Юрий Мишаткин - Соловушка НКВД

14. Шапки меховые, 10 шт. [14] В акте 130 пунктов, не забыты нижнее женское белье, верхняя одежда, отрезы сукна, ковры, мебель и пр., все перечисленное передано для реализации по пониженной цене в закрытый магазин для сотрудников аппарата НКВД.

Из доклада Н. Ежова в Центральном клубе НКВД 8 марта 1937 г.

…Если бы Ягода был твердым и честным большевиком, он бы не потерял доверие товарища Сталина. Ошибки Ягоды имеют глубокие корни. С 1907 г. Ягода находился на службе у царской охранки. Но это еще не все. Немцы сразу пронюхали об истинном характере деятельности Ягоды и подсунули его Дзержинскому для работы в ЧК в первые дни после революции. А это значит, что на протяжении всей жизни Советского государства работал на германскую разведку. Шпионы Ягоды проникали всюду, заняли все ключевые посты. Даже руководители отделов НКВД Молчанов, Горб, Гай, Паукер, Волович — все шпионы!.. Почему Ягода так стремился завоевать популярность? Она была ему нужна, чтобы следовать политике Фуше [15] Ф у ш е Ж о з е ф, министр полиции Франции при Наполеоне. Вступил в тайный союз с Англией. . Нам нужна чистка и еще раз чистка, у меня нет сомнений, колебаний, нет и слабостей.

Голоса в зале: Вот мерзавец! Как замаскировался, подлец! Как такой мог нами руководить?

Случившееся считал недоразумением, которое растает как дым. Верил, что стоит Сталину узнать о лишении свободы заслуженного, удостоенного многими наградами главы карательных органов, генерального комиссара государственной безопасности, затем наркома связи, как тотчас прикажет исправить ошибку.

«Хозяин не мог забыть наше знакомство в Красном Царицыне в 1919-м, когда я был управделами Высшей военной инспекции, он — чрезвычайным уполномоченным ЦК, руководил продовольственными делами на юге республики. Когда доложат, кого посмели заточить во внутреннюю тюрьму Лубянки, возмутится и придет на помощь».

Было реальное опасение, что вскрыли серьезные нарушения по службе, неоднократные превышения властью и оправдаться станет крайне трудно.

«Никто не застрахован от ошибок, их не совершают только бездельники. Согласен на строгий выговор, понижение в звании, даже перевод к черту на кулички, в Тмутаракань. Докажу преданность вождю, партии, правительству…»

В так называемой «дворянской» камере-одиночке для высокопоставленных лиц и иностранцев представил себе, как Сталин отдает приказ немедленно освободить «Ягодку», как в редкие минуты благодушия вождь называл главного чекиста. Выслушивает обещание удвоить количество арестов всех несогласных с генеральной линией партии, правительства, скатившихся до вредительств антисоветчиков, позабыть об отдыхе, сне и всего себя без остатка отдать поиску, осуждению врагов народа. Вождь останется доволен, произнесет: «Нe забывай, кому обязан карьере, наградам, званию. Могу подарить свободу, но могу и придавить, как церковную мышь».

Ярый безбожник, неправославный, впервые неумело перекрестился.

«Господи, если ты есть, заступись за попавшего в переплет безвинного раба твоего! Стану неустанно прославлять, ставить тебе свечи, только приди на помощь, не дай погибнуть!»

Объятый страхом вспомнил, что для получения признательных показаний к арестованным применяют меры физического воздействия.

«Неосмотрительно поспешил подписать приказ, требующий не церемониться с потенциальными преступниками, ввел в штат тюрем заплечных дел мастеров по работе с дубинками, шлангами, иголками, противогазом — стоит побыть в нем с перекрытым шлангом, как любой делался шелковым, признавал дичайшие, взятые с потолка обвинения вплоть до работы на разведку марсиан. Неужели и меня ожидает подобное?»

Чтобы не думать об ожидаемом, от которого встают дыбом волосы, постарался восстановить в памяти последний проведенный на свободе день. Будучи профессионалом, довольно быстро заметил двух «топтунов» в одинаковых габардиновых плащах, фетровых шляпах. Понял, что могут забрать в любое время, но вряд ли арест произойдет на улице на глазах прохожих.

Предусмотрительно собрал в небольшой фибровой чемоданчик то, что позволено иметь в тюрьме — мыло, зубной порошок, пачку чая, полотенце, пару носовых платков, носки. Сделал это вовремя, с ордером явились глубокой ночью 3 апреля 1937 г. Потребовали сдать паспорт, служебное удостоверение, мандат депутата. В автомобиле М-1 повезли по безлюдной столице, игнорируя сигналы светофоров. Зажатый с двух сторон чекистами, уперся взглядом себе в колени. На Лубянке въехали во двор через «черный» вход, предназначенный для арестованных и доставку в столовую продуктов. В длинном коридоре при столкновениях с идущими навстречу ставили лицом к стене. Ввели в одну из комнат, приказали вынуть из ботинок шнурки, забрали поясной ремень, запонки.

— Фамилия?

Не теряя чувство юмора, с иронией подумал: «Ломают комедию! Прекрасно знают меня в лицо, при виде вытягивались в струнку, «ели» глазами. Ныне смеют повышать голос».

— Фамилия!

— Ягода, в метрике значусь Иегудилом.

— Имя, отчество?

— Генрих-Гершель Григорьевич.

— Год рождения?

— 1891.

На лифте подняли на несколько этажей. В приемной невозмутимая секретарша кивком указала на дверь кабинета, где под портретом Сталина восседал Главный прокурор СССР Вышинский [16] В ы ш и н с к и й А. Я., бывший меньшевик, прокурор, член коллегии Наркомата просвещения, акад. АН СССР. Главный обвинитель на политических процессах. С 1940 по 1953 г. министр иностранных дел. , чуть в стороне стену подпирал так же давно и хорошо знакомый Слуцкий [17] С л у ц к и й А. А., комиссар госбезопасности 2-го ранга, один из заместителей Ягоды, зам. начальника 7-го отд. ГУГБ НКВД (разведка). .

Не поздоровавшись и не дожидаясь вопросов, Ягода выпалил:

— Передайте Ежову, что Бог все же существует. Меня сурово наказал именно Бог, а не Ежов.

— Бога нет, — отрезал Вышинский.

— И никогда не было, он миф, легенда для затуманивания мозгов, — добавил Слуцкий, кого Генрих Григорьевич ценил за исполнительность, мастерски проведенные следствия, сложнейшие операции, в их числе похищение в Париже ясным днем, вывоз в Москву начальника Российского общевоинского союза генерал-лейтенанта Миллера.

Слуцкий не горел желанием участвовать в допросе недавнего начальника. He смотрел на Ягоду, боясь встретиться с ним взглядом, крутил в руке папиросу, не решаясь закурить в присутствии главного прокурора.

— Прежде, как и вы оба, был ярым безбожником, считал, что Бога нет, теперь в этом очень сомневаюсь, — добавил Ягода.

Вышинский не был расположен к атеистическому спору, препирательству.

— Ставлю в известность, что обвиняетесь в серьезных преступлениях, носящих сугубо уголовный характер, а также в контрреволюционной деятельности в пользу ряда иностранных государств, организации убийств видных деятелей партии, правительства, в частности товарищей Куйбышева, Менжинского, отца и сына Горьких. Также в покушении на жизнь товарища Ежова посредством яда, приготовление которого освоили до революции, работая фармацевтом в аптеке отца [18] По другим сведениям, Гирш Фишелович Иегуда был еще гравером, часовщиком, в Нижнем Новгороде у него одно время служил будущий председатель ВЦИК Яков (Арон) Свердлов, на чьей племяннице женил сына, что способствовало карьере Генриха. .