Игорь Добролюбов - Осколки памяти

Я себя вроде чувствую принятым. Приятно, когда хвалят твою картину, хорошо к ней относятся, когда про­исходят небывалые случаи, и в городе, где ты снимал, улица получает имя по названию твоей работы. Я не могу сказать, что это для меня безразлично, я горд этим.

О людях

Мне хотелось делать картины о том, что меня как каждого человека в жизни волновало. Я делал то, что считал нужным. Это и картина о моем поколении в тылу, в эвакуации. Я это пережил, а значит, могу рассказать об этом так, как не расскажет другой, - скромная задача.

Затем я посчитал, что надо рассказать и о ребятах, которые остались здесь, в партизанских отрядах. Расска­зать честно о том, что мне удалось узнать из романов Вани Чигринова, из воспоминаний людей, прошедших через это. Хотелось рассказать об этих людях, дать им знать, что о них помнят, и хотя бы так, картиной, но по­мочь им жить.

"Расписание на послезавтра" - картина, тоже идущая от жизни. Я боялся школы, и мне казалось, что неправильно наша школа организована, - наверное, это самомнение. Но я приходил и сидел в страхе, а вызов к доске был чудовищной катастрофой. Разве это нормально?

Главные идеи "Белых рос" тоже рождены действи­тельностью: во-первых, уничтожается семейный уклад, уничтожается деревня, город поглощает ее, людям, бед­ным, трудно сориентироваться. Коля Караченцов еще работает в колхозе, а колхоза-то вот-вот и не будет уже. Затем одиночество стариков. Сыновья все разбежались, родители живут одни. Мне их жалко было, стариков этих. Хотелось разобраться в сложностях жизни. И потом хоте­лось обратить внимание на то, что классные же люди рядом с нами живут! Ну, не задача ли?

А "Осенние сны" и вовсе. Формулировка, которая ранила и жгла мое сердце - так называемые "беспер­спективные деревни". Ну, кто это придумал?! Почему?! Вот как живут там люди, так и живут - выкарабкивай­ся, как можешь. И привыкли они никакой помощи не ждать. Я делал картину против этого, картину про та­ких вот заброшенных стариков, которых мне тоже было очень жалко.

А что происходит сейчас? То же самое, к сожалению. Как одинокие выкарабкиваются? И не только в деревне, в городе тоже. Елки зеленые! Ежели на Дальнем Востоке в домах отключают тепло и замерзает (!) человек, меня передергивает от этого, меня это угнетает.

Да, у меня тяга к человеку. К городскому, деревенско­му - не важно. "Улица без конца" - картина о городской девочке. Ведь если вдуматься, нечего гордиться палатка­ми, в которых жили героические строители Новополодка, ехавшие туда по комсомольской путевке: терпели муки, никаких условий - один труд. Героизм - да, но в то же время и полная беда.

Я не понимаю термин "писатели-деревенщики": они же пишут о людях, которые живут в деревне. А другие пи­шут о людях, живущих в городе. Но о людях, и важно это. Важно постараться людей понять, полюбить и помочь.

Ваш покорный слуга за своим письменным столом прочитал в газете малюсенький рассказ Василия Влади­мировича Быкова и обалдел. Я рвусь его ставить, потому что это сочинение о человеческой сущности и о том, ка­ким должен быть человек. От этого никуда не уйдешь.

Ретроспектива ради перспективы

Я говорил о том, что качество картины определяют сами люди, зрители. Тогда почему народ "голосует" за триллеры, фэнтези и пр., действительность ему не инте­ресна? - спросите вы.

Народ не самостоятелен, к сожалению: он может смотреть только то и выбирать только из того, что ему показывают.

Каждый год, слава тебе Господи, рождается новое по­коление. И уже не первое поколение (!) не видело послево­енных картин, сделанных режиссерами "Беларусьфильма", многих из которых уже и в живых нет. О довоенных и говорить не приходится. Сегодня есть пропущенные поколения, которые не видели мировую классику: и советские картины, и зарубежные. А где они могли увидеть, если не показывают! Видики-то появились всего ничего, да и не заменит ви­дик кинотеатра - ощущение другое. Значит, надо повто­рять, показывать старые картины - они не старые, они просто давно сделаны.

Благо, пленки оберегаются и держатся в боевой го­товности. О том, как сберечь пленки, думали ученые - химики, физики - и организовали в свое время в Совет­ском Союзе "Белые столбы", где хранятся негативы и по­зитивы наших художественных картин, и мои картины там все есть. Это научное учреждение, где работают се­рьезные ребята, любящие кинематограф и знающие его досконально, они этим занимаются со всей серьезностью и тщательностью: следят за влажностью, температурным режимом, время от времени проматывают пленки, смот­рят, в каком они находятся состоянии, и, если необходи­мо, принимается решение о реставрации.

А сейчас с появлением новой техники можно пере­водить картину на "цифру", и она будет вечной.

Техника развивается: вот вам видеокассета, вот вам DVD...

А с другой стороны - специально оборудованный в кинотеатре зал Dolby stereo - ошеломляющее впечатле­ние от такого просмотра картины! Как можно лишить людей возможности смотреть хорошее кино в кинотеатрах, не знаю. Ну, "Мимино" (я буду говорить о тех картинах, которые нравятся мне) надо через каждые пять или три года в кинотеатре повторять! По телевидению иногда, сла­ва Богу, дают, а я хочу, чтобы показывали в кинозалах! Это другое: картина держится неделю, человек может вы­брать удобное для себя время; студенты, например, сбе­гут с первой пары, посмотрят - и назад в институт.

Мои сегодняшние студенты не видели очень многих из "старых нестарых" картин; получается, что этих картин вроде и не было - голое место. Так, не зная Эрмита­жа, молодой художник может подумать, что все начина­ется с него. Подожди, остановись в своих мыслях. Оказы­вается, еще до тебя были мастера - полон музей. Не случайно воспитанники Императорской Академии худо­жеств сначала ходили в Третьяковскую галерею и пере­рисовывали (!) картины мастеров, овладевая техникой, а уж после - пожалуйста, получали полный простор для фантазии и творчества.

Сейчас едва ли кто из молодежи знает режиссера, ко­торый уже покинул нас, Борю Степанова; картин его, я полагаю, многие вообще не видели. А это был тонкий, вы­сококультурный, очень добрый, мудрый человек. "Вол­чья стая", "Государственная граница", "Облака"... Да за одну "Альпийскую балладу" перед Борей Степановым следует снять шапку и склонить голову - блестящая кар­тина.

Не знают, кто такой Бычков, и был ли такой режис­сер вообще. А он был! Прелестный детский режиссер, сде­лавший дивную картину "Город мастеров", "Христос при­землился в Гродно" и многие другие работы - это его, Бычкова. Все это в свое время обругивали, критиковали, говорили, что не по тому пути идет. Но оставьте, покажи­те сейчас и скажите, что эти картины были "ругатель­ные", на полку их складывали.