго…

В четверг просыпаюсь в 4 утра, но засыпаю над тетрадкой до 7.

На работе ловлю главного.

— Вчера ждал, ждал, а сварщика так и не было, — говорю я. — Кран мы уже собрали…

— Сегодня сварной принесёт штуцер и будет варить. А пока — надо заменить заднюю ось у трейлера, что заваривали у нас…

Меня так и подбросило.

— А чем думали, когда эта ось была снята? — я был — само негодование. — Нельзя было сразу её заменить?

— Да, никто не додумался, — сказал он, посчитал, что негоже признавать себя дураком, и закричал: — И что теперь, ни хера не делать?!

Не торопясь идём с Борей разбирать крепление рессор трейлера. К 11 часам подготовку заканчиваем. Снимаем ручной тормоз, гайки со стремянок. В кузне в это время главный проводит урок по заплетанию чалок. Я улучаю момент, чтобы напомнить про мой кардан без крестовин. Он посылает меня на улицу: якобы у бытовки валяется кардан от УАЗа в сборе. Ничего хорошего, кроме кардана без крестовин, я не нахожу. Переворачиваем ось трейлера с Борисом без помощи крана и выбиваем два пальца из проушин рессор.

В обеденный перерыв дома ложусь спать и едва не опаздываю на работу.

…Серёжа обтачивает нам забитые витки резьбы на пальцах, мы их быстро ставим на место и до конца дня кемарим у печки.

После работы Зайчик подбрасывает меня до автобазы, к бане. Банщица идёт мне «навстречу» и просвещает насчёт нового расписания:

— Сегодня не ваш день!

Дома берусь за создание громкого будильника. Вожусь до 19 часов, пока не выясняю, что одно реле сломано. В это время Гошка доказывал мне, что тёмному и грязному (но как правило — хорошему) человеку совсем не нужны ни знания о прекрасном, ни чистота, ибо он так привык жить. Пример убийственный — его мать.

Мне всё же удалось убедить его, что не напрасно разночинцы шли в народ, для приближения «светлого будущего». С трудом он признал в себе веру в «нового человека», но не в коммунизм, ибо «сволочи будут всегда». Сомнения насчёт «быть или не быть» зародились в его душе, и он ушел в баню пешком, чтобы обдумать ответ на этот вечный вопрос по дороге.

Приходит Коля-«Рыбников» и выражает удивление по поводу пропажи Горисова: он вторую ночь не ночует дома. Обсудить пропажу Горисова я не успел. Меня отвлекло появление Лёни. Он просит заснять завтра людей на субботнике. Подумав, я соглашаюсь попробовать.

В 20 часов вдруг вспомнил, что надо купить еды. Со скандалом прорываюсь в магазин и хватаю всё, что вижу вблизи. Придя из бани, Гошка обрадовался пенному напитку и открыл бутылку так, что полбутылки шампанского оказалась на его чистой одежде и на полу. Оставшуюся половину допиваем с подошедшим Лёней. Я быстро прибираюсь и собираюсь спать. Но является Митя и заводит речь о стенгазете, о книгах и о прочем. Лишь после его ухода я забираюсь в постель.