Анатолий Гордиенко - На пути к рассвету

После полудня пришла машина, и девушек повезли в Паданы. Привезли перед самыми сумерками. Солдаты хохотали, помогая обессилевшим подпольщицам слезть с кузова, тыкали пальцем в их развалившиеся сапоги, в зияющие дыры тёмно-фиолетового пальто Бультяковой, под которым круглился раздутый от голода живот. Их повели в здание комендатуры, и Бультяковой показалось, что среди полицаев мелькнула злорадная физиономия Терентьева.

Допрашивал молодой, вертлявый лейтенант. На столе у него Маша увидела перекидной календарь, бросились в глаза чёрные жирные цифры — 20 сентября. Офицеру она повторяла одно и то же — идёт с подругой с оборонных работ, а лейтенант продолжал своё: что она знает о группе Игнатьевой. Он скалил прокуренные зубы, хмыкал над её упрямством и, наконец, сам живописно рассказал, как при разгроме лагеря были убиты Игнатьева и Няттиев. На очередном допросе лейтенант пригрозил, что молчание лишь отягощает и без того огромную её вину, вину подпольного комсомольского секретаря, и что с ней, если она не расскажет обо всём добровольно и не отречётся от коммунистических убеждений, финские власти поступят по законам военного времени. Бультякова твердила своё — она бежала с оборонных работ, ищет сестру.

Потом её допрашивал злобный, истеричный капитан, Маша и ему отвечала так же, а когда вели в камеру, ей в коридоре встретилась Артемьева, которую конвоировал пожилой солдат, и та успела шепнуть, что их предал Терентьев.

Через неделю девушек привезли в Медвежьегорск, где заседал военно-полевой суд.

— Ты ещё ребёнок, у тебя вон даже ленточка в косичках. Откажись от большевизма, и мы пошлём тебя в гостеприимную Финляндию на курсы швейных мастериц, — увещевал Бультякову худой, как жердь, майор.

Маша мотала головой, упрямо повторяя свою легенду.

Бультякову и Артемьеву приговорили к расстрелу.

После суда подруг перевели в одну камеру, и теперь они могли часами говорить обо всём на свете. Каждую ночь они ждали, что вот-вот заскрипит дверь и их поведут на казнь. Однажды караульный солдат, принесший еду, шепнул им по-русски:

— Ленин хорошо. Наши рабочие знают Ленина. У нас многие солдаты не хотят воевать с Россией. Ваш приговор послали утверждать в Хельсинки. Вас не будут убить.

И снова был суд. 4-го ноября 1942 года караульные солдаты ввели их в ту же комнату, поставили перед тем же столом. Всё тот же майор долго и нудно говорил о гуманности правительства Великой Финляндии, которое, милостиво учтя молодость подсудимых, а главное, что обе они карелки, даровало им жизнь, заменив смертную казнь пожизненным заключением в каторжной тюрьме и лишением всех гражданских прав.

Мелентьева сидела на стуле прямая, строгая, не мигая глядела на Андропова. Она понимала — неспроста ей назначен такой поздний час, почти полночь. Тяжёлым шагом Андропов прошёл к сейфу, вынул папку с завязками, взял верхний густо исписанный чернилами лист, подал Марийке. Летящий чёткий почерк Андропова она хорошо разбирала и всё же ещё ближе придвинулась к настольной лампе под большим зеленоватым абажуром.

План переброски в тыл противника работника ЦК ЛКСМ К-ФССР для выполнения там специального задания.

Район действия: Паданский район /Сегозерский/.

Сведения о выполняющем задание

1. Мелентьева Мария Владимировна, 1924 года рождения, карелка, не замужем. За образцовое выполнение задания в тылу противника в Шелтозерском районе награждена орденом Красной Звезды.

— Кто награждён орденом? — вскрикнула Марийка. — Когда? А как же Анна?

— Вчера вечером принесли пакет. Приказом командующего войсками Карельского фронта генерал-полковника Фролова от 11 октября 1942 года ты награждена орденом Красной Звезды. Анна Лисицина — посмертно.

— Почему вы мне сразу не сказали?

— Это было бы не очень красиво, что ли. Вот тебе орден и вот тебе новое задание. А так всё, как у людей. Читай дальше.

Задача выполняющему задание.

Основной целью нелегальной ходки Мелентьевой в тыл врага ставится установление связей с секретарём подпольного Сегозерского райкома комсомола «Бертой» /Бультяковой/, организация массово-политической работы среди молодёжи в районе, сбор сведений разведывательного характера, сведений о морально-политическом состоянии населения и о мероприятиях финских властей.

Для достижения указанной выше цели перед т. Мелентьевой ставятся следующие конкретные задачи:

Мелентьева поездом направляется до ст. Кочкома, где присоединяется к ходке майора Родионова и следует с ней в р-н дер. Паданы, Пряккила, где вместе со всей группой принимает меры по устройству на проживание в нелегальных условиях.

За время нахождения в тылу имеет следующие задания:

1. Принимает меры к установлению местонахождения секретаря подпольного райкома комсомола тов. Бультяковой, используя для этой цели местное население.

2. Устанавливает связь с молодёжью, оставшейся на территории Сегозерского р-на, встречается с наиболее преданными из них, информирует их о положении на фронтах, о положении в стране, рассказывает, что должна делать молодёжь Сегозерского района для приближения окончательного разгрома гитлеровских захватчиков.

3. Добывает через местных жителей и путём личного наблюдения сведения о морально-политическом состоянии населения, о мероприятиях, предпринимаемых противником в Сегозерском районе. Приносит с собой несколько экземпляров финских газет, приказов и других документов.

Срок действия Мелентьевой в тылу противника 1—1,5 месяца, после чего она должна вернуться на нашу территорию.

Во время всей ходки т. Мелентьевой должны быть приняты все меры для избежания провала. На случай провала пользуется следующей легендой…

— Вот, Марийка, такой коленкор. Последнюю фразу напиши своей рукой: «Цели, задачи и линию поведения я усвоила». О легенде надо думать нам обоим. К завтрашнему вечеру прикинь пару вариантов. Будь всё время дома. Твою кандидатуру я сейчас сообщу Власову. Не исключено, что тебя скоро позовут знакомиться с их связным. Всё понятно?

Марийка кивнула головой, порывисто протянула руку Андропову.

— Всё будет хорошо, Юрий Владимирович. Не волнуйтесь. Бультякову я разыщу, а ежели что случилось — постараюсь заменить её. Увидите, что не ошиблись. Не Галю ж посылать…

На следующий день вечером Андропов и Мария были вызваны к Власову. По улице шли молча, подняв воротники, загораживаясь от мокрого, косо летящего мелкого снега.

У Власова было тепло, даже душно. Перед открытой форточкой курил низкорослый узкоплечий человек в засаленной диагоналевой гимнастёрке. Глубоко посаженные маленькие глаза равнодушно скользнули по Марии, которую впереди себя пропустил Андропов, потеплели, когда тот протянул ему руку. Власов приветливо поздоровался с Марийкой, подвёл её к курившему.