Йозеф Рыбак - «Иду на красный свет!»

И посмотрите на конец этого стихотворения:

Это стихотворение из «Новых песен», из книги, которая в нашей новейшей поэзии означает революцию. У колыбели ее стояли Уитмен и Верлен, что ничуть не умаляет ее ценности и своеобразия. Стихи, входящие в сборник, возникали уже в 1911, 1912, 1913 и 1914 годах, так же как размышления об искусстве, собранные в книгу «Да здравствует жизнь!». Книга эта вышла в 1920 году. После четырехлетнего перерыва, вызванного войной, поэт ворвался в жизнь, словно завоеватель, и даже у мудрых людей, каким был Ф. К. Шальда, перехватило дыхание, что видно по его раздраженной рецензии. Шальда еще находился в плену старой эстетики и поэтических условностей, распространенных в начале войны, чтобы понять дух новой поэзии Неймана. Он высмеивает ее, стараясь умалить. Неймановский неистовый и бунтарский характер, тяготеющий к изобретательству, к новому слову, он пытается представить бурей в стакане воды, а поэта — всего-навсего певцом букетиков да прирожденным создателем идиллий, который служит абстрактным идеям, прикрывая все это шумом, фразами и пустой болтовней. Сути «Новых песен» Шальда не понял. А тем более решающего значения этой книги. Автору книги соответствовал образ поэта, который прост и человечен, как рабочий, и который воспевает работу и чудеса техники, созданные руками рабочих, равно как и вещи и обстоятельства, связанные с развлечением трудящихся.

Говоря о зачинателе новейшей поэзии, часто называют Гийома Аполлинера. До известной степени в вопросе, касающемся образности, это верно. Однако, если б нашелся ученый, который взялся за работу над «Новыми песнями» Неймана и молодой поэзией начала двадцатых годов, он вынужден был бы прийти к выводу, что поэтический сборник Неймана, в который, словно притоки в реку, вливается все человеческое и все лучшее, что поэт мог взять из поэзии Неруды, Махара, Безруча, Верлена и Уитмена, а также из своей «Книги лесов, холмов и вод», — это произведение сугубо оригинальное, сугубо чешское, как, например, сугубо чешскими являются художник Вацлав Шпала {274} 274 Шпала Вацлав (1885—1946) — видный чешский художник. или поэт Витезслав Незвал, со всем, что привносится извне и возникает из того, что витает в воздухе, с чем выступает мир современной техники, современного мышления и современной образности.

Жизненный и творческий путь Неймана можно представить как угодно, только не идиллией, покоем, благоразумием, комфортом и теплым местечком под солнцем.

Нейман всю жизнь жил бедно. Чтобы прокормиться литературой, ему приходилось писать научно-популярные книги, но он жил борьбой нашего трудового народа как человек, всем своим сознанием принадлежащий уже миру социализма. Он находился в центре, где шла непрерывная борьба за полное понимание смысла жизни. Как творческая личность он не избежал искушений, встречавшихся на его пути. В нем сталкивался материальный и политический мир с миром его сердца и чувств, и это сопровождало его с юных лет. От участия в движении «Омладина» {275} 275 «Омладина» — движение прогрессивной, радикально настроенной чешской студенческой и рабочей молодежи в начале 90-х гг. XIX в. против проавстрийской политики буржуазии страны, клерикализма и габсбургской бюрократии, за социальное и национальное освобождение чешского народа. В 1894 г. по доносу провокатора над группой арестованных участников движения состоялся судебный процесс. С. К. Нейман и другие представители радикальной молодежи были осуждены на различные сроки тюремного заключения. , принесшего ему тюремное заключение, к испытанию аристократическим индивидуализмом, декадентством и анархизмом. Через увлечение цивилистской лирикой {276} 276 …увлечение цивилистской лирикой… — Цивилизм — направление в чешском искусстве начала XX в. (С. К. Нейман, братья Чапеки и другие), родственное кубофутуризму. и воспевание технического прогресса путь его вел в мир труда, к рабочим, а там уж оставался всего шаг до того, чтобы он навсегда встал в ряды единственного действительно передового отряда мира — коммунистов, борющихся за освобождение человека от рабской эксплуатации.

Жизненный и творческий путь Неймана был отмечен и субъективными особенностями поэта. Это сложное восхождение его к «земному», сделавшее из него убежденного материалиста, далекого от какого бы то ни было идеалистического толкования мира. В пафосе «Новых песен» внимательный читатель найдет то, чего не заметил проницательный критик Шальда: кредо поэта, которое, окончательно сформировавшись, прозвучало как боевой клич художника-коммуниста в «Красных песнях». Чуткий и внимательный читатель найдет в «Новых песнях» не одну тонкую нить, связывающую эту книгу с первыми сборниками представителей волькеровского поколения, с так называемой пролетарской поэзией, а также с поэзией, которая, подобно задуманному Карелом Тайге воспеванию современной цивилизации, закончила лишь поверхностной красочностью. У Неймана же это пропетое вдохновенно, свободным стихом прославление технических чудес подготавливает переход поэта к глубокому и героическому перерождению, к полному расхождению с мещанством во всех его формах, духовных атрибутах и в эмоциональном отношении.

Без таких стихотворений, как «Цирк» и «Жажда», я не могу себе представить ни написанных на большом дыхании стихов Незвала, ни «Нового Икара» Библа, без «Похвалы ротационной машине», «Строительства водопровода», «Негра» не могу себе представить ни стихотворений Франтишека Немеца, ни Иржи Волькера, ни Сваты Кадлеца, ни произведений Пиши «Карусель» и «Спираль». Такое стихотворение, как «Поданная рука», многими нитями накрепко связано с творчеством Вилема Завады.

«Новыми песнями» С. К. Нейман совершает форменную поэтическую революцию не только в плане личного своего творчества, но и в нашей новейшей поэзии вообще. В этой книге мы видим поэта уже совершенно нового, с абсолютно новым, не банальным миром чувств, завоевывающего те области, которые через четыре-пять лет сделаются постоянным источником совершенно иного жизнеощущения и новых связей в поэзии послевоенного поколения.

Поэтические картины будущей жизни непонимающая критика считала всего-навсего абстракцией. Вчитаемся в эти стихи сегодня, когда мы живем уже в новые времена. Как далеко вперед смотрел поэт, писавший в ту пору о человеке будущего: