Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

В субботу являюсь к Лёне, как он просил, в 9:30. В чём состоит задача, он не говорит до последнего момента. Когда подходим к бригаде Степанова, ждавшей у магазина вахтовую машину, я понял, что буду помогать снимать ребят для летописи треста. Однако, вскоре выясняется, что коллектив не весь осведомлён о важности мероприятия. Степанов же со сваркой, которую с большим трудом пробивал, — уже на объекте. Адонин, заведённый безразличием бригады, разгорячился так, что грубо послал подошедшего Виктора со всеми его советами и объяснениями. Бригада уезжает, а Лёня идёт снимать теньковских.

…Заряжаю плёнку для съёмок новоселья. На самом деле — тяну время до обеда, пришивая пуговицы на полушубок, а потом долго ставлю кассету в фотоаппарат. Плёнка мнётся, и я снимаю объектив, чтобы её поправить. Взяв у Горисова магнитофон, записываю себе Окуджаву и других авторов до 17-ти часов.

В 6 вечера иду искать попутную машину. У развилки останавливается автобус. Бегу к нему, поскальзываюсь и падаю прямо на выхлопную трубу. Весь перепачканный и злой еду в центр Ленды.

Долго хожу по новостройкам и, наконец, нахожу дом и 17-ю квартиру. У Островцевой ещё ничего не готово. Женщины копошатся на кухне, мужики начинают «по маленькой» в гостиной. Я развернул аппаратуру, и вскоре всё пошло: и музыка, и моя фотовспышка. За стол садимся в 20-м часу. Я сижу между Людой и Инной на ледяной лавке, принесённой с улицы. Сидим боком, но зато весело. Темп задаётся высокий, всё смешалось: стол, танцы, опять стол, опять танцы.

Олежек так расходится, что подбивает ногу телевизора, тот падает с грохотом экраном вниз, но чудом остаётся цел. Его повернули к стене экраном, и веселье продолжилось. Всё кончается как-то неожиданно.

Когда мы выходим на улицу, я начинаю падать на заледенелом снегу. Сначала у поворота из магазина. Следующие несколько раз шлёпнулся у входа в рощу. Мормонов забирает у меня авоську с аппаратурой и уходит с кем-то вперед.

Я иду под ручку с Людой и над чем-то смеюсь, как выяснилось позже, — над собственной пошлой шуткой. На одном из поворотов Олег отстаёт, пытается съехать с горки, на которой прошло детство Люды, но ему удается скатиться только кубарем.

У Мормоновых быстро накрываем стол в кабинете. Коньяк, солонина и тому подобное. Пьём долго и упорно, поём и слушаем Окуджаву. Говорим, в основном, о работе. Женщины уходят спать в 6 часов утра, а мы сидим с Аронычем до восьми.

…Нас будят в полдень. Я лёжа завожу магнитофон, Ароныч притворяется спящим, женщины готовят закуску. Я умываюсь, одеваюсь и нагло жду еду. В 2 часа дня садимся за стол, выпиваем шампанское, едим солонину. Ароныч вывинчивает из моего аппарата объектив «Юпитер» и оставляет мне камеру. Вскоре за ним заезжает начальник Мостоотряда №54, мы остаёмся за столом в меньшинстве, и становится грустно.

Наконец, мне удается поднять Люду, чтобы проводить до дома и открыть сломанный замок в её недавно полученной комнате. Она не хотела, чтобы я это делал, но я настоял. По дороге натянуто болтаем ни о чём, заходим в редакцию к Олегу, но его там нет. Берём отвёртку и идём к ней. Взяв у соседей какой-то ключ, открываю дверь через три минуты. На прощание консультирую по сборке обеденного стола и ухожу.

Дома проигрываю новые записи. Ввечеру намечается очередная пьянка. Румынское шампанское бурным потоком перетекает из магазина в наш балок. Я снимаю участников этого действа. Лёшка опять приводит Светку, но я уже ничего не слышу…

В понедельник поднимаюсь позже всех и мчусь осматривать «посты КП». Воробьёв был на своём месте, на моём (у столовой) — никого. Здесь — две вахтовки, из одной — люди перебегают в другую. ЗИЛ с будкой ждал из столовой бригаду Шелкова. Степановцы не дождались машины и двинулась на ремонт ОРСа пешком.

Дома пью чай и — на работу. В бытовке мне сообщают о предстоящей политаттестации и о гибели шофера управляющего трестом. Водитель — высокий мужик с бородой, вполне опытный — на своём УАЗ-469 в 15 часов разбился, а в 18 — скончался…

Долго думаем с Витей, чем заняться? Наконец сверлим отверстия в пластинах рессор и отдаём их кузнецам. Бегаем всё время от комитета в кузницу и обратно. Следим, чтобы кузнец не склепал рессоры неправильно. К обеду забираем рессоры, и я прилаживаю их по месту.

…Аттестация проходит весьма странно. Сорочин зачем-то спрашивает, где я жил, где работал до отъезда, приехал ли с отрядом, читаю ли газеты? Я отвечаю хорошо на все вопросы.

— Если газеты не выписывал, надо покупать. Нельзя без газет, — итожит механик…

Во время обеда сплю полчаса. После — чай с конфетами.

На работе долго приворачиваем стремянки к рессорам и ставим их с трудом на место. Из комитетской бытовки пришлось забрать поддон с деталями моей машины. Туда поселяют двух типов, очевидно, — нужных людей.

Сварной Алик рассказывает, как они с женой борются за расширение жилплощади (6 м² на троих) и почти дошли до суда; как попросил мастеров провести свет в комнату (они выдули магарыч — 10 бутылок бормотухи — и ничего не сделали).

Костя Матёрый, комплектуя свой сварочный агрегат, снял с моего движка старый приводной ремень, предъявил его механику и получил новый. Он хотел поменять и кое-какие гайки, но я не дал. При этом он приставал ко всем от скуки и рассказывал о своих похождениях.

…Получаем расчётные листы, и я — опять в недоумении. Собираю свои манатки и направляюсь в отдел труда, чтобы спросить о зарплате, но никого не нахожу. Ни Чеботарёва, ни табельщицы в бытовке нет, а «круглая морда» — мастер — уверяет, что табельщица в магазине и, возможно, скоро подойдёт. Захожу через полчаса и встречаю «круглую морду» на дороге. Прорабка оказывается вообще закрытой.

…Составляю кое-как следующий график дежурств членов КП у точек, откуда развозят людей на объекты. Несу этот график дежурным. Первая — Ленка Рыжова. Она — в неглиже и без парика. Зоя, её соседка, сразу уходит, а Лена угощает меня пирогом и пончиками. Следующие — Горбунов, Воробьёв, Киреев… Отбой в 10 вечера.

…Встаю в четыре утра. Пью чай, пишу дневник. В семь бужу мужиков. Рейда сегодня нет. В запасе целый час. Валяюсь в полусне до восьми.

На работе понукаю Витю начать работу, но до обеда мы мирно топим печку.

— На этой неделе закончите сборку машины, — не спросил, а скорее помечтал Вяковлев.

— Да, к пятнице соберём, — привычно ответил я и добавил, — если кто-то заварит дырку в поддоне.

Тем не менее, Вяковлев так и не подступает с этой проблемой к сварщикам.

Алик вернулся с ремонта водокачки и похвалялся тем, как удивил начальников и наших, и вышестоящих. Водокачка не работала, водовозки стояли без движения. Прибывший из треста Дмитриев мудро заметил: