Людмила Штерн - Жизнь наградила меня

Такие объявления стоят кучу денег. Экономная Бренда эту же информацию передала бы так: «5сп. Зв. 4кам. гар. экстра. $ЗМ».

Итак, налицо – размах Синдиных инвестиций в рекламу. Ну а как она уговаривает домовладельцев поручить именно ей продажу дома? Для изучения этого вопроса я поместила в газете «утку» – объявление, что продаю свой дом. В моем объявлении не было ни имени, ни адреса – только телефон.

В восемь утра раздался первый звонок. Синди схватила наживку.

– Доброе утро, мэ-эм, я не слишком рано? Меня зовут Синди Вонг. Я – из риелторского агентства «Вон-Тон».

Только что наткнулась на ваше мастерски составленное объявление о продаже дома. У меня как раз есть покупатель, знаменитый австрийский психиатр. Он получил кафедру в Гарварде. Буквально через десять минут я еду в аэропорт его встречать. Можно нам посмотреть ваш дом?

– Нет, мисс Вонг, я продаю дом сама. Я не хочу платить риелторам комиссионные.

– Ах, не беспокойтесь об этом. Я продам ваш дом за такую сумму, которую вам самой никогда не получить. Можно заглянуть к вам на пятнадцать минут? Без всяких обязательств с вашей стороны.

– К сожалению, нет. Я уезжаю через полчаса.

И я повесила трубку. Но телефон зазвонил опять.

– Хэлло, это снова Синди, нас разъединили. Когда вы вернетесь в город?

– В среду поздно вечером… После десяти часов.

– Вот и прекрасно! Мы будем у вас в десять тридцать. Если моему клиенту ваш дом понравится, мы сможем оформить сделку за две недели. Могу я записать ваш адрес?

Синдин сценарий предстал передо мной во всей его простоте и величии. Никакого австрийского психиатра у нее нет. Роль Зигмунда Фрейда исполнит какой-нибудь ее приятель. Мой дом ему понравится, но не подойдет. (В подвале нет места для бильярда или во дворе – для теннисного корта.) Однако, восхищенная Синдиной расторопностью, я потеряю бдительность и подпишу с ней контракт на исключительное право продажи моего дома.

Медовый Синдин голос струился из трубки прямо в сердце. Я была почти готова нанять ее продавать свой несуществующий дом ее несуществующему психиатру из Вены.

– Ну и настырная баба эта Синди, – сказала я Бренде, придя в контору. – Наглая, как танк. Ни тени смущения, никаких комплексов.

Не говоря ни слова, Бренда сняла трубку и набрала Синдин номер.

– Привет, дорогая, это Бренда Морген из агентства «City Sky». Мне надо кое-что обсудить с тобой. Не заглянешь ли к нам завтра около двенадцати? Угостим пиццей и кофе. Можешь? Замечательно, завтра увидимся.

Синди Вонг появилась ровно в полдень. Хотя Вонг – китайская фамилия, Синди вовсе не китаянка и носит фамилию бывшего, третьего по счету, мужа. Она – шатенка с короткой стрижкой и серыми, настежь распахнутыми глазами, в которых то и дело вспыхивает необузданное ликование. Ей за пятьдесят, но выглядит гораздо моложе. Улыбка как у Одри Хепберн и собственные, белоснежные, незамутненные возрастом зубы.

Одевается Синди элегантно, вот и сегодня она притащилась к нам в таком изысканном наряде, будто собралась на ланч в Организацию Объединенных Наций. Черный костюм от Армани, фисташковая шелковая блузка от Версаче, замшевые туфли от Феррагамо, на шее – нитка жемчуга, не знаю от кого.

Бренда разложила по бумажным тарелкам пиццу и перешла к делу.

– Синди, мы знаем друг друга давно, лет эдак десять, не правда ли? И все эти годы мы работали с тобой с более или менее одинаковым успехом. А в этом году ты умудрилась захватить весь рынок недвижимости. Всюду твои вывески, твои рекламы, твои объявления. Ну-ка, рассказывай, как ты этого достигла?

– Девочки, дорогие, со мной случилось чудо!

– Какое еще чудо?

– Чистая мистика! Во мне произошла невероятная трансформация. Им удалось изменить мою натуру!

– Что ты несешь? Кому это им?

Захлебываясь от возбуждения, Синди затараторила о новых сверхъестественных психоаналитических курсах под названием «Актуализэйшен».

– Клянусь! Теперь я стала другим человеком! Меня не узнать, меня подменили. Они мне потрясающе помогли!

– Чем помогли? В чем помогли? – перебила Бренда.

– Ах, да во всем. Во-первых, я стала любить людей. Возьмите, например, моего брата Джима. Такого болвана поискать надо. Я с ним не разговаривала шесть лет. А теперь нас водой не разлить.

– Он что, поумнел в последнее время?

– Нет конечно. Это я стала добрее и перестала к нему цепляться. Да и вообще… У меня всегда замечательное настроение, ровное, без диких перепадов. Без всех этих «ups» and «downs». Раньше я была страшно стеснительная, самого низкого о себе мнения. Из депрессии не вылезала, только на таблетках и держалась. А теперь с депрессиями покончено и все таблетки выброшены на помойку. Я избавилась от стыдливости, мне теперь море по колено. Ничего не боюсь! Стучусь в любую дверь. Могу любого уговорить продать свой дом. Сказать по правде, я заработала в этом году в два раза больше, чем за пять предыдущих лет.

– Ну, и сколько стоит эта «актуальность»?

– 1000 долларов… Не так уж и много.

…Тысяча долларов! Я стала перебирать в уме, как можно замечательно истратить тысячу долларов. Во-первых, слетать в Париж и обратно. Во-вторых, неделю отдыхать на Ямайке или Барбадосе. В-третьих, записаться на целый год в клуб здоровья или купить сорок бутылок «Абсолюта».

– Я не могу выбрасывать на ветер тысячу долларов…

– Почему на ветер? – Бренда задумчиво покачивалась в кресле, накручивая на нос непослушную прядь. – А вдруг мы и впрямь начнем зарабатывать кучу денег? Я заплачу за нас обеих, а ты мне когда-нибудь вернешь. О’кей, Синди, спасибо за совет.

И вот в один прекрасный четверг мы с Брендой в числе 150 других «студентов» собрались в «Солнечном бальном» зале отеля «Ховард Джонсон». Сверкают зеркала, горят и переливаются хрусталики на люстрах, блестит паркет, сияют бронзовые ручки и шпингалеты, розовый бархат глубоких кресел обещает негу и покой.

Мы расселись в бархатные кресла, и на сцену поднялся субтильный брюнет в темно-синем костюме (грубиянка Бренда шепотом назвала его «плюгавый»).

Черный ежик волос с драматической седой прядью, кошачья пластика, бриллиант на пальце. Он поднес ко рту микрофон, гладя его в ладонях, как бокал с коньяком. В зал полился его вкрадчивый, словно обволакивающий голос.

– Добрый вечер, дамы и господа. Давайте знакомиться. Я – ваш руководитель Джанни де Нино. Сегодня мы будем заниматься до десяти вечера. С пятницы до воскресенья – с утра до полуночи. Итого – пятьдесят часов… Эти пятьдесят часов окажутся самыми важными часами в вашей жизни… Да, кстати о часах. В этом зале только я имею право смотреть на часы. Пожалуйста, все снимите свои часы и положите в сумки или карманы. Прошу вас повторить за мной хором: «Обещаем не смотреть на часы».