Татьяна Внукова - Дом на Новгородском

Когда нам разрешили выходить из двора, мы увлек­лись катанием на «гигантских шагах», «гиганах» во дво­ре соседнего 102-го дома.

Гиганы — столб с установленным на нем сверху пово­ротным устройством, с привязанными к нему четырьмя- пятью канатами. На конце каната сделана петля, в которую садишься. Сначала все бегут по кругу, чтобы рас­крутить гиганы, потом, поджав ноги, летят. Затем снова разбегаются и снова летят. Каждому хочется покататься подольше, а желающих много, и, чтобы происходила замена, играли «в тряпку». Водящему нужно во время дви­жения положить тряпку, сделав кувырок к столбу или наоборот, оттолкнувшись в сторону настолько внезапно, чтобы едущий за ним не достал. Если достал, то стано­вится вместо тебя водящим. Не достал — уступит место другому. Играли часами. Такие гиганы были во дворах многих двухэтажных домов.

Недавно на китайской выставке услышала от экскур­совода об игре, которую, оказывается, любили китайцы. Забавно, но мы, особенно мальчики, в неё тоже играли в первом классе — «пинучка» или «жожка». К кусочку меха прикрепляли свинец, и эту конструкцию подкидывали со счётом внутренней стороной ботинка, поворачивая ногу, согнутую в коленке. Кто дольше не пропадет — победи­тель.

Девчонки, а иногда и мальчишки, скакали «в классики», нарисованные мелом на рано оттаявших мосточках. Нуж­но было преодолеть 10 классов, «котёл» и «экзамены».

Играли об стенку маленьким мячиком, бросая его из-под руки, из-под ноги, с переворотом, приговаривая: «Горы, шлёпы, блести, крести, из-под ручки...» и т. д.

Девочки любили вышивать, сидя компанией на сол­нышке на крыльце. Вышивали подушки на диван мод­ным тогда болгарским крестом. Разговаривали.

Вечерами на деревянной мостовой Новгородского играли в круговую лапту. В пространстве между двумя отчерченными «салами» бегает вся группа играющих. «Парятся» двое водящих. Каждый на своем «сале». Пере­кидывают друг другу маленький мячик, стараясь попасть в играющих — выбить. Мяч может быть пойман. Это даёт право вернуться в игру первому выбитому. Если выбиты все, то «парятся» те, кто выбиты первыми.

Другой игрой на Новгородском была игра «попа го­нять». Поп — короткий отрезок толстой круглой палки. Его ставили на попа. Наверно потому игра так называ­лась. Начинается игра с забрасывания бит игроков (па­лок длиной 60-70 см) от черты «сала». Забрасывали стоя к черте спиной. Чья бита упадет дальше всех, тот будет играть первым, чья ближе всего к салу — будет водящим. Водящий ставит попа. Затем все игроки сбивают его по очереди с того места, где лежит своя бита, а водящий ста­вит на том месте, куда он отлетел. Гнали по Новгородско­му до 17-й школы. В какой-то момент игрок, чья бита оказалась рядом с попом, роняет его на бок. Все хватают свои биты и бегут к «салу» отметиться. Кто прибежит последним — водящий на следующую игру. Мы пугали прохожих, когда бежали толпой с большими палками в руках.

В эту же пору привлекательным занятием стало ката­ние на велосипеде. У нас с Петром на двоих был отцов­ский взрослый велосипед. Первым начал кататься Петя. Он просовывал ногу в просвет рамы и ездил стоя. С седла ноги не доставали до педалей. Потом, очень скоро, он стал доставать, поставив седло в самое нижнее положение. Я училась кататься, доставая педали кончиками пальцев и переваливаясь с боку на бок. Взрослые велосипеды были у большинства ребят. Подростковый был только у одно­го мальчика, и он давал нам «для души» по очереди на нем прокатиться. Только после окончания девятого клас­са родители подарили мне дамский велосипед с красивой цветной сеточкой над задним колесом. Катались мы пре­жде всего по деревянному Новгородскому, потом ездили по всему городу и особенно любили Набережную. Не­сколько раз большой группой ребят ездили до Чёрного Яра. Путешествие занимало целый день.

Потом пришла пора игры в волейбол. Начинали иг­рать часов в 5 и играли до ночи. Помешать могла только дождливая погода. Родители даже однажды сказали, что домой не пустят, и в 11 вечера заперли дверь на крючок. Кстати, обычно входная дверь не закрывалась, потому что в коридоре лежала овчарка. Петру пришлось залезть через крышу и чердак в сени и открыть мне дверь.

Из домашних игр мы любили шашки, карты, маль­чишки — шахматы. Был у нас маленький бильярд, размером в 6-ю часть настоящего. В шашки играли в «крепкую», «поддавки» «уголки» и игру, называемую в «Чапаева», когда щелчком своей шашки выбиваешь шашку противника. После каждой победы перемеща­ешь ряд своих шашек на одну клетку. Последнее рас­положение вплотную ряд к ряду — «расстрел». Затем противник ставил шашки по 2, по 4 и 8. Потом игра начиналась снова. Отцовские шашки были отличными для такой игры — крупные, деревянные со свинцовым вкладышем для утяжеления.

Вплоть до 10-го класса нашей любимой игрой были «10 палочек». Начиналось всё с выбора водящего. Для этого считались. Во дворе собиралось играть человек 15. Каждый хотел считать, и все кричали: «Я!» Хозяйка дома даже жаловалась матери, что такой крик трудно выно­сить. Все знали считалки. Например, «на златом крыль­це сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной, ты кто такой». Если видел, что выбор падает на тебя, добавлял «говори поскорей, не задерживай до брых и честных людей». Палочки укладывали на по­перечину, поставленную на манер весов, и разбивали. Пока водящий собирает, нужно было убежать и спря­таться. Если он находил игрока, то бежал к палочкам и, трогая их со словами «чур за ...», называл имя пой­манного. Пойманного могли выручить, если прибегали к салу за время, когда водящий отойдёт искать других. Нашел всех — отпарился. Водит тот, кто попался пер­вым. Смешно, когда играли в десятом классе, одного из наших парней остановил милиционер, увидев, что тот крадётся вдоль забора.

Рынок обозначен на плане Архангельска 1794 года, но ещё более широкой полоской — на генплане Архангельска 1854 года. Рынок на берегу реки сложился исторически, естественным образом, ведь деревни вблизи Архангельска расположены по берегам Двины к верховью и по рукавам в устье. Наилучшее со­общение с городом по воде. Берег в районе рынка между улицами Карла Либкнехта (Соборной) и Володарского (Театральной) был оснащён пятью пристанями.

Приехав с мясом, рыбой, молоком, овощами на своём карбасе, лодке, а позднее катере, речном трамвайчике, можно было выгрузиться на причал и тележкой или те­легой, запряжённой лошадью, довезти товар за два шага до торгового прилавка.

Очень красочно эту процедуру и сам архангельский рынок прежних врёмен описали писатель Илья Бражнин и известный океанограф Всеволод Васнецов. Поэтому, прежде чем рассказать о первой достопримечательности города — рынке, каким я его видела в 40-50 годах про шлого века, остановлюсь на их описаниях. Вот что писал об архангельском рынке 1912-1914 годов Бражнин: