Валерий Хайрюзов - Звезда и крест генерала Рохлина

— Боеприпасы на исходе! — стал вызывать штаб корпуса Игорь Гребениченко. — Срочно пришлите боеприпасы!

Разведчики отстреливаясь отошли к БТРам, надеясь укрыться за стальными машинами. Неожиданно на дороге появился «уазик». Машина остановилась, из нее вышел Рохлин и, двигаясь во весь рост, хриплым простуженным голосом начал отдавать команды:

— Приходченко отправить в медсанбат. Ты его несешь. Да, ты, ты! — крикнул он молодому лейтенанту-разведчику. — А ты, Дмитрий, собери людей и займи оборону. Подавляй их огнем. Всем разбиться на группы. Одна передвигается, другая прикрывает.

Разведчики быстро перегруппировались и стали занимать позиции вокруг моста. Старший прапорщик Виктор Пономарев вместе с солдатом подбежали к генералу и, отстреливаясь, потащили его за БТР. Когда Рохлин оказался в безопасности, Пономарев оглянулся и увидел лежащего у дороги раненого солдата. Ведя огонь из автомата, он подбежал к раненому и, подхватив его, потащил солдата в укрытие. Рядом взорвалась граната. Прапорщик успел закрыть раненого своим телом. Виктор Пономарев стал первым Героем России (посмертно) в первой чеченской войне.

Тем временем на дороге появились танки Рафикова. Огонь танков заставил боевиков отойти от моста.

Гребениченко доложил Рохлину:

— На минарете у них наблюдательный пункт и корректировщик огня. Необходимо подавить их артиллерией.

— Нет, — отрезал Рохлин. — А снайперы у нас на что? Действуй!

«Нам только религиозных обид не хватало, — подумал генерал. — Их потом десять поколений не замолят».

После начала боевых действий Березовский у себя в офисе принял чеченских посланцев.

— Все наши скважины горят! Горят зелененькими! — протягивая олигарху руку, воскликнул Мейербек. — Я не понимаю, зачем надо было затевать эту войну? Что, у спецслужб нет опыта? Если надо, убрали бы нашего ишака, а то, как слоны в посудной лавке, настоящую войну устроили. Ведь вы же нас убеждали, что ситуация под контролем!

— Те, кто подтолкнул президента к войне, за это ответят, — сказал Березовский.

— А кто они? — спросил чеченец.

— Придёт время — узнаешь. А сейчас в качестве компенсации возьми это.

Илья, помощник Березовского, подошел к столу и поставил на него кейс. В нем были пачки новых стодолларовых купюр.

— Передашь своим, — сказал Березовский и, прищурившись, как бы между делом, поинтересовался. — Говорят, к вам полетели «дикие гуси»? Так ли это?

— Да, с Украины, Прибалтики, с арабских стран. Есть даже снайперши из Москвы. За каждого убитого офицера они просят пятьсот баксов, за солдата — двести. У них свой бизнес, у нас — свой. Уверяю вас, Россия вскоре взвоет. Пойдут цинковые гробы. Против России поднялся весь мусульманский мир. Мы просим вас помочь настроить общественность против этой ненужной никому войны. Мол, ввалились дуболомы в маленькую, свободолюбивую республику. Здесь будет большая кровь.

— Мы учтем ваши пожелания.

Березовский знал, что в Грозный уже поехали депутаты. Кроме того, туда освещать события послали лучших журналистов. Так что война будет показана по всем телеканалам.

— Борис Абрамович, вы гениальный человек! — вывел его из раздумий чеченец. — Почти как шейх Мансур.

— При чем тут Мансур? — махнул рукой Березовский. — Не ставь меня рядом с ним. Каждый сверчок должен знать свой шесток.

— Что бы мы без вас делали?

— Причём здесь я? Это жизнь заставляет нас держаться друг друга.

Когда чеченец вышел, Борис Абрамович подошел к крану и тщательно вымыл руки.

— И вот так каждый раз, — сказал он Илье. — Точно от крови отмываюсь. Потные у них ручонки, липкие. Видел, как он кейс схватил? В этом вся их сущность. Малая ссуда делает человека твоим должником, большая — врагом. Но надо отдать им должное, рассуждают они здраво. Знают свой интерес. У нас враг не оппозиция, с нею всегда можно договориться. И не думские горлопаны, их можно, как и этих — купить. Меня беспокоят силовые структуры, ибо в них залог возрождения империи, краха либерализма и жёсткого контроля за финансами. Мы будем вести информационную войну, прежде всего, против них. Победа армии в Чечне будет означать наше поражение.

Перед тем как начать переправу через Нефтянку и войти в город, Рохлин поставил Быстрову задачу.

— Необходимо обнаружить и уничтожить миномётные батареи за рекой.

Группа разведчиков во главе с Рогозой переправилась через реку вброд. Огородами подползли к домам и остановились. Рогоза выслал вперед двух бойцов. Вскоре один из них вернулся и доложил Рогозе.

— Вон за тем домом под навесом в машине находится миномёт. Они только что подъехали. Еще один стоит во дворе. Дежурят двое, остальные в доме. Это передовая батарея. Основные силы находятся в школе. Там охрана посильнее. Да еще во дворе, где минометы, привязана собака. Мне кажется, ее привязали потому, что в доме находятся чужие. Она полаивает. Лучше подобраться со стороны огорода.

— Без шума не получится. Хорошо, тогда пошумим, — решил Рогоза. — Пусть знают, что нас надо ждать везде. После боя встречаемся в кустах возле реки.

Рогоза разделил разведчиков. Одну группу послал на уничтожение батареи, сам с бойцами выдвинулся вперед на пригорок, чтобы в случае чего школа и улица были под обстрелом.

Ночной бой получился скоротечным. Подбираясь к дому, где были обнаружены минометы, разведчики встревожили собак. Они подняли лай на все село. Во двор стали выскакивать боевики. Понимая, что момент внезапности упущен, разведчики открыли по ним стрельбу. Боевики повели ответный огонь. Их внимание отвлек боец, который остался ждать остальных в огороде. Он кинул в сторону двора пару гранат.

К реке разведчики уходили, когда по ним, казалось, стреляло все село.

— Первый блин получился комом, — выслушав доклад разведчиков, сказал Быстров. — Но пошумели хорошо, даже отсюда было слышно.

Корреспондент журнала «Воин» Андрей Аксенов, отметившись в штабе объединенной группировки в Моздоке, долго не мог выехать к войскам, которые уже вели боевые действия на территории Чечни. Наконец, такая возможность представилась, и он, запрыгнув в кузов «Урала» в сопровождении двух БТРов, двух танков и «Тунгуски», двинулся в сторону Чечни. В кузове машины вдоль бортов были уложены мешки с песком, было холодно и неуютно, налетавший ветер рашпилем обдирал лицо, то и дело норовил забраться под куртку. Мимо проносились притихшие, полупустые станицы, пожелтевшие, готовые лечь под снег склоны гор. На самых высоких из них уже лежало белое покрывало. Через несколько часов хода въехали в станицу Петропавловская. Один из офицеров скомандовал:

— Приготовить оружие!

По многочисленным разрушенным домам в станице можно было предположить, сколь жестокий бой произошел здесь недавно. С балкона минарета свисал труп боевика.