Джейн Биркин - Дневник обезьянки (1957-1982)

Линда отвезла меня в мой домик на Чейн-Роу [122] Джон отказался от аренды дома на Чейн-Роу, который был расположен по соседству с домом моих родителей. Мы приезжали туда на каникулы и на Рождество; мой брат устраивался в подвале. , и я сразу пошла спать. Я с огромным интересом рассматривала коллекцию журналов Playboy и Penthouse, которые собирал Серж. Когда его со мной нет, я сплю в его спальне.

11 июня

Завтра уезжаем из Лондона. Вчера я разговаривала с папой. Операцию ему назначили на 23-е, так что я надеюсь, что он сможет провести с нами пять дней на острове Уайт. Серж присоединится к нам в понедельник утром. Вчера я навестила мать Сержа. Она выглядит лучше, но по-прежнему сильно горюет и кажется немного потерянной. Не думаю, что Серж уговорит ее поехать вместе с нами на остров Уайт. Она не хочет покидать Париж. Я очень люблю ходить к ней. Я уверена, что ее необходимо как-то отвлекать от мыслей об отце Сержа.

Серж водил меня ужинать к Люка Картону – это старинное и весьма рафинированное французское семейство. По пути мы зашли выпить по стаканчику в «Максим». У меня была с собой корзиночка черешни. Они предложили вымыть ягоды и переложить на серебряное блюдо, но я люблю есть черешню немытой, теплую и чуть запыленную. Так я ее и съела, прямо из корзинки. Серж выпил бутылку шампанского, захмелел и сделался невероятно мил. Наш скрипач, как всегда, играл для нас «Грустный вальс» Сибелиуса. Серж сказал ему, что его отец, который был в «Максиме» пианистом, умер полтора месяца назад. Бедняга страшно расстроился. Он печально щипал струны своей скрипки, готовый заплакать. После этого я весь вечер думала об отце Сержа и о том, как он был бы рад сидеть вместе с нами у «Максима». Он ведь так ни разу сюда и не пришел. Мы собирались пригласить их с матерью Сержа на ужин, но не догадывались, что у нас оставалось так мало времени. Я не писала про этот ужасный уик-энд, случившийся почти два месяца тому назад, потому что была слишком потрясена. Бедный Серж, для него это было страшным ударом, но он вел себя очень мужественно и, как мог, поддерживал мать и сестер, которые были вне себя от горя.

Это случилось в четверг 22 апреля в 8 часов утра

К нам в спальню прибежала Джоанна [123] Няня. и сказала, что звонит Жаклин. Было еще очень рано, и я не вполне проснулась, но Серж вскочил мгновенно и бросился к телефону. Позже он говорил мне, что его кольнуло предчувствие чего-то серьезного и нехорошего. Он разговаривал очень тихо, но по звуку его голоса я поняла, что и правда происходит что-то ужасное. Он сказал что-то вроде: «Сейчас» – и повесил трубку. В спальне было темно, но я частично видела его лицо – по щекам бедного Сержа текли слезы. Каким-то детским голосом он сказал: «Мой папа умирает». У меня нет слов, чтобы описать его лицо и этот голос. Я никогда не видела так близко такой боли, потому что, когда умерли мои бабушка с дедушкой, со мной не было папы и мамы и я не видела на их лицах того выражения шока, какое сейчас наблюдала на лице Сержа. Жаклин только что сообщила ему, что их отец умирает. Почему, отчего – этого я не знала и не хотела его расспрашивать, чтобы не причинять лишнюю боль. Я попыталась внушить ему надежду: «умирает» еще не значит «умер». Но он сказал, что положение безнадежное. Врач объяснил Жаклин, что сделать ничего нельзя. Поезда на 11 часов не было, а ждать мы не хотели, и тогда я предложила поехать на такси. Так мы и поступили. С. не хотел брать меня с собой, потому что я была беременна, но когда еще человек, которого ты любишь, так нуждается в твоей помощи, как не в такие минуты горя и отчаяния? В общем, я быстро оделась и дала слово, что буду держаться в сторонке. Мы заехали за Жа-клин. Она села на заднее сиденье рядом с Сержем. Все два часа пути мы плакали и боялись, что приедем слишком поздно.

Но вот наконец и Ульгат. Серж и Жаклин бросились в дом. Меня Серж попросил подождать их в кафе. Я присела на крыльце, опершись спиной о чемодан Жаклин. Так прошло полчаса. Я думала о том, что пообещаю ему сделать все что угодно. О том, как я его люблю. О нашем ребенке. Мне хотелось, чтобы он знал о моей любви, о том, что я во всем готова ему помогать и буду всегда заботиться о нем.

На углу улицы появился Серж. Он был бледен и шел медленным шагом. Я вскочила ему навстречу, чтобы спросить, как отец. «Он умер, – ответил он. – Умер еще сегодня утром, в восемь часов». Оказалось, врач не решился сразу сообщить эту весть, но в 8 утра все уже случилось.

Я хотела зайти в дом, но Серж взял с меня обещание, что я этого не сделаю. Его мать сидела в углу, крошечная, подавленная – в лице ни кровинки. С ней была Жаклин. Тоненькая, хрупкая, она показала себя такой храброй и сильной, как я не смогла бы никогда. Мать Сержа снова и снова рассказывала, как все произошло. Они провели чудесный день на пляже; он говорил ей, что у него такое ощущение, словно у них второй медовый месяц. Она собирала ракушки. Ко времени чая они устали и вернулись в арендованный дом. Пообедали мидиями, и он сказал ей, что счастлив, но ему немного нездоровится. Поэтому они решили на ужин никуда не ходить. У них была газовая плитка, они приготовили себе легкий ужин и легли спать. Около полуночи он проснулся от острой боли. Мать Сержа подумала, что это простое несварение и что он переел мидий, и не слишком встревожилась. Он сказал, что ему правда нехорошо, и снова лег. Тут она увидела на простыне и на полу, там, где он ходил, следы крови – оказывается, его вырвало. Она хотела вызвать врача, но он сказал, что ничего страшного с ним не происходит, и снова заснул. Около пяти часов утра он проснулся; его опять начало рвать кровью. «Быстро вызови врача! – сказал он. – У меня страшные боли в желудке». Она побежала к владельцам дома, чтобы они помогли ей найти врача. Когда она вернулась, он лежал на полу в луже крови. Она положила его голову себе на колени. «Врач придет?» – спросил он, и она ответила: «Да». Ей вдруг стало страшно. Она принялась хлопать его по щекам и кричать: «Ты не можешь меня бросить! Скажи что-нибудь!» Но больше он ничего не сказал. Он умер через несколько минут. Врач пришел слишком поздно.

Отец Сержа

Я любила вас, милый человек, но не успела вам это показать; я не успела сказать вам, что люблю вас, милый человек

Вы лежите в гробу и кажетесь таким спокойным

Я так и не успела ничего вам пообещать

Слышите ли вы меня?

Мой ребенок шевелится у меня в животе, прямо напротив вашего лица

Какой покой после пережитого страха, какой одинокий покой

Что вы делаете в небесной выси

20 июля. Рождение Шарлотты

Я в больнице. Колыбель готова. Теперь мне остается одно – произвести на свет ребенка. Мы с Габриэль и Эндрю пообедали в ресторанчике на Кингс-Роуд. Говорили о супружеской верности и о мужьях – мало утешительного. Потом я пробежалась по Кингс-Роуд, надеясь ускорить начало родов, но это не сработало, и Серж снова отвез меня в больницу.