Алексей Зайцев - На острие красных стрел

Однако через пару дней стало немного легче. Гитлеровцев удалось потеснить, плацдарм расширился, подразделения нашего полка закрепились на подступах к двум небольшим высотам: Безымянной и Правой. Теперь надо было взять хотя бы одну из них, чтобы создать условия для дальнейшего продвижения. Но надо знать, какие силы врага закрепились на тех высотах и какие резервы есть там, за ними. Словом, дело теперь за нами, разведчиками.

Времени, к сожалению, в обрез. Батальонам на подготовку к штурму высот дали двенадцать часов, а нам — и того меньше. От нас требовалось прежде всего нащупать слабые места в обороне противника.

Предварительно рота Михеева нацеливалась на атаку высоты Безымянной с левого фланга, но командир полка окончательного решения еще не принял: — Подождем, что скажут разведчики.

Кое-что мы уже могли сказать, но свои предположения надо было проверить. Несколько часов пристального наблюдения за левым флангом противника подсказывали, что немцы ждут нашего удара именно оттуда, поскольку левее высоты местность была относительно ровной и нашему наступающему подразделению, казалось, ничто существенно помешать не могло, если не считать, что скаты высоты и подступы к ней могли быть тщательно заминированы. Никакого движения там не наблюдалось, блиндажей и дзотов не было, только ближе к вершине находилось два пулемета. Заметили мы там и ложную траншею глубиною всего-навсего по колено. Стоило пробежать по ней неосторожному фрицу, и мои разведчики сразу же засекли обман. Кто-то из них высказал мысль: а что, если немцы специально показывают свой оголенный фланг и этим самым готовят для нас ловушку? Не могли фашисты допустить такую беспечность, тем более что позиции готовили заранее.

А вот атаки между высотами они наверняка не ждали. Попробуй сунься туда — окажешься под фланговым огнем с двух сторон. Между высотами — неширокая балка, изрезанная овражками и поросшая кустарником. По ней протоптаны тропинки, но наблюдалось передвижение одиночек и по балке напрямик. Похоже, что мин там не было. Метрах в ста пятидесяти от высот, ближе к нам, балка пересекалась траншеей, в которой затаилось около взвода гитлеровцев. Видимо, они прикрывали промежуток между опорными пунктами двух подразделений, располагавшихся на соседних высотах. Перед траншеей тянулась проволока в два кола и минное поле. Правее позиций траншея метров на десять прерывалась неглубоким ручьем. Вот на том участке мы и решили проникнуть через передний край врага и пробраться в глубь его обороны.

Поздним вечером саперы проделали проход в минном поле и подняли на колышки нижние нитки колючей проволоки, чтобы можно было под ними пролезть. В 22.30 я с тремя разведчиками уже пробирался вдоль ручья по балке между высотами. В жиденьком лесочке, раскинувшемся на юго-западных скатах высоты, наткнулись на минометную батарею. Была возможность взять в плен офицера, но я удержался от соблазна. С трудом, а удержался ради того, чтобы шума не наделать. Ведь сразу определили бы фашисты, каким путем мы проникли к ним в тыл, и, конечно же, усилили бы прикрытие на стыках флангов. А тут — теперь не было никакого сомнения — можно ударить ротой и сравнительно легко прорваться через передний край. Конечно, при условии, если удар будет нанесен внезапно.

В три часа ночи мы вернулись. В штабе полка узнали, что майор Кузминов отдал приказ роте Михеева утром атаковать восточнее высот Безымянной. Михеев же просил разрешения на атаку между высотами. Он чутьем улавливал, где его ждет удача, а мы его интуицию подкрепили достоверными разведданными.

Не колеблясь, я разбудил только что прилегшего вздремнуть командира полка, доложил о результатах разведки. Кузминов свой приказ Михееву отменил.

Под утро, когда было еще темно, саперы проделали в заграждениях два прохода. По ним на рассвете, под прикрытием густого тумана, рота Михеева ворвалась в траншею противника и беззвучно, в рукопашной схватке, уничтожила двадцать пять гитлеровцев, а пятерых взяла в плен. Затем по балке между высотами рота устремилась к лесочку, где стояла минометная батарея. Пяти минут хватило, чтобы ее уничтожить. Минометы, одна пушка и обоз с боеприпасами стали трофеями. Все было сделано тихо, без единого выстрела.

После этого Михеев повернул роту на высоту, что высилась справа. В полный рост поднимались бойцы по обратным ее скатам. Разве могли ожидать фашисты, что ранним утром у них в тылу окажутся русские! Они опомнились, когда наши были уже в десяти метрах и с могучим «ура» бросились в атаку. Враг не успел даже повернуть пулеметы.

И вот майор Кузьминов поднял в атаку весь полк. Михеев, передав захваченную высоту подошедшему соседнему подразделению, атаковал с фланга Безымянную.

Развивая успех, достигнутый ротой Михеева, полк гнал врага вплоть до села Иваньково. Плацдарм был значительно расширен.

В один из первых дней октября, когда я, обосновавшись с двумя разведчиками в окопе неподалеку от НП командира полка, вел наблюдение за передним краем противника, к нам подошел коренастый, среднего роста человек в кожаной куртке без знаков различия. Его доброе лицо с пышными усами показалось знакомым. «Из штаба дивизии», — мелькнула догадка.

— Майор Чередник, начальник разведки дивизии, — представился он.

М. Ф. Чередник задал мне с десяток вопросов о переднем крае противника, попросил показать на карте его огневые средства. Затем сказал:

— Передний край вы изучили отлично, но почему нет пленных?

Я почувствовал, что краснею.

— Немцы все время бодрствуют, глаз не смыкают ни днем ни ночью. Все пути перекрыли, по которым к ним проникнуть можно было бы, в каждом поиске разведчиков теряем.

— Никаких оправданий быть не может, — строго сказал майор. — Нужны пленные. Наше наступление приостановилось. К противнику все время подходят резервы, а мы ничего о том не знаем.

Я задумался. Давно вынашивал один замысел, но он мне казался несбыточным. Однажды ночью довелось наблюдать, в какой панике разбегались гитлеровцы, когда их бомбили «кукурузники». Наши У-2 летели очень низко, бомбы и гранаты сбрасывали прямо в траншеи. Тогда мне и пришла в голову мысль: в такой момент хватай любого фашиста и волоки к себе. Но как договориться с летчиками? В полку, к сожалению, самолетов нет.

— Если поможете, товарищ майор, «язык» будет, — сказал я.

— Чем надо помочь? — оживился он. — Давай выкладывай.

Вкратце изложил свой замысел.

— Надо, чтобы самолеты два захода сделали. Во время первого мы преодолеем заграждения и подберемся вплотную к траншее. При втором заходе возьмем пленного.