Сергей Васильев - На разломе двух времён. 80-е

Выездную олимпиаду МФТИ организовывал один из студентов Физтеха. Тогда была традиция: студенты, приезжая на зимние каникулы в свой город, должны были заодно провести там олимпиаду, собрав по возможности лучших школьников города. Это была своего рода и реклама Физтеха, и попытка отобрать лучших из лучших.

Олимпиадные задачи не были похожи на типовые школьные задания, они всегда были нестандартные и походили именно на задачи вступительных экзаменов. Они были необычны, но вполне посильны. Нужно было лишь проявить смекалку, чуточку нетривиального мышления. Именно таких студентов искал Физтех.

– Из какой вы школы? – спросили меня на входе в аудиторию, где проходила олимпиада.

– Я из машиностроительного техникума, – ответил я.

Высокий парень в очках, студент факультета аэромеханики и летательной техники МФТИ, который приехал в родную Горловку проводить олимпиаду, удивленно поднял на меня глаза. Все школьники, находившиеся в зале, тоже повернулись в мою сторону. Такое было впервые, чтобы учащийся техникума пришел поучаствовать в школьной олимпиаде наравне с десятиклассниками.

Да еще и не в простой, а в физтеховской.

После короткой дискуссии – а может ли вообще выпускник техникума поступать в МФТИ – мы со студентом Физтеха прояснили: да, в принципе – может.

Мне дали лист с задачками, как и всем, и объявили, что время пошло.

На решение задач отводилось два часа. Я справился быстрее и одним из первых сдал работу. Игорь для вида боролся с задачами, но честно признался, почти ничего решить не смог, все-таки олимпиадные задачи требовали специальной и длительной подготовки. А я к тому моменту уже был хорошо подготовлен: дали о себе знать и упорная самостоятельная работа, и помощь репетитора.

А на следующий день, когда нас позвали на подведение итогов, студент Физтеха торжественно объявил:

– Первое место занял учащийся Горловского машиностроительного техникума.

И вручил мне диплом.

Выпускников нашего техникума распределяли по всему Союзу.

Основная специальность, на которой нас учили называлась «Энергетическое машиностроение». Это предполагало довольное глубокое изучение основ металлургии и металлообработки, от мартеновских печей до токарных и фрезерных станков. Наш курс обучался суперновому тогда направлению – станкам с ЧПУ (числовым программным управлением), там уже применялись первые ЭВМ. Они были еще на перфокартах, но для них уже преподавались основы программирования. В техникумовскую мастерскую привезли первый станок-робот, который должен был работать без человека.

В общем, уровень подготовки в простом машиностроительном техникуме в шахтерском городе был довольно высоким, и спрос на выпускников – соответствующим. Заявки были из различных городов огромного Советского Союза. Так было не только у нас, по этому принципу работала вся система среднего специального образования в стране.

К концу учебы в техникуме ты должен был решить, куда идти работать дальше. Это были твои обязанность и право одновременно.

Обязанность – работать по той специальности, на которую учился. И право – в зависимости от успехов в учебе выбрать место работы для дальнейшего распределения.

По уровню «престижности» в том году была следующая градация. На первом месте стоял Ленинград, точнее машиностроительный завод под Ленинградом, в Колпино. Это было самое завидное место работы, и лучшие из учащихся старались попасть именно туда. На наш техникум в Колпино в том году было выделено шесть или семь мест. Далее шли Подмосковные Серпухов и Подольск, оттуда было три или четыре заявки. Потом – волгодонский «Атоммаш» и только за этими крупными и далекими городами следовал донецкий «Точмаш» и наш горловский «Машзавод». Заявок из дальних городов было много, и более половины учащихся выбирали уехать подальше. Все отличники, заканчивавшие техникум с красным дипломом, стремились в дальние города.

Никто не хотел оставаться дома.

Так было принято в советское время, что молодой человек должен передвигаться по стране. Всеобщее перемещение молодых кадров было нормой системы. Ты получал распределение и после окончания учебы приезжал туда работать. Тебе выделяли место в общежитии, где и начиналась твоя новая трудовая жизнь.

Дальше все зависело от тебя.

Если ты вписывался в коллектив и работу, то ты укоренялся на новом месте. Двигался там по служебной и профессиональной лестнице, вставал в очередь на квартиру и стремился к другим местным благам.

С годами логика продвижения и передвижения менялась. Кто-то мог жениться, выйти замуж и по семейным обстоятельствам поменять работу. Кому-то работа не нравилась, он искал новую. Но в подавляющем большинстве случаев именно место, куда тебя распределили, становилось твоей основной работой. То есть, по сути, ты выбирал место, где продолжится твоя жизнь. Поэтому к такому выбору все относились очень серьезно, и за хорошие места всегда была конкуренция.

К четвертому курсу техникума я был одним из лучших учащихся и шел на красный диплом, где в длинном списке отметок были только пятерки. С таким дипломом я, естественно, мог выбрать любое из предлагаемых мест. И по логике нужно было выбирать Ленинград. Но я уже окончательно решил для себя, что буду поступать на Физтех. Мне не хотелось забирать у ребят, однокурсников, это дефицитное «ленинградское» место, оно бы «прогорело», если бы я поступил в МФТИ и им не воспользовался. Поэтому я выбрал второе по «престижности» место – город Серпухов, его я воспринимал как страховочное, куда пришлось бы распределиться, если бы я так и не поступил на Физтех.

Само поступление в институт после техникума не было свободным делом. Такое право тебе давал только красный диплом, и то не в любой вуз. Чтобы поступать в институт по иной направленности, чем был твой техникум, в красном дипломе количество пятерок должно было сильно превышать количество четверок. Советские правила тут были жесткими. Если ты хочешь иметь право на выбор, право все поменять в своей жизни – будь лучшим.

Я шел на 100 %-ный красный диплом, и такое право у меня было.

Московский поезд от станции Никитовка отходил рано утром.

Абсолютно неожиданно проводить меня в этот путь вышел отец. У нас никогда не было с ним длинных задушевных разговоров, мы не вели долгих бесед о жизненных целях и устремлениях. Когда-то он тоже сделал свой прорыв, выбравшись из украинского села в город, поступил в институт и работал теперь на стройке прорабом. Больших высот в жизни он, может, и не достиг, но семья жила в достатке, у нас все было: машина, гараж, дача.